Линдсей Армстронг - Под музыку моря

Раф взял ложку.

— Я тут совершенно ни при чем. Отец Тима был братом моей матери. При нормальном раскладе он бы унаследовал империю Диксонов, но он здорово провинился перед своим отцом, моим дедом, и был лишен наследства, большая часть которого перешла к моей матери. Съешьте что-нибудь, Мейзи.

Все было очень вкусно, но есть ей не хотелось, хотя она заставила себя проглотить пару ложек супа.

— Потом, — продолжал Раф, — когда Тиму было шесть лет, его отец — мой дядя — трагически погиб, прыгая с парашютом. Моя мама пожалела Тима и его мать и взяла их в нашу семью. Бабушка к тому времени умерла. Моя мама оплатила учебу Тима в школе и университете, и открыла им с его матерью счет в банке. В детстве мы с ним проводили много времени в Кару.

— Вы понимали, как он зол на вас? — спросила Мейзи.

Раф долго смотрел на темную воду.

— Он держал это в себе до тех пор, пока не умерла моя мама. Нам было тогда лет по двадцать с лишним. А потом разорвалась бомба. Тим заявил, что собирается судиться со мной из-за наследства, которое, как он считал, по праву принадлежало ему.

Мейзи положила ложку, отодвинула тарелку с супом и отпила глоток вина.

— Обошлось без суда, — продолжал Раф. — В частности, благодаря тому, что, в большой степени, деньги Сандерсонов помогли спасти империю Диксонов от разорения в связи с засухой и падением цен на шерсть… чего Тим не знал. — Раф доел суп и потянулся за вином. — Но мы решили сделать Тиму одно предложение, при условии, что он не будет больше предъявлять никаких претензий. Он согласился. К сожалению, — Раф помолчал, — похоже, он все истратил, включая то, что лежало на счету в банке.

Наполненные слезами, зеленые глаза Мейзи сверкали при свете свечей.

— Наверное… ему было нелегко.

Раф задумчиво посмотрел на нее. Не была ли она все еще немного влюблена в его двоюродного брата?

— Не значит ли это, что вы хотите его вернуть? — резко спросил он.

Она вздохнула.

— Нет. Все кончено.

— Тим Диксон, — медленно произнес Раф, — может показаться неотразимым, пока не узнаешь его как следует.

Они приступили к следующему блюду — рыбе, когда Мейзи почувствовала, что, наконец, способна думать о чем-то другом.

— Я думаю, что это — конец пути для нас, — пробормотала она.

— Мейзи. — Он помолчал. — Где вы будете жить? Вы говорили что-то о том, что собираетесь продавать родительский дом?

— Да, я бы хотела остаться в этом доме. Я чувствую там себя не такой одинокой, и он навевает приятные воспоминания. Но это невозможно, придется продать его. — Она пожала плечами. — Сниму квартиру там, где смогу давать уроки игры на фортепиано.

Он осторожно отделил кусочек рыбы и вынул кости.

— Вы сможете остаться в своем доме. Я позабочусь об этом.

Мейзи отложила в сторону нож и вилку, уловив подтекст, и вспомнила слова Тима Диксона, которые привели ее в такое негодование.

— Нет, я не желаю ничьей благотворительности, и уж, тем более, вашей, — сказала она.

Он удивленно поднял брови.

— Почему, тем более, моей, Мейзи? — настойчиво спросил он.

— П-потому что… мне надо выбраться из всего этого. Я хочу оставить все позади и начать все снова. Я…

— А кто говорит о другом?

— Это трудно объяснить, но я бы предпочла… сделать это самостоятельно. Я благодарна за вашу заботу…

— Мейзи, ваш ребенок — Диксон, нравится вам это или нет, — нетерпеливо перебил он.

— И что… из этого следует?

— Мы все… кроме Тима, — сухо сказал он, — не бросаем наше потомство на произвол судьбы.

Она неожиданно вспыхнула.

— Совсем не на произвол судьбы!

Он взмахнул рукой.

— Я не очень удачно выразился. Но разве для девушки в вашем положении не важно иметь какую-то поддержку?

— Наверное, мне лучше вернуться завтра домой… отдохнуть и дать всему улечься, — ушла она от ответа.

Он слегка улыбнулся.

— Хорошая мысль. Вы могли бы вернуться со мной.

— У меня билет с открытой датой…

— Мейзи Уоллис, — угрожающе сказал он, — не спорьте со мной.

— Что ж, спасибо. В таком случае мне не придется менять самолеты и торчать в аэропорту… и я что-то устала.

— У вас и вид усталый. Идите спать, — посоветовал он. — Я откажусь от десерта.

Но Мейзи вдруг вспомнила о том, что ей придется находиться с ним в одной комнате. Заметив смущение в ее глазах, он сказал:

— Соседняя комната пустовала сегодня весь день, и я забронировал ее.

— Но… как это будет выглядеть? Или вы сказали им, что мы не женаты?

Раф поморщился.

— Я сказал, что мне надо поработать вечером и я не хочу беспокоить вас. Они прекрасно поняли.

Раф посидел какое-то время один в хижине на сваях, обдумывая события сегодняшнего дня.

Тим Диксон спокойно признал, что, поскольку его иногда путали с его всесильным братцем, он пользовался этим для обольщения женщин.

Особое отвращение Раф почувствовал, когда Тим Диксон принялся объяснять, что не собирался так скоро умывать руки — хотя никогда и не планировал жениться на Мейзи, — но из-за нескольких кредиторов был вынужден улететь на Тонгу, чтобы не попасть в тюрьму.

Тут Раф подумал о Мейзи. Судя по ее реакции, она едва ли не сочувствовала Тиму Диксону. Или это означало, что она все еще была влюблена в Тима? Не потому ли и отправилась следом за ним в Тонгу? Могла она продолжать любить Тима? А что тут удивительного? — подумал он. Многие женщины влюбляются в обаятельных мошенников.

Но может быть, он сам чего-то не понимал?

На следующее утро, очень рано, Джеймс повез их в аэропорт.

Раф взял на себя обязанности гида, показав Мейзи плантации хлебного дерева, бананов и кокосовых пальм. Она увидела резиденцию короля и великолепную гавань с множеством яхт, стоящих на якоре.

Они миновали несколько церквей, в одной из которых колокол созывал прихожан, и Мейзи с грустью подумала о том, что ей так и не удалось услышать тонганский хор.

Она вдруг обратилась к Джеймсу:

— А что означают слова «офа ату»? Я несколько раз их слышала. До свидания?

Джеймс покачал головой.

— На тонганском это значит «я тебя люблю». А «до свидания» будет «алу а».

Вот так, подумала Мейзи. Я тебя люблю, и до свидания…

Она поняла, что была очарована Тимом Диксоном в не самый легкий момент своей жизни. Но по-настоящему она влюбилась в его брата, который, помимо одного поцелуя, не делал никаких попыток обольстить ее.

Да и невозможно сравнивать Тима Диксона с Рафом Сандерсоном…

В самолете она уснула и проспала до того момента, когда они приземлились.