Линн Грэхем - Отчаяние и… надежда

ГЛАВА ПЯТАЯ

Полли вкатила коляску в комнату. Отбросив назад гриву своих потрясающих белокурых волос, Макси склонилась над малышом и воскликнула:

– Какой же он прелестный! Так бы и украла его у тебя.

Глазами, полными любви, Полли посмотрела на спящего сына. Ему исполнилось уже четыре недели, и с каждым днем он становился все красивее. Испытывая чувство глубокого раскаяния за то, что лишает Рауля возможности видеть, как растет его сын, она дважды посылала короткие письма с вложенными фотографиями Луиса доктору Бивану в клинику, зная наверняка, что он обязательно передаст их Раулю.

Сказочный пентхаус, в котором она поселилась, принадлежал Макси и ее мужу, Ангелосу. Сами супруги жили в другой, не менее роскошной квартире в центре Лондона, представив дело так, будто это не они оказывают любезность Полли, а она, присматривая за пустующей квартирой. Весь дом принадлежал Ангелосу, и он решил сделать в нем ремонт, превратив остальные квартиры в такие же роскошные апартаменты, чтобы впоследствии продать.

– Ну, и как ты себя чувствуешь? – спросила Макси, принимая из рук Полли чашку с кофе.

– Виноватой, – печально призналась Полли. Затем она попыталась улыбнуться, чтобы не выдать всю глубину своего отчаяния.

– Ты не должна испытывать чувство вины, – возразила Макси. – Тебе надо побыть одной и разобраться в себе. У тебя выдался тяжелый год – слишком много потерь, слишком много горя.

– И слишком много ошибок, – с горькой усмешкой добавила Полли. – Я не должна была заставлять Рауля жениться на мне. Это невероятно эгоистично и несправедливо. Я до сих пор не понимаю, какой бес в меня вселился.

– Этого беса зовут Любовь. Иногда любовь толкает нас на самые невероятные поступки, за которые потом бывает стыдно и хочется стереть их из памяти. – Убежденность, с какой говорила Макси, смутила Полли. – Противостояние, бесконечные споры, взаимные оскорбления. Но в какой-то момент ты приходишь в себя… Главное – не переступить черту, из-за которой не будет возврата.

– Мне кажется, я переступила эту черту еще до того, как вышла замуж за Рауля, – с несчастным видом пробормотала Полли.

– Но и Рауль наделал немало ошибок, – убежденно сказала Макси. – Он прислал несколько запутанных, противоречивых посланий, но я так и не поняла, чего же он, в конце концов, от тебя хочет. Но если ты хочешь развязать этот узел, свяжись с ним напрямую и все честно выскажи.

Полли представила, как честно признается Раулю в любви, и съежилась от страха. Такое извинение вряд ли устроит мужчину, которого женили против его воли!

В один день она стала и женой, и матерью. Она надеялась, что это достаточное основание, чтобы попытаться создать настоящую семью, но поведение Рауля и подслушанный разговор лишили ее всяческих иллюзий.

– По правде говоря, Ангелос тоже не спешил с женитьбой, – призналась Макси, немало удивив Полли.

Остаток дня после ухода Макси Полли провела в раздумьях, поглядывая на телефонные аппараты, которые, как назло, были установлены в каждой комнате. Она понимала, что настало время объясниться с Раулем. Прошло уже три недели после ее бегства из клиники. Когда притупились боль, страх, злость, Полли постепенно осознала, что у Рауля были основания оценить ее поведение в этой ситуации именно таким образом. Золотоискательница… Шантажистка…

Решение пришло к Полли, когда она принимала душ в роскошной хозяйской ванной. Она признает свою ошибку и предложит Раулю аннулировать их скоропалительный брак. Осуществив это, они вернутся на исходные позиции своих взаимоотношений и попробуют начать сначала. В девять часов вечера она, наконец, взяла себя в руки и набрала номер, который Рауль дал ей еще несколько недель назад перед отъездом в Париж.

– Это Полли…

На линии повисла звенящая тишина. Затем Полли расслышала какой-то посторонний шум и неуверенно спросила:

– Рауль?

– Я слушаю тебя, – раздался в трубке знакомый голос. От его низкого, бархатистого тембра, легкого акцента и характерной протяжности у Полли мурашки побежали по телу. – Где ты?

– Я думаю, мы должны сначала поговорить по телефону, – стараясь придать своему голосу твердость, произнесла Полли. – Ты получил мою записку?

– Три страницы мелким почерком – не совсем «записка»…

– Я очень расстроилась, невольно услышав, что ты думаешь обо мне на самом деле. – Приняв решение, Полли намеревалась довести дело до конца.

– Да, я понял это из твоего послания. Но в тот день я «выпускал пары» и совершенно не ожидал, что кто-то, тем более ты, может это нечаянно услышать.

У Полли немного отлегло от сердца.

– Расскажи мне о моем сыне, – велел Рауль.

– Не мог бы ты для разнообразия хоть один раз назвать его наш сын?

– Это очень трудно сделать.

– Почему?

– «Наш» предполагает участие двоих, ты же сама отказалась от этого, не пожелав ничем со мной делиться, – резко ответил Рауль.

Полли побледнела.

– Я не… На самом деле я не собиралась втягивать тебя в брак, которого ты не желаешь, – дрожащим голосом выкрикнула она в трубку.

– А обручальное кольцо совершенно случайно само наделось на твой пальчик, да?

Полли покраснела, глядя на тонкое золотое колечко, сиротливо лежащее на кофейном столике, куда она положила его сразу, как только поселилась в этой квартире. Кольцо жгло ей руку.

– Где ты, Рауль?

– В машине. Итак, ты начала говорить…

– Мы не должны оставаться женатыми! – выпалила Полли, спеша расставить все точки над «i» и не возвращаться больше к этой болезненной теме.

Ответом на этот «крик сердца» была звенящая тишина.

Полли прокашлялась, пытаясь избавиться от кома в горле.

– Ты все еще очень зол за то, что я сбежала из клиники?… – Ее голос непроизвольно поднялся, превратив утвердительное предложение в нервный, испуганный вопрос.

– Может быть…

– В первый момент я почувствовала, что не могу тебе доверять, и не видела другого выхода – только бежать… Сейчас я признаю, что приняла импульсивное решение.

– Ты вообще склонна к экспромтам, – неожиданно зло бросил Рауль. – Знаешь, разговор начал раздражать меня!

Трубка замолчала. Нахмурившись, Полли подула в нее, затем даже потрясла. Безмолвие. Все еще не веря, что Рауль мог так грубо прервать разговор, Полли опустила трубку на рычаг и встала. Тишина в квартире давила на нее. Было уже совсем темно, и только угол гостиной был освещен неярким светом торшера.

Полли одернула коротенькую атласную ночную рубашку, кстати подаренную Раулем, и пошла проверить, как там Луис. Малыш тихонько посапывал во сне, но Полли знала, что скоро он проснется и потребует свою бутылочку. В кухне, оформленной элегантно и с большим удобством, Полли прибрала остатки своего одинокого ужина и подогрела детскую смесь для Луиса. Автоматически выполняя ставшие уже привычными действия, Полли не переставала думать о разговоре с Раулем. Разговор получился странным – сначала настороженным, затем язвительным, а под конец откровенно злым.