Невеста по контракту. Развод не предусмотрен! - Рина Фиори

на мою талию ложатся крепкие мужские руки, их тепло разливается по телу потоками и концентрируется внизу живота.

Это что ещё такое?

Очень странное ощущение, мне будто хочется прижаться к мужу теснее, а ещё лучше, и вовсе снять с себя лишнюю, отделяющую нас друг от друга одежду.

Отстраняюсь и резко дёргаю головой, прогоняя наваждение. Ещё мне не хватало самой проявлять инициативу, да это же просто за гранью!

— Я приготовила ужин, — сообщаю в попытке переключиться и прогнать из головы неуместные мысли. — Может, поедим? — предлагаю робко, вспоминая утренний разговор.

Вдруг я зря всё это затеяла?

Вдруг Алишер снова накричит на меня и уедет, оставив одну?

Но вопреки моим опасениям, муж кивает в ответ, уходит в ванную, чтобы вымыть руки, а когда возвращается, даже галантно отодвигает стул, чтобы помочь мне присесть.

Мы принимаемся за ужин, и пусть молчим, так даже лучше.

— Как прошёл твой день? — сама не знаю, зачем нарушаю тишину.

Наверное, мне и вправду интересно знать, чем занимался мужчина сегодня.

— Амина, — произносит Тагаев с укором.

Поднимает на меня тяжёлый взгляд, отодвигает в сторону приборы.

Ну, вот и конец идиллии.

Глава 17

Алишер

Смотрю на сидящую напротив жену и не знаю, как быть. На языке уже вертятся претензии по поводу её поведения: ужин, сервировка, свечи. Это всё совершенно ни к чему, но когда вспоминаю её грустный взгляд утром после моей гневной тирады, то и слова вымолвить не могу.

Как же всё сложно!

— Я зря это всё затеяла? — читает мои мысли девушка.

Даже сказать ничего не успеваю, как она резко поднимается из-за стола и убегает наверх. Борюсь с желанием подняться за ней следом.

Я не говорил ничего такого, она сама себе придумала проблему, хотя если быть честным, причины на то у Амины были.

Но бежать следом и утешать — точно лишнее.

Аппетит исчезает следом за женой, я отодвигаю тарелку, швыряю на стол приборы. Следующим пунктом плана я должен подняться и потребовать от Амины исполнения супружеского долга, но не уверен, что удастся на этот раз обойтись хитростью.

А брать жену силой я не стану, это мерзко и противоречит моим взглядам на жизнь. Всё же, несмотря на происхождение и горячую кровь к женщинам я отношусь без должной жёсткости. Видимо сказывается мамино воспитание, отец хоть и общался со мной, всё же вырос я с матерью.

Взять того же Эмира, он никогда не церемонится с женщинами, считает их вторым сортом, приятным приложением к мужчине. Дядька со своими жёнами всегда был жёстким, если не сказать жестоким. Ни одна даже не успела родить наследника, да что там родить — выдержать измывательства супруга предшественницам Амины оказалось не под силу.

И как Эмирхану удаётся каждый раз спускать дело на тормоза, ума не приложу. Наверное, связи в медицине дают свои бонусы.

На миг допускаю мысль о том, что я мог бы попросту не поехать неделю назад на сватовство. Что же тогда было бы с Аминой?

Уверен, дядька нашёл бы сбежавшую невесту и замучил бы девчонку до смерти.

От таких мыслей кожа буграми, и сердце в груди принимается колотиться чаще. Я резко поднимаюсь из-за стола и иду наверх. Мне нестерпимо хочется прижать жену к себе и убедиться в том, что с ней всё в порядке.

Кажется, я схожу с ума…

Возле комнаты Амины замираю с занесенной вверх рукой, но в последний момент передумываю и просто открываю дверь без стука. В конце концов, мы законные супруги, имею право приходить, когда вздумается.

Сейчас модно говорить про личные границы, но я эти мысли отметаю в сторону.

Переступаю порог спальни, в которой прошлой ночью мы предавались страсти, и обнаруживаю, что Амина сладко спит.

Жена лежит на кровати, свернувшись калачиком, и кажется, всхлипывает во сне. Её узенькие плечи периодически подрагиваю, а грудь резко вздымается.

Подхожу ближе, присматриваюсь.

И вправду уже уснула. Рядом лежит телефон, который Амина прихватила с собой, когда убегала из гостиной.

Мне бы уйти, но я вопреки собственным установкам, присаживаюсь на пол рядом с кроватью и принимаюсь любоваться красивым лицом девушки. Милые черты напряжены даже во сне, а всё из-за меня, но не время заниматься самобичеванием.

Я должен, во что бы то ни стало, сделать так, чтобы жена как можно скорее забеременела.

И мне бы её сейчас разбудить не помешало, но я не замечаю, как и сам тоже погружаюсь в сон. Крепкий сон, которого мне так не хватало после вчерашней ночи.

Просыпаюсь поздней ночью и не сразу даже понимаю, где нахожусь и почему сплю прямо на полу. В комнате темно, поэтому поднимаюсь на ощупь, едва не спотыкаясь. Надо бы уйти к себе, но сил нет, поэтому я ложусь на кровать рядом с женой и снова погружаюсь в сладкий сон.

* * *

Утром меня будит трель будильника, который установлен на моём телефоне на каждый день. Я медленно размыкаю веки, озираюсь по сторонам.

Амины в комнате уже нет. Странно, быть может, девушка в душе?

Поднимаюсь с постели и иду прямиком в ванную комнату, которая прилегает к спальне. Дверь здесь не запирается, так как в случае необходимости можно закрыть основную дверь в комнату, поэтому я без труда попадаю внутрь.

Шум воды и стройное тело за прозрачной кабинкой — это всё, что для меня имеет значение, потому что при виде обнажённого тела жены весь остальной мир перестаёт существовать.

Я, словно дикий зверь к добыче, подбираюсь поближе к девушке. На ходу скидываю с себя несвежую одежду. Как раз собирался с утра принять душ — идеально.

Прозрачное полотно беззвучно отъезжает в сторону, и Амина меня не должна заметить, потому что нежится под струями с прикрытыми глазами. Но, то ли потоки воздуха становятся тому причиной, то ли ещё что, не знаю, но жена открывает глаза.

— Али, — выдыхает растерянно, — Алишер! — с беспокойством оценивает ситуацию и судя по взгляду, всё прекрасно понимает.

Но всё равно пугливой ланью прижимается к стенке кабинки, прикрываясь от моего горящего взгляда ладонями.

— Ты зачем здесь? — судорожно сглатывает, скользнув взглядом по тому, что находится ниже пояса.

Видит прекрасно, что я желаю близости, однако не спешит расслабляться.

— А ты сама как думаешь? — закрываю за собой дверцу душевой кабинки, становясь к Амине вплотную.

Здесь тесно, иначе никак.

— Ты хочешь прямо здесь? — широко распахивает глаза.

Смотрит на меня, будто я не человек, а зверь невиданный. Вжимается в стенку