Бьюла Астор - Избранник сердца

– Где ты учился?

– Лучшим моим учителем стал твой отец. Того, чему я научился от него, мне не узнать и в самой дорогой школе.

Снова отец. Она даже не понимала, как много он значил для парнишки, о ком никто никогда в жизни не заботился по-настоящему. Хуже того, он привык никому не доверять и лишь научился улыбаться, чтобы отгонять от себя злых духов.

– Где ты научился играть в футбол?

– Технике – у футболистов. Я целыми днями ошивался на стадионе: подавал мячи, бегал за газировкой, выполнял все приказы помощника тренера. Должен сказать, спорт отвратил меня от многого плохого.

А она еще высмеивала его род занятий, называла его расчетливым торгашом!

Судя по его словам, даже его стремление играть было тесно связано с тем, что он узнал от ее отца. Возможно, то, кем он стал, тоже заслуга Камерона.

– Папа подарил тебе форму, – вспомнила она.

– Да. Она до сих пор у меня. Я не сдал ее в музей спортивной славы.

Для него очень много значило то, что он получил здесь. И отец прекрасно это понимал.

Почему он выбрал Фрэнка Фиорентино?

Потому ли, что сознавал, что он в гораздо большей степени стал его приемным сыном?

Любил ли отец ее больше, чем Кэтрин?

Хотелось бы думать так, но Клэр не сомневалась: отец любил обеих дочерей, каждую по-своему. До сих пор ей и в голову не приходило, насколько им с Кэтрин повезло. Они выросли в любви и заботе, родители уважали их, прислушивались к ним, как могли, старались защитить их интересы.

Ее детство было безоблачным. В подростковом возрасте ей было тоже неплохо, хотя она скучала по Буэна-Виста, пока училась в школе в Сан-Антонио. Позже удовольствие отравляла только ее безнадежная влюбленность во Фрэнка.

Но в этом его вины нет.

Она вела себя, как испорченная, злая стерва, потому что он не приехал на ее совершеннолетие, не принял роли, которую она ему отвела. И потому она придумала для него другую роль, которая тоже ему не подходила.

Но сегодня все по-другому. Она наконец-то начинает его понимать. Трудность в том, что он стал для нее еще милее.

– Я ведь не сказала тебе, как сочувствую твоему горю. – Она сжала его руку, чтобы доказать, что говорит искренне. – Мне действительно очень жаль, Фрэнк.

Он резко развернулся к ней. Ей показалось, что глаза его стали темными как ночь – беззвездная ночь.

– Клэр, пожалуйста, встань завтра на кладбище рядом со мной. Кэм соединил нас с тобой. Я хочу, чтобы мы были вместе.

Ее собственное желание быть с ним вместе, хотя оно, возможно, не совсем такое, как у него, жгло ее тело, скручивало внутренности, горячило кровь. Клэр понадеялась, что он не видит, как густо она покраснела.

– Да, – прошептала она, хотя к горлу подступил комок и она едва могла говорить.

– Спасибо.

На мгновение воздух вокруг них словно застыл и сгустился. Клэр сидела не шевелясь и боялась, что первые же его слова разобьют ее надежды и мечты. Фрэнк поднялся на ноги и потянул ее за собой. Сердце ее снова бешено забилось. Он отпустил ее руку, и она решила, что он хочет ее обнять. Ей самой так отчаянно хотелось этого, что она забыла обо всякой осторожности.

Она слышала его хриплое, учащенное дыхание, видела, как вздымается его грудь, а когда подняла на него взгляд, то заметила, что он пристально смотрит на нее. Руки его сомкнулись у нее на плечах. Он не сводил взгляда с ее губ. Ее собственное учащенное дыхание разомкнуло ее губы. Предвкушение радости молнией пронзило мозг. Сейчас он ее поцелует! Фрэнк Фиорентино ее поцелует!

Но вместо этого он заговорил:

– Я всегда считал тебя кем-то вроде младшей сестренки…

Нет! Нет! Только не это!

– Если ты сумеешь думать обо мне, как о своем старшем брате, который всегда рядом…

Нет! Нет! Ни за что!

– Мне кажется, твоему отцу это бы понравилось.

То, что происходит с ними, не имеет никакого отношения к отцу.

– А сейчас ложись и постарайся заснуть, – с нежной братской улыбкой продолжал он. Потом наклонился и поцеловал ее – в лоб! – Спокойной ночи, Клэр. – Он отпустил ее, отступил на шаг, повернулся и зашагал к гостевому крылу дома.

9

Клэр в бессильной ярости сжала кулаки. Ей хотелось броситься за ним вдогонку и выколотить из него дурацкие мысли о братской дружбе. И только гордость заставила ее остаться на месте. Благоразумие подсказывало, что ей сейчас следует подняться к себе в комнату, закрыть дверь и подождать до завтра.

Завтра она докажет ему, что она женщина, а не маленькая девочка. Завтра ее женственность не будет спрятана под мужской одеждой. А волосы…

Она ему покажет!

Она ни в коем случае не позволит ему обращаться с собой, как с младшей сестренкой!

Когда Фрэнк на следующее утро увидел Клэр, он буквально лишился дара речи. Она не только надела облегающий, потрясающе женственный черный костюм с отороченной кружевами юбкой, который привлекал внимание к ее круглым коленям, стройным лодыжкам, не только надела туфли на высоком каблуке, зрительно удлиняющие и без того длинные ноги, но ее волосы… Они просто завораживали.

За завтраком он не сводил с нее взгляда. Обычно Клэр заплетала косу или стягивала волосы на макушке в тугой узел, а сверху еще прикрывала их шляпой. Он даже не мог припомнить, когда видел ее такой – роскошные, вьющиеся волосы волнами спадали на плечи, оттеняя благородную бледность лица и придавая ей, несмотря на траурный наряд, необычайно чувственный вид.

И лицо ее стало как будто совершенно другим. Может быть, все дело было в обрамляющих его волнах цвета меда, а может быть, в умело наложенном макияже – она подвела брови на тон темнее, положила на веки серебристо-голубые тени, подчеркнув выразительность глаз, и ее взгляд стал особенно загадочным. А от красно-коричневой помады губы стали еще полнее и чувственнее. Фрэнк и раньше подозревал, что, захоти Клэр, она сумеет выглядеть настоящей красавицей. Но к такому потрясению он был не готов.

На шее у нее он заметил жемчужное колье. Оно было похоже на то, что он прислал ей на совершеннолетие. Он специально тогда выбрал для нее настоящее «взрослое» украшение – чтобы Клэр запомнила тот день, когда стала взрослой. Младшая дочь Кэмерона… Он специально пошел к Тиффани и выбрал самый лучший жемчуг, какой у них был. Он собирался сам преподнести подарок, но вмешалась судьба в лице Мэг. Тогда невозможно было оставить ее одну хотя бы на день.

С тех пор как Клэр исполнилось восемнадцать, прошло уже восемь лет.

Тогда он послал колье по почте и вскоре забыл о нем. Через два месяца Мэг умерла и похоронила свой талант и все надежды.

А теперь умер Кэмерон.

Ему следует думать об отце, а не о дочери!

Фрэнк попытался сосредоточиться. Он приехал, чтобы отдать последний долг Кэмерону Келли. Но даже во время похоронной церемонии его внимание постоянно раздваивалось. Клэр сидела в церкви рядом с ним, и всякий раз, как она склоняла голову, он невольно восхищался ее волосами, вдыхал ее легкий, свежий, какой-то весенний аромат, совершенно не похожий на терпкие, тяжелые запахи духов других женщин.