Лори Фостер - Горячая девчонка

— Я ведь запретил тебе прикасаться ко мне!

Ошеломленная и обескураженная такой переменой в его настроении и диспозиции их тел на кровати, Ариель захлопала своими длинными ресницами и промямлила:

— Я исправлюсь! Прости меня! Это произошло случайно!

Сэм сделал свирепое лицо и глухо прорычал:

— Теперь уже поздно каяться!

От испуга у нее полезли на лоб глаза. Неужели он собирается выставить ее вон? Неужели он прогонит ее, так и не позволив убедить его, что вместе им будет просто божественно? Ариель так увлеклась своими предположениями, что слишком поздно заметила наручники в руках Сэма. Он решительно завел ей руки за голову и сжал одной рукой запястья.

— Что ты задумал, Сэм? — встревожено спросила Ариель, извиваясь всем телом.

— Воспользоваться этими браслетами для твоего усмирения, — зловеще ответил он, помахивая наручниками в воздухе.

Она замерла, побледнев от скверного предчувствия. Выражение его лица не сулило ей ничего хорошего. Стальные наручники, которыми он бряцал у нее перед носом, одним лишь своим видом сковывали ее волю. Ариель сглотнула слюну и стиснула зубы, отлично понимая, что он провоцирует ее на протест. Но отступать она не собиралась.

Продолжая сверлить ее испытующим взглядом, Сэм натренированным движением приковал ее за руку к спинке кровати и с ухмылкой спросил:

— Может быть, с тебя уже хватит?

Она мысленно прокляла его полицейские замашки и твердо ответила:

— Нет! Этого мне мало!

Сердце шептало ей, что Сэм не причинит ей боли, что он всего лишь играет с ней, пусть и по своим, жестоким, правилам. Но она-то знала его как облупленного, доверяла ему и любила его всеми фибрами души.

— Подумай хорошенько, Ариель! — нахмурив брови, сказал он.

Однако это ни капельки ее не напугало, напротив, она лишь укрепилась в своем намерении заставить его заглотить приманку. Она была даже готова прикинуться его покорной рабыней, чтобы в конце концов стать его полновластной единственной госпожой. Вот почему Ариель стойко выдержала его взгляд и отчетливо произнесла, выдержав театральную паузу:

— Я все уже решила!

Сэм готов был завыть, как волк на луну, от охватившего его отчаяния. Или пробить кулаком стенку. Девчонка оказалась твердым орешком и хитрой бестией. Она не дрогнула перед лицом опасности и даже не попыталась убежать, спутав этим все его планы. Более того, она перехватила у него инициативу и вынудила его принять ее правила игры, сбив его с толку своими стонами и вздохами, не говоря уже о поцелуях. Похоже, она задумала превратить его в покорного угодника! Следовало отдать должное ее сообразительности: этот обманный маневр с облизыванием его старых шрамов и новых ссадин временно ослабил его бдительность и волю. А сладострастное завывание и вздрагивание во время оргазма вообще произвели на него неизгладимое впечатление. Еще никогда у него не было столь мощной эрекции и глубокой фрустрации! От одной только ее соблазнительной улыбки его прошибал горячий пот.

Сэм вдруг ощутил страстное желание отведать ее дамских прелестей на вкус и, ослепленный им, приковал наручниками к спинке кровати второе ее хрупкое запястье.

Дрожа от вожделения и злости на самого себя, он перевел дух и окинул взглядом ее стройное обнаженное тело. Боже, какая нежная и белая у нее кожа! Какая великолепная грудь! Он положил на нее ладонь и сжал пальцами сосок.

Ариель поморщилась и заелозила по кровати.

— Ни слова! — предупредил он ее, зная наперед, что проиграет, если она начнет перечислять ему все свои тайные фантазии. Немного отодвинувшись, Сэм раздвинул ее ноги и, встав на колени, произнес:

— Вот так-то оно гораздо лучше!

Ее прекрасные карие глазки потемнели от вожделения. Она молча уставилась ими на него, словно бы внушая ему свое сокровенное желание. Ее пухленькие розовые губки так и напрашивались на долгий нежный поцелуй. Однако подбородок ее чуть заметно подрагивал, очевидно, от упрямства. В том, что Ариель не заплачет, он уже не сомневался.

— Обожаю разглядывать женщин перед тем, как овладеть ими, — снисходительно промолвил он и, положив себе на плечи ее ноги, взглянул на торчащие соски. Они были очень аппетитны.

Ариель вздохнула и облизнулась, предвкушая удовольствие.

Сэм уперся ладонями в матрац по обе стороны от подушки, наклонился и впился ртом в ее податливые губы. Она с жадностью стала сосать его язык, легонько поводя бедрами. Вот чертовка!

Издав глухое рычание, Сэм заставил себя ослабить нажим на ее лобок, которым она терлась о выпуклость в его ширинке, наклонился пониже и лизнул ей пупок. Дрожь пробежала по ее животу и бедрам, с губ сорвался легкий стон. Это насторожило Сэма и породило в его мозгу вопросы: целовал ли кто-то еще до него ее укромные местечки? Познала ли она уже радость орального секса? Проникал ли чей-либо язык в ее вместилище божественных наслаждений? Ему очень хотелось быть первым.

— Согни в коленях ноги и раздвинь их пошире, — приказал ей он и добавил, заметив румянец на ее щечках: — И ничего не бойся, сейчас тебе станет очень хорошо.

Он умело раздвинул пальцами ее набухшие половые губы и сглотнул слюну, выступившую у него при виде ее блестящей розоватой плоти. Клитор разбух и подрагивал, маня Сэма своей крохотной головкой. Едва лишь он ее поцеловал, как Ариель ахнула и застонала. Сэм сомкнул на ее трепетном бутончике губы и впился пальцами в ягодицы, чтобы она не слишком сильно дергалась. Ариель взвыла от острых сладострастных ощущений и начала быстро двигать тазом. Он крепче сжал руками ее зад и стал жадно всасывать ее нектар. Мышцы ее ног напряглись, она задергалась в экстазе и вскричала:

— О Боже! Сэм! Как мне хорошо… Еще, еще!

Эти хриплые грудные вопли доставляли ему колоссальное удовольствие. Он стал усердно обхаживать языком не только клитор, но и всю вагину, с наслаждением вкушая соки. Изогнувшись в дугу, Ариель забилась на кровати в пароксизме нового оргазма, издавая совершенно неповторимые, звериные звуки, способные вызвать у мужчины непроизвольное семяизвержение. Сэм прервал свое упоительное занятие, окинул восхищенным взглядом бьющуюся в припадке сладострастия блондинку и промолвил:

— Восхитительно! Ты прелесть, Ариель!

Он лег с ней рядом, откинул с ее лица упавшую прядь волос и запечатал ей рот жарким поцелуем. Ариель кончила, закрыла глаза и замерла, впадая в нирвану.

— Для своего юного возраста ты весьма энергично кончаешь, — промолвил он. — Мне понравилось.

Она не проронила ни слова. Лицо и грудь ее блестели от пота, тело источало запах розы, во всяком случае, так ему казалось. Наконец она вздохнула, открыла глаза и сказала: