Линдсей Армстронг - Интервью любви

— У меня несколько задумок, но сейчас ломаю голову, как подать тему о редких почтовых марках.

— Вам повезло, дорогая Нив, мой отец коллекционировал марки, и я обладаю замечательной коллекцией самых редких старинных марок. Почему бы вам не прийти ко мне на ланч? Скажем, в понедельник?

В воскресенье вечером Нив уже собиралась лечь и почитать, как вдруг в дверь позвонили. Открыв, она увидела Роба.

— Вы?.. Зачем? — пробормотала она.

— Позвольте мне зайти, Нив, — нетерпеливо произнес Роб. — Вы сегодня не наводите порядок в доме? — сухо поинтересовался он, проследовав за ней в гостиную. — Как вы могли? — Он даже побледнел.

Нив в растерянности заморгала глазами.

— Не знаю, о чем вы говорите.

Он смерил ее взглядом с ног до головы. Дни стояли теплые, и на ней была длинная цветастая юбка и розовая вязаная блузка с короткими рукавами. На ногах сандалии, волосы убраны в хвост.

— Не знаете? А кто, кроме вас, мог это сделать? Никто из моих друзей на такое неспособен, все помалкивали, а уж тем более при мне… — Он замолчал.

В глазах Нив мелькнула догадка.

— Вы… это касается Порции?

— Да, вы не ошиблись. Это касается Порции, — с угрозой в голосе произнес он. — Оказывается, вы сразу догадались о нашем родстве, как только увидели нас вдвоем. А теперь об этом стало известно всем.

Нив оперлась рукой о спинку стула — она готова была упасть в обморок.

— И вы думаете, что это сделала я? — еле слышно произнесла она.

— Как же в таком случае вы объясните звонок из вашей газеты с предложением, не желаю ли я прокомментировать слухи о том, что Порция моя дочь?

Нив нервно сглотнула:

— Тони была единственной, с кем я говорила на эту тему, к тому же она сама начала разговор, когда везла меня домой. И еще Тони сказала, что мужчины слепы в таких делах. Чего вы злитесь, Роб? Ищете, на ком сорвать злость?

На какую-то долю секунды ей показалось, что он собирается ее ударить. Он прислонил свою трость к стене и резким движением притянул Нив к себе.

— Я хотел этого с того самого момента, как впервые увидел вас, Нив. Но не принимайте это за комплимент, хорошо? — прошептал он и стал целовать ее.

Она не отвечала на поцелуи, но и не старалась вырваться. К своему изумлению, она обнаружила, что в этой ситуации ее больше всего беспокоит, как бы он не потерял равновесие.

— Вы холодны как лед, Нив, — сказал Роб, не разжимая своих на удивление крепких объятий. — Поэтому вы все еще девственница.

Она с трудом сдержалась.

— А вы ожидали, что я буду целовать вас в ответ на насилие и оскорбления? Вам не кажется, что вы слишком уверены в себе, мистер Стоу? Я могла бы применить кое-какие приемы, которым меня обучили братья, но боюсь за вашу больную спину.

Он рассмеялся.

— Вообще-то мне было бы интересно. Что-нибудь редкое?

— Если вы меня не отпустите…. — Нив выразительно посмотрела на него, — то ваш интерес будет удовлетворен.

— Моя спина все так же больна, как и две минуты назад. К тому же должен вас предупредить, если я упаду, меня нелегко будет поставить на ноги.

— Прекратите паясничать! — приказала Нив. — Нежданно-негаданно приходите ко мне, обвиняете в страшных грехах, потом бросаетесь насильно целовать… ледышку. Зачем это вам?

— Целовать и обнимать вас, даже когда вы в ярости, Нив, — это неописуемое удовольствие. Значит, вы все отрицаете? — Он вопросительно смотрел на нее.

— За кого вы меня принимаете! Как вы могли поверить, что во всем виновата я! Я не хочу иметь с вами никаких дел, Роб Стоу!

— Господи, вы так разволновались, что мне страшно, — тихо произнес он, обняв ее.

— Я серьезно говорю — не желаю с вами ни говорить, ни иметь каких-либо дел.

— А если я извинюсь?

— Я уже сказала. — Она подняла голову и вызывающе посмотрела на него.

Но Роб, не обращая внимания на яростное сопротивление девушки, стал ее целовать.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Нив сдалась… Его губы скользили по ее плечам и шее, а руки крепко обнимали ее. У нее больше не было сил сдерживаться, и она с наслаждением отдавалась новым пьянящим ощущениям. На какую-то минуту время для нее остановилось.

Девушка почувствовала, как плавится ее тело под нежными ласками его рук, как ноют от желания груди. Руки, подобно живым существам, жадно потянулись к его плечам под голубым хлопком рубашки. Ее обуяла нестерпимая жажда прикоснуться к этому телу. Острое желание пронзило ее, и восхитительная истома заставила теснее прижаться к нему всем телом.

Он целовал ее все более страстно, Нив ему отвечала до тех пор, пока не закружилась голова. Она чувствовала, что у этого восторга может быть только одно завершение, которого она жаждет всем своим существом, — соединиться с ним в постели.

Наконец они отстранились друг от друга, но Нив прижалась головой к его груди. Какое-то время они молчали, потом Нив подошла к окну, а Роб сел в кресло.

— Простите, — сказал он. — Я был не прав, подозревая вас, но можете представить мое состояние, когда я услышал об этом. — Как я мог быть таким глупым? — Он устало откинул назад голову.

— Моя мама часто говорила, что из ее шестерых детей ни один не похож на нее, то есть похожи, но так, что она этого не замечала.

Он угрюмо посмотрел на нее.

— Мне непонятно, почему Молли не сказала мне… Я позвонил Тони сразу же. Подумал, хоть и поздно, но она, по крайней мере, будет честна со мной… И не ошибся. По ее мнению, это настолько очевидно, что даже совершенно незнакомый человек как вы, например, заметил бы сходство.

— И вы решили, что я стала это распространять дальше?

— Ну да. Но прошу, забудьте об этом. Просто мне непонятно, как все вышло наружу.

— Вы где-нибудь прежде бывали с обеими вместе? — задумчиво спросила Нив.

— Вы имеете в виду, на таких мероприятиях, как премьера фильма? Нет, — ответил он. — И посещение премьеры было идеей Молли, а я решил, что пора избавиться от репутации затворника. — Он усмехнулся. — Вы считаете, на премьере кто-то обратил внимание на сходство и позвонил в газету? Это же абсурд… Не могу поверить в такую подлость.

— Но все-таки вы можете назвать того, кто звонил вам из газеты? Я попробую все разузнать.

— Стоит ли? Я верю вам.

Они замолчали. Потом Нив спросила:

— А как они отнеслись к слухам? Вы, я вижу, любите Порцию…

— Молли и Порция? Им еще ничего не известно. Вы правы, очень люблю, — с чувством сказал Роб. — Видите ли, я… всегда любил ее как собственного ребенка. Я на все готов для нее. — Он замолчал. — Но теперь… Раз Молли могла так поступить, значит, у нас никогда не получится ничего стоящего. И глупо воображать, что я все еще хочу ее.