Кэтти Уильямс - Секретарша-девственница

В первые несколько секунд Кэти буквально застыла от испуга, словно замороженная, потом сковавший ее лед вдруг сменился жаром, настолько сильным, что закружилась голова, кровь запульсировала в жилах и приятное тепло разлилось где-то в груди и внизу живота. Она ощутила себя слабой, размякшей и… Кэти отдернула руку, ужасно смутившись.

– Что случилось? – Бруно ощутил лишь холодную пустоту, держа руку девушки в своей. Он выпрямился, устремив на нее насмешливый взгляд. Я был недостаточно выразителен? Вместо этого следовало коснуться щеки?

Бруно чувствовал себя как-то странно. Ему хорошо, когда рядом Изабел. Наверное, нужно было пригласить ее не на один лишь день. Очевидно, накопившаяся сексуальная энергия требовала выхода.

– Прекратите! – Голос Кэти прозвучал необычайно резко. – Это не игра, Бруно!

– Не игра, – нехотя согласился он. – Простите, если я оскорбил вашу непогрешимую мораль, но, право же, нечего бросаться в панику из-за легкого, хоть и не совсем удачного, поддразнивания.

– Я вовсе не бросаюсь в панику! – воскликнула девушка и тут же понизила голос, вспомнив, что они находятся в общественном месте. Кэти не хотела говорить об этом, но слова вырвались против воли:

– Но я человек. И у меня есть чувства. Вы, наверное, считаете забавной шуткой использовать меня в качестве тренажера, репетируя обхождение с вашей невестой, но я вовсе не нахожу это смешным.

Никто и никогда прежде не говорил с Бруно подобным образом. Чтобы хоть одна из знакомых ему одиноких женщин не захотела присоединиться к его игре и повеселиться вместе?.. Большинство из них пожелало бы продолжать разыгрывать притворную сцену. Но неподдельное смущение, написанное на лице Кэти, вызвало у него растерянность. Некоторое время Бруно смотрел в сторону.

Казалось, он внезапно попал в рабство к сидящей напротив девушке, в глазах которой читался открытый вызов.

– Да, вы правы. Простите меня.

Девушка облегченно вздохнула, когда официант принес заказ. Наконец-то можно переключиться на более приземленную тему. Они немного поговорили о Джозефе, а затем Бруно поведал о себе, о детстве и школьных годах и, лишь когда они пили кофе, признался, что Кэти первая женщина, которой он наскучил рассказами о своей юности.

– Это не правда, – запротестовала Кэти, удивившись его словам. Как ни странно, ни одна имеющая отношение к Бруно деталь не казалась ей скучной. – Невозможно узнать человека, не зная ничего о его прошлом. Именно прошлое делает нас такими, какие мы есть, вы не согласны? Или чересчур громко сказано? – Она неловко рассмеялась и сделала глоток необыкновенно вкусного кофе. К изумлению Бруно, Кэти съела всю свою порцию без остатка. – А теперь мой черед рассказывать о прошлом! – Облокотившись о стол, девушка держала чашку в руках, глядя поверх нее и мысленно отмечая красоту смуглого лица Бруно, длину его ресниц, его особый взгляд, ленивый и одновременно настороженный. – Обещаю усыпить вас за кофе своей историей.

– Счастье скучным не бывает, – отозвался Бруно. – У вас ведь было счастливое детство, любящие родители. Поэтому вы выросли такой… – Он странно посмотрел на Кэти, потом принялся созерцать чашку, оборвав фразу.

– Выросла какой? – Три бокала вина заметно раскрепостили ее. – Нет, не говорите мне. Я не желаю слышать критику. Я знаю, – беззлобно продолжала Кэти, – вы сами не замечаете, что не можете обойтись без критики.

– А вы, – Бруно сделал паузу, глядя на девушку из-под ресниц, – пугающе откровенны.

– Именно это вы собирались сказать мне? – Кэти облегченно вздохнула.

– Откровенны, честны и до невероятной степени лишены цинизма. – Бруно расплатился с официантом и встал.

– Бедный Бруно, мне так вас жаль! – неожиданно вырвалось у девушки, о чем она тотчас пожалела, увидев, как напряглось его смуглое лицо. – Простите, – быстро добавила Кэти, направляясь вместе с ним к стоянке. – Я ляпнула ерунду.

– Почему вам жаль меня?

В темноте нельзя было различить выражение лица Бруно. В голосе его звучало вежливое любопытство.

– Я бы не выдержала пребывания в обществе лживых циников, – призналась Кэти. Бруно открыл дверцу, и она проскользнула на пассажирское сиденье. – Как вам удается понять, нравитесь вы человеку или нет? Вам приходится постоянно следить за своими словами и поступками… – Перед ней вдруг предстал образ Изабел. Бруно не был безумно влюблен в эту женщину, но, вероятно, считал ее человеком, которому можно открыться, рядом с кем можно позволить себе быть самим собой. Изабел и Бруно являлись доказательством того, что мужчине и женщине не так уж и обязательно испытывать любовь друг к другу. Отношения, основанные на чем-то вроде «благодарю за оказанную услугу». – Я поняла, для чего вам нужна Изабел. С ней вы можете быть самим собой! – бодро подытожила Кэти.

Бруно издал ворчание, истолкованное девушкой как согласие, даже если она ожидала услышать в ответ нечто более конкретное. Но далее он погрузился в полное молчание, и Кэти почувствовала себя обязанной продолжить разговор.

– Я должна принести вам мои извинения… – начала она.

– Опять? На этот раз за что?

– Слишком самонадеянно с моей стороны указывать вам, как себя вести!

– Значит, – тихо пробормотал Бруно, бросая на Кэти взгляд, – вы говорите, что теперь все-таки согласны дать мне несколько уроков? – Он знал ответ заранее, но в голове возникли невероятные фантазии.

– Конечно же, нет! – Кэти не собиралась сейчас читать мораль. Просто рассмеялась, как и ожидал Бруно.

Маскирует смущение, подумал он и вспомнил про Изабел. Завтра утром он позвонит ей, пригласит на воскресенье и скажет, чтобы захватила все необходимое для ночевки. Горячая, страстная женщина в его объятиях – именно то, что ему нужно.

Глава пятая

– Это… это великолепно.

Джозеф выписался из клиники в приподнятом настроении. Все медсестры находили его очаровательным. Необыкновенно довольный, он восседал в кресле на колесиках, за спинкой которого стояли Бруно и Кэти. Джозеф в этот момент напоминал матрону-благотворительницу, раздающую букеты цветов и коробки бельгийского шоколада, а персонал больницы подарил ему огромную открытку, подписанную всеми принимавшими участие в уходе за ним, включая врача-консультанта.

Жизнерадостности у Джозефа, однако, несколько поубавилось, на лице выразилось сомнение, стоило ему осмотреть плавательный бассейн.

– Подходите и присаживайтесь, – пригласила Кэти, слегка подталкивая его к плетеному стулу с мягкой подушкой, пока старик не передумал и не повернул в дом. – Пожалуйста, мой дорогой. Давайте побудем здесь хоть немного.