Пенни Джордан - Нежданная любовь

– Между прочим, я хотел спросить, вы еще не передумали бросить взгляд на хаос из моих документов? Вы вчера говорили...

– Обязательно. Буду только рада, – подхватила Сара. – Вот мне и есть чем заняться до приезда мамы с папой.

– Потребуется немало времени, чтобы показать вам, чем же я занимаюсь. Надеюсь, мне удастся убедить вас остаться на ленч. На этот раз без даров миссис Гиббонс. Я купил кое-что сегодня утром. Только не знаю, любите ли вы свежего лосося.

– Обожаю, – заверила его Сара. – А еще я бы очень хотела посмотреть дом, если это не слишком назойливо с моей стороны.

– Вовсе нет, – в свою очередь любезно заверил ее Стюарт. – Хотя предупреждаю: это не картинки из журнала «Дом и сад».

Сара рассмеялась.

– Вот и хорошо, а то из-за совершенства других я постоянно чувствую себя ужасно незначительной.

– Как я вас понимаю! – Стюарт открыл дверцу машины со своей стороны. Сара хотела сделать то же самое, но он остановил ее: – Подождите. Тут слишком высоко спрыгивать. Я обойду вокруг и помогу вам.

Сара могла бы возразить, что она привыкла вылезать из «лендровера» с тех пор, как доросла до отцовского колена, но почему-то удержалась и промолчала.

Было что-то несомненно приятное, особенно после едких и жестоких замечаний Анны относительно отсутствия у нее сексуальной привлекательности и женственности, иметь рядом мужчину, который любезно помогает ей выйти из машины, даже если в этом нет небходимости. Она почувствовала себя хрупкой и нежной, хотя и хорошо знала, что таковой не была. Сара ощутила себя женщиной, и это поразило ее. Иэн никогда не давал ей этого понять, а других мужчин у нее из-за него и не могло быть.

Она улыбнулась Стюарту, пока он открывал для нее дверцу и отстегивал ремень, чтобы она могла выбраться из «лендровера». Сара полагала, что он просто подаст руку, о которую она сможет опереться, ступая на землю, и вздрогнула от неожиданности, когда он протянул обе руки и крепко обхватил ее за талию.

Когда он нагнулся к ней, то их глаза оказались на одном уровне. У него они были теплого темно-золотистого цвета с рыжевато-коричневым оттенком. Это были глаза настоящего мужчины, несмотря на густо обрамлявшие их длинные темные ресницы, и они были очень проницательные. Эти глаза, казалось, отметили ее мгновенное потрясение от ощущения его рук на ее теле, их тепла даже сквозь джинсы и рубашку. С болью в сердце она подумала, что ни разу в жизни мужчина не держал ее так, чтобы это послужило началом более интимного объятия, и ни разу она не испытала чувственного напряжения от сознания того, что мужские руки, обхватывающие ее талию, вскоре скользнут вверх, коснутся груди, и что голова мужчины склонится к ней так близко, и они сомкнут губы в любовном поцелуе.

Любовный поцелуй? Не в состоянии отвести глаза, она посмотрела на его рот. Сердце отчаянно колотилось, дыхание стало порывистым. Ошеломившая ее чувственность и ощущение его как мужчины пронзили Сару насквозь и застали врасплох. Она начала дрожать от незнакомого напряжения во всем теле, от острого, болезненного желания, которое родилось внутри и так стремительно подчинило себе все нервы, что она не успела овладеть собой. Сара закрыла глаза, чувствуя тошноту от внезапности происходящего и от отвращения к самой себе.

– Сара... Вам плохо?

Она открыла глаза.

– Я... я...

– Вы дрожите, – он произнес это почти как обвинение, а руки крепче сжали ее талию.

Что она могла сказать и что объяснить? Невозможно рассказать мужчине, каким бы приятным он ни был, что ты дрожишь оттого, что твое тело постыдно потянулось к нему в приступе желания, а твой мозг не в состоянии контролировать чувства. Ее тело тянулось к нему, соски напряглись и сделались тугими, живот сжался от ощущения, которое она едва ли когда испытывала. Как сказать ему об этом? Как сказать, что когда она смотрела на его рот, то в своем ужасном безумстве не только представила, что она ощущает его губы на своих губах, но почти наклонилась к нему, выдавая свое физическое желание, болезненную необходимость поцеловать его?

На самом деле он ей не нужен, уверяла себя Сара. Это все происходит из-за Анны и Иэна. Жестокие насмешки Анны об отсутствии у нее сексуальности ранили ее так глубоко и оставили такое нагноение, что оно каким-то образом прорвалось в накрывшей ее страшной и позорной волне желания и ей вдруг захотелось доказать, что Анна была не права. Но как? Чтобы Стюарт занялся с ней любовью? Сара продолжала дрожать от того, что испытала, и от понимания того, что может произойти.

– Сара... – в голосе Стюарта звучало беспокойство.

– Мне... хорошо, – слабым голосом соврала она.

По его взгляду было видно, что он не поверил ей, но она была рада, что Стюарт не стал больше расспрашивать, а просто опустил ее вниз. Она поняла, что нуждается в его помощи, так как чувствовала себя потерянной, слабой и потрясенной от того, что только что пережила.

Когда он опускал ее на землю, то ее волосы скользнули по его лицу. Сара почувствовала, как мгновенно напряглись его руки.

– Приятные духи, – заметил Стюарт хриплым голосом, отвернувшись от нее.

Сара удивилась замечанию, так как не душилась, но утром она вымыла голову и могла лишь предположить, что ему понравился запах шампуня. У нее засосало под ложечкой – он был так близко... вдыхал запах ее волос. А если бы она случайно придвинулась к нему поближе, то почувствовала бы теплоту его дыхания у себя на шее?

– Послушайте, если вы передумали и вам не хочется...

Сара постаралась вникнуть в смысл сказанного. Когда до нее наконец дошло, о чем идет речь, она отрицательно покачала головой и быстро проговорила:

– Нет, нет. Все в порядке.

Он закрывал дверцу «лендровера», а она следила за его движениями. Его рот просто притягивал взгляд. Что, если бы он поцеловал ее, когда опускал вниз? А если он действительно прочел ее мысли? Она с трудом проглотила слюну. Ей следовало радоваться от души, что он ничего такого не сделал. И так было достаточно неловко от подобных чувств. Не хватало еще, чтобы он распознал ее уязвимость.

Что с ней такое происходит, недоумевала Сара, испытывая отвращение к самой себе. Все те годы, что она любила Иэна и хотела его, она ни разу не заинтересовалась ни одним мужчиной, ни разу не почувствовала ни малейшего влечения к кому-либо. А теперь...

Это все реакция на жестокость Анны, реакция на действительность, на открытие для себя того факта, что она потратила столько лет на глупые мечты и фантазии. Ее реакция на Стюарта, несомненно, всего лишь способ, каким ее плоть отчаянно пытается доказать, что Анна ошибалась, называя ее бесполой и нежеланной. Теперь, когда Сара знает о своей ранимости, она сможет следить и управлять собою. Нет никаких причин для беспокойства и страха. Она основательно проанализировала и поняла свое поведение, и вновь подобного не случится. Объяснив себе этот неожиданный прилив эмоций, Сара почувствовала себя намного лучше и вместе со Стюартом смело направилась к замку.