(не) Родная дочурка для мэра - Лена Лорен

Богдана собственной персоной. Он стоит у разделочного стола в фартуке. Вооружившись ножом, строгает в миску овощной салатик. И, судя по технике владения кухонным ножом, подобным он занимается не часто.

Я прочищаю горло. Богдан поднимает голову. Покраснев, он едва ли не шинкует в салат свой указательный палец. Миллиметр его отделил от кровопролития.

— Не возражаете, если я помогу? — сходу решаю прийти на выручку, пока мне не пришлось оказывать хозяину дома первую помощь.

— Возражаю, уж лучше я останусь без пальцев, чем без чувства собственного достоинства, — произносит он со смущенной улыбкой, не прекращая орудовать ножом.

— Да правда, пальцы вам еще пригодятся, а чувства собственного достоинства не убудет. Давайте сюда, мне не сложно нарезать оставшееся, — пытаюсь сместить его в сторону, а тот упрямствует и не подпускает меня к столу.

— Так и мне не сложно, — говорит Богдан низким голосом.

— Разве? А мне вот кажется, что вы впервые пользуетесь кухонным ножом по его прямому назначению, — иронично отмечаю, но не с целью, чтобы унизить его, а для того, чтобы не переводить продукты.

— Наташенька, это всё, потому что ты на меня так влияешь, — ласково он проговаривает, глядя на меня исподлобья и заставляя залиться краской. — Ты как сюда вошла, так у меня сразу руки задрожали.

— А почему у вас дрожат руки? — втягивается в разговор Катюша, проявляя излишнее любопытство.

— Потому что рядом с твоей мамой я почему-то начинаю нервничать, — отвечает он ей, но при этом смотрит на меня.

Мама дорогая! Да он никак флиртует со мной! Но вместе с тем совсем не производит впечатление человека, которого своим присутствием я заставляю нервничать. Напротив, Богдан выглядит максимально уверенным в себе мужчиной. Даже когда справляется с нарезкой овощей на уровне двоечника.

— Вам моя мама нравится? — ляпнула Катюша, из-за чего я врастаю ногами в пол и краснею до корней волос.

— Дочка, ну что ты такое говоришь? Богдан, не слушайте ее, — отмахиваюсь я нервным жестом.

— Нет, почему же? Катя задала очень правильный вопрос, и уж лучше сейчас на него ответить, нежели ждать более подходящее время, — ухмыляется Богдан на пару с дочуркой. — И отвечая на твой вопрос, Катюш, я скажу: Да, мне очень нравится твоя мама. По этой причине меня и потряхивает немного. Но ты же не против, что я испытываю симпатию к твоей маме?

— Не-а, не против, — расплывшись в улыбке, эта хитрюша качает головой.

А я уже готова сквозь землю провалиться.

— Эм-м… Так может, мне уйти… раз вас от меня потряхивает? — сбивчиво предлагаю, дабы избавить себя от неловкости.

Мне отчего-то тоже волнительно находиться рядом с Богдан. И вчера было не так волнительно, как сегодня. Сегодня определенно что-то изменилось в его поведении.

— Уйти — ни в коем случае, а вот руки помыть я бы вам посоветовал. Да поскорее, девчонки! Сейчас уже обедать будем.

Какой-то он странный. Еще и любезный чересчур. Словно решил отвлечь меня, задобрить перед не самой приятной новостью, а вышло только хуже. Своими словами Богдан поставил меня в крайне неловкое положение. Просто не каждый день мужчины признаются мне в симпатии. Да еще такие мужчины, без пяти минут мэры…

Точно!

— Богдан, а как же важный разговор? — слава богу, я меняю тему, напоминая ему о том, что первым делом он хотел поговорить со мной о чем-то.

Ловлю его взгляд на себе. От него кожа на лице плавиться начинает. А затем он перестает строгать огурец и настороженно косится на Катюшу.

— А не лучше ли нам сначала отобедать? Катя, наверное, проголодалась с дороги, — намеренно он оттягивает время.

Уверена. Не забота это никакая. Просто он не желает разговаривать при ребенке. А мне страсть как хочется узнать, что такого важного у него имеется ко мне. Хуже его признания в симпатии ко мне уже точно ничего не будет.

Не желая откладывать разговор на потом, я решаю спровадить дочурку на минутку.

— Катюш, ты же сможешь найти ванную комнату и помыть ручки без меня?

— Смогу, я уже большая, — гордо задирает носик кверху, а уже через секунду несется вприпрыжку в сторону лестницы.

Богдан провожает дочку взглядом, а затем выражение его лица заметно мрачнеет.

— Не нужно было. Разговор мог и подождать, — говорит он с досадой.

Ну вот те раз. То ему важна была срочность, то теперь не так уж она и важна. Какой-то он неопределенный.

Наверняка и с симпатией ко мне у него дела так же обстоят. Он просто сказал это к слову. Потому что Катю не хотел расстраивать.

Ох, рановато я забеспокоилась. Не нравлюсь я ему. Можно смело выдохнуть.

— Разговор может и подождать, а вот я ждать не могу, — наседаю, пристально уставившись на него и уперев руки в бока. — Говорите, у нас не так много времени. Что вы хотели мне сообщить?

Глава 11

Богдан кладет ладони на стол и молча взирает на меня, склонив голову набок.

— С чего бы начать, — произносит он с задумчивым видом, барабаня пальцами по столешнице.

— С сути, — подгоняю его. — Только если вы хотели предупредить меня о том, что вы большая шишка и метите в мэры, то не утруждайте себя. Я сама полчаса назад узнала об этом… Из объявления в троллейбусе.

У Богдана мигом округляются глаза. Он ошеломлен чем-то. На какую-то секунду подвисает и перестает дышать.

— То есть как это узнала только полчаса назад? — вижу, что слова мои даже несколько задели его. — А раньше ты не знала, что я являюсь политиком?

— Нет, ваше лицо мне показалось знакомым, но до сегодняшнего дня я понятия не имела, кто вы есть на самом деле.

— Не обманываешь? — смотрит на меня с сомнением, хмурится, за счет чего складка между бровями углубляется.

— Зачем мне вас обманывать? — возражаю с обидой в голосе, вздернув подбородок. — Я не интересуюсь политикой и не слежу за выборами и их кандидатами. У меня на это нет времени. Так что извиняйте, не признала вас сразу.

Некоторое время Богдан стоит с глубокомысленным выражением лица, глядя, словно сквозь меня, а затем его губы расползаются в торжествующей ухмылке.

— Так это же всё меняет! Да, теперь я