Миранда Ли - Притяжение сердец (Сборник)

Ясно, что этот дом не создан для детей и животных, а значит, в нем не может быть уюта. Такая гостиная всего лишь витрина благосостояния владельца, а не жилая комната. Внезапно ему захотелось в старый бабушкин дом с его вытоптанными половичками и потертыми креслами.

— Могу предложить вам что-нибудь выпить, Бен? — произнесла Беверли Холлингзуорт, когда наконец освободила его.

— Да, спасибо. С удовольствием.

— Можно мне называть вас просто Бен? — спросила она с застенчивой улыбкой, подходя к бару в углу.

— Конечно, — проговорил Бен. Но не улыбнулся в ответ. Он не любезничает с людьми, которые ему неприятны. — Я бы выпил виски. Со льдом.

— О! Напиток настоящих мужчин. Именно этого я ожидала.

Бен терпеть не мог, когда женщины, годящиеся ему в матери, начинают заигрывать с ним. Он проскрежетал зубами, чтобы воздержаться от какой-нибудь грубости.

— Амбер говорила мне, что вы адвокат, — произнесла Беверли, наливая ему виски.

— Именно так.

— Вы не похожи на адвоката.

— Неужели? — Бен воздержался от вопроса, на кого он похож. Ясно, что не в официальном костюме он выглядит как разнорабочий, особенно если воротник расстегнут и волосы не приглажены. К тому же щеки его покрывала вечерняя щетина.

Одеваясь к ужину, он на секунду пожалел, что не привез с собой одежду получше; его тысячедолларовый костюм остался в Сиднее. Но потом он решил, что отец Амбер с уважением отнесется и к грубоватому мужчине. В конце концов, Эдвард Холлингзуорт сам заработал свои миллионы, а не родился с серебряной ложечкой во рту. По слухам, он начинал свою карьеру водителем грузовика.

— Надеюсь, не слишком много льда? — жеманно улыбнулась Беверли, подавая виски.

— Все отлично. — Бен с удовольствием поднес стакан к пересохшим губам и вдруг услышал шум позади себя.

— А, это ты, Амбер, — игриво проговорила Беверли, прежде чем Бен повернул голову. — Входи, дорогая. Вы не представляете, Бен, как долго она собиралась сегодня. Можно подумать, к ужину прибыл Том Круз.

Все ясно. Беверли Холлингзуорт не любит свою падчерицу и использует его присутствие, чтобы принизить и смутить Амбер.

И Амбер действительно смутилась. Уму непостижимо!

Выглядела она невероятно красивой в светло-лимонном платье, смутно напоминающем то белое бальное платье, которое некогда так возбудило его. Та же пышная юбка, стянутая на талии, и тугой лиф на тоненьких бретельках, поддерживающий по-прежнему фантастические груди. Она излучала изумительную смесь чувственности и невинности, когда вошла в комнату. Длинные светлые волосы были просто зачесаны назад. Когда она нервно отвела глаза под его восхищенным взглядом, на щеках заиграл необычный для нее румянец.

Ее явное смущение вызвало у Бена странную реакцию. Внезапно ему мучительно захотелось защитить ее. Стереть в порошок злую ведьму-мачеху. Бен едва сдержался, но предпринял более тонкую контратаку.

— Зато конечный результат стоит усилий, — проговорил он. — Я никогда не видел Амбер более очаровательной.

При этих словах Амбер покраснела еще больше, и у Бена тоскливо сжалось сердце. Потом она подняла на него свои милые глаза, и он увидел в них странную смесь признательности и робости, словно Амбер не поверила его комплименту и боялась, что он в любой момент обрушится на нее.

— Надеюсь, что Беверли передала мои извинения за вчерашнее, — проговорил он, не сводя глаз со своей бывшей одноклассницы.

— Да, передала, — последовал ее странно взволнованный ответ.

Бен пришел к выводу, что ему нравится эта удивительно неуверенная Амбер. Он хотел бы взять ее на руки, приласкать и успокоить, снова извиниться и убедить в том, что он никогда больше не обидит ее.

— Амбер так и не сказала, чем вы расстроили ее, Бен, — исподтишка вставила Беверли.

— Весьма тактично с ее стороны, — пробормотал он.

Беверли засмеялась.

— Но это не помешало ей называть вас негодяем.

В ответ на вызывающую выходку мачехи девушка гордо вскинула подбородок и с деланным равнодушием кивнула:

— Да, назвала.

К такому поведению Амбер Бен давно привык, и именно это поведение обычно вызывало в нем раздражение. Однако сегодня он не мог не признать ее способность отвечать на оскорбления со спокойным достоинством. Очевидно, Беверли ревнует — понятная эмоция, учитывая ослепительную красоту ее падчерицы.

— Амбер прекрасно меня знает, — улыбнулся он. — И она совершенно права. Мое поведение в прошлом было весьма предосудительно. Мне ужасно стыдно, но я надеюсь, что со временем она научится прощать меня.

Беверли выглядела поверженной, а Амбер — абсолютно растерянной.

— Неужели? — едко проговорила Беверли. — Не представляю, что вы могли сделать такого ужасного — разве только не замечать нашу дорогую Амбер. Она просто ненавидит, когда ее не замечают, не так ли, дорогая? Надеюсь все же, что сегодня мы уладим былые раздоры. Я знаю, что отец Амбер будет в восторге, если вы сможете стать друзьями. По крайней мере сделай это для отца, хорошо, дорогая?

— Ты, как всегда, права, Беверли, — коротко проговорила Амбер.

— В таком случае поухаживай за Беном, пока я помогу Эдварду собраться к ужину.

Бен заметил панику в глазах Амбер, когда ее мачеха удалилась из комнаты. Но уже через несколько мгновений она собралась и метнула на него злобный взгляд.

— Что за спектакль ты тут разыгрываешь, Бен Синклер? Все твои жалкие извинения яйца выеденного не стоят. Как и вкрадчивые комплименты. Признайся, что ты задумал? И зачем согласился прийти сюда? Впрочем, я догадываюсь! Холодный расчет, не так ли? Или просто не мог отказать себе в удовольствии лишний раз сделать мне больно?

— Амбер, сжалься… — неуверенно начал Бен.

— Сжалься? А ты хоть раз сжалился надо мной? Или над кем-то еще?

Он молчал несколько секунд. Просто стоял и смотрел на нее, на ее раскрасневшееся лицо и вздрагивающие плечи.

— Ты права, — наконец согласился он. — Я был маленьким самовлюбленным эгоистом. И вырос в большого самовлюбленного эгоиста. Но люди меняются, Амбер. Я уже изменился. Ты была права, утверждая, что я никогда не жалел тебя. Не жалел. Меня занимали более примитивные чувства, чем жалость.

Он ужаснулся, увидев в ее глазах слезы.

— Боже мой, Амбер. Не плачь…

— Я и не плачу! — возразила она, усиленно моргая. — А что касается твоих перемен, что-то я их вчера не заметила!

Он обеими руками пригладил свои непослушные волосы.

— Из-за тебя я чувствую себя дрянью.

— Это я из-за тебя чувствую себя дрянью, — парировала она.

— Я не хотел этого, — проговорил он тоном искреннего раскаяния. — Не знаю, почему я сделал то, что сделал. Мне очень жаль.