Дебора Тернер - Закон любви

— Как давно вы перестали быть любовниками и по какой причине?

Сначала Инге захотелось крикнуть этому грубияну: «Не твое дело!» Но по какой-то причине она не сделала этого, а, наоборот, кротко сказала:

— Два месяца назад мы расстались друзьями. Кстати, даже Клара не знает, что между нами было что-то выходящее за рамки приятельских отношений.

— От меня она ничего не узнает. Но, однако, смотри, какая ты роковая женщина. Все мужики на тебя западают… я тоже.

— Нет, я не роковая женщина. Кстати, сейчас про таких особей говорят «нимфоманки», а то и гораздо грубее — «ненасытные суки». Нет, я, к счастью, не отношусь к этому разряду.

— Надеюсь, что так. Но ты чувствительна к вниманию мужчин и, видимо, очень темпераментна. Это я почувствовал даже по тем мимолетным физическим контактам, которые неизбежны между партнерами в танце. — Алекс стремительно наклонился к Инге и страстно поцеловал ее в губы.

Его губы были твердыми и требовательными. Они требовали больше того, что она могла сейчас дать. Однако у Инги закружилась голова, и она впала в сладостную прострацию — практически это была сдача на милость победителя.

Она автоматически обвила руками его плечи, а пальцы почти судорожно впились в его мышцы, едва прикрытые тканью тонкой рубашки. Инга из последних сил еще пыталась бороться с охватившей ее бурей чувств, но уже понимала, что обречена.

— Алекс, пожалуйста, остановитесь. Сейчас не время!

Он глубоко вздохнул, и при этом ее чувствительные соски коснулись рельефных мускулов его груди. Инга вздрогнула, а он полушепотом поинтересовался:

— Я что, сделал тебе больно?

— Да нет, при чем тут боль? — Ее голос сделался хриплым и ломким. Но она нашла в себе силы разомкнуть кольцо своих рук, сняла их с его плеч и резко шагнула назад.

— Господи! Что я делаю? Мы же знакомы друг с другом всего два дня!

Алекс снова приблизился к ней, добрался до ее шеи жадными губами и прошептал:

— Вот только теперь я понимаю, как целоваться со снежной королевой. Ну почему ты такая холодная? Дело во мне?

Его улыбка не предвещала ничего хорошего — это Инга поняла, как только подняла глаза. Он явно не собирался останавливаться на полпути.

Ну не силой же мне выталкивать его за дверь, встревоженно подумала она. А Алекс, заметив на стене карандашные наброски натюрмортов, подошел поближе и удивленно спросил:

— Кто рисовал эти прелестные этюды?

— Я рисовала, в свободное время. В основном еще в школьные годы.

— Очень хорошие работы, — авторитетным тоном заявил он.

— А что, собственно, вы понимаете в этом? — немного резко спросила Инга. Она распрямила спину и стояла, гордо подняв красивую голову.

— Понимаю достаточно, чтобы заявить, что человек, наделенный таким талантом, не должен размениваться на выращивание гороха и перца.

— Ну почему же? У меня еще есть и небольшое стадо скота. А чем вам, собственно, не нравятся горох и перец?

— Мне просто интересно, каким образом ты из всего многообразия выбрала именно эти культуры? — Алекс вернулся к своей прежней, слегка ироничной манере общения.

— Я ничего не выбирала. Просто папины должники, собравшись вместе, порешили, что в наших условиях эти культуры будут востребованы. И не ошиблись. У меня их берут охотно, и я не в убытке.

Оглядев скромное убранство комнаты, Алекс сердито сказал:

— Эксплуататоры несчастные! Значит, ты им отдаешь практически все, что зарабатываешь?

— Ну ведь это их собственные деньги!

— Но настанет волшебный день, когда ты выплатишь все долги. Чем ты займешься тогда?

— Тогда я наконец впервые в жизни надеюсь пожить в свое удовольствие и ощутить свободу. — Ее ответ прозвучал довольно запальчиво. — Я продам свое хозяйство и навсегда уеду отсюда. Я займусь чем-нибудь, что мне по душе, и больше не буду впутываться в подобные приключения.

— Чем-нибудь по душе или кем-нибудь по душе? — Выражение лица у Алекса стало таким злобным, что Инга не удержалась и улыбнулась.

— А вам-то какая разница?

— А такая…

— Я взрослый, самостоятельный человек, отвечающий за себя. Не зарекаюсь, может быть, это будет и «кто-нибудь».

— Я на твоем месте тоже жаждал бы свободы. У меня есть к тебе просьба: если соберешься продавать свои теплицы, считай меня первым в очереди покупателей. — С этими словами Алекс стал прощаться. Лицо его было не очень веселым.

Инга неожиданно поднесла указательный палец своей правой руки к собственным губам, а потом дотронулась им до губ Алекса. Ей стало вдруг невероятно грустно, что он вот-вот покинет ее и рассеется приятный туман их странной встречи. Хотя даже себе она не смогла бы объяснить, что же она от него хочет и на что надеется. Нет, мне нельзя в него влюбляться! Я ведь для него только партнерша, которую он намерен затащить в свою постель.

В хозяйстве Инги, несмотря на его довольно скромные размеры, действовала замкнутая оросительная система, к сожалению уже довольно изношенная.

Весь предыдущий день ей пришлось бегать в котельную, потому что автоматическая сигнализация то и дело подавала сигналы об аварийной ситуации. Приходилось регулировать все вручную. Давление в системе то лезло вверх, то падало ниже допустимой нормы.

Во время очередного замера Инга тупо смотрела на циферблаты, практически не осознавая, что она, собственно, видит. Каким-то чудом система пришла в относительно сбалансированное состояние. Инга тут же бросилась на кровать и мгновенно заснула крепким сном.

Пробуждение было неожиданно легким и приятным. Она решила отвезти часть собранного урожая перца и других овощей на оптовый рынок. Небо, казалось, не обещало хорошей погоды. Было похоже, что вот-вот начнется мелкий противный дождь. Кое-что еще только предстояло выкопать из почвы.

Инга пошла к грядкам, за ней увязались куры. Хохлатки с деловым видом бродили между грядками и кустами, на которых росли перец и бобовые. Они оживленно клевали червей и то, что не собрала хозяйка.

В работе и трудах прошло не менее часа. По озабоченному кудахтанью кур Инга поняла, что появилась какая-то причина их переполоха. Подняв глаза, она заметила, что вдоль забора движется высокая мужская фигура. Разогнувшись и воткнув лопату в землю, Инга молча смотрела на приближающегося Алекса. Ее охватило волнение, причину которого она не смогла бы объяснить. Она дома, на своей земле. Ожидать от него каких-либо агрессивных действий у нее оснований нет. Значит, ее просто волнует одно его присутствие.

Буркнув что-то вроде приветствия, Алекс внимательно посмотрел на вскопанные грядки и присвистнул.