Линн Грэхем - Прости меня, Молли

Она проводила Дональда до дверей. Он оживленно рассказывал, что едет на шесть недель в Новую Зеландию, там у него живут родственники. Он долго откладывал деньги на поездку и очень ее ждал.

Уже перед сном Молли вдруг подумала, что Дональд никак не отреагировал на ее слова о бедственном положении Найджела. Он явно сочувствовал Найджелу… пока Молли не рассказала того, что стало ей известно от Вито. Вероятно, теперь Дональд полагал, что легкомысленный Найджел получил по заслугам за игры с деньгами Вито. Но сама Молли всей душой болела за брата и его семью.

Найджел при всех своих недостатках был человеком абсолютно честным. Он не стал увиливать и запираться, когда Молли объявила ему, что Вито обвиняет его в мошенничестве. Он с трудом припомнил, что нечто похожее говорили банкиры Вито; он клялся, что у него не было намерений кого-либо обманывать, он просто не понимал, что не иимеет права делать с этими деньгами все, что ему вздумается. Значит, он даже не удосужился прочесть договор о предоставлении ссуды… При этой мысли Молли, работавшая в конторе юриста, скрипнула зубами от раздражения.

На следующее утро Молли, чувствуя себя совершенно разбитой, поехала в контору и с тяжелым сердцем поднялась на свой этаж. Был уже почти час пополудни, когда на лестнице раздались чьи-то шаги, и Молли, хмурясь, взглянула на дверь. Только бы не кто-нибудь из клиентов: мистер Вудс выражал недовольство, если она отлучалась перекусить, когда он принимал клиентов.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Вито. Паника овладела Молли, сердце бешено колотилось где-то в горле. Отлично скроенный серый костюм выгодно подчеркивал широкие плечи Вито, узкие бедра и длинные ноги. Густые черные волосы были гладко зачесаны назад, открывая лоб. Белый шелк рубашки оттенял необычный золотистый цвет кожи. И все, что Молли не могла, не хотела, не должна была чувствовать, опять нахлынуло на нее.

Глава четвертая

Темные глаза впились в нее, затем взгляд скользнул по левой руке Молли, на которой уже не было кольца, и Вито довольно ухмыльнулся.

— Можно пригласить тебя на ленч?

— Л-ленч? — ошарашенно пробормотала Молли, украдкой облизнув кончиком языка враз пересохшие губы. Надо было потянуть время, чтобы справиться с охватившим ее возбуждением.

— В какой жуткой дыре ты работаешь. — Вито критически оглядел тесную, грязноватую приемную с парой старых шкафов и единственным узким окошком, выходящим на крышу соседнего здания. — Мои подчиненные взбунтовались бы, заставь я их трудиться в таких условиях. Кроме того, как я понимаю, ты явно перерабатываешь и тебе явно недоплачивают. Видимо, ты считаешь это полезным для совершенствования своего характера.

Молли все еще глазела на него, стук сердца гремел в ушах, во рту совсем, пересохло, она не могла двинуться с места.

— Откуда, черт возьми, ты узнал, где я работаю?

— Фредди говорил. — Вито посмотрел на нее как-то странно. — Была у него привычка сообщать между делом всякие мелочи, а у меня хорошая память.

Молли вспыхнула, лихорадочно соображая, сколько подобных мелочей Фредди мог почерпнуть из ее несвязных писем.

— Что ты здесь делаешь?

— Я пришел пригласить тебя на ленч, — мягко напомнил Вито.

Да зачем же ему надо приглашать ее на ленч?! Молли встала со стула, сдвинув тонкие брови, и сделала отчаянное усилие собраться с мыслями.

— Ты что-то хотел…

— Дональд очень расстроился?

Значит, он заметил отсутствие обручального кольца. Дрожа от гнева, Молли надменно вздернула подбородок.

— Это не твое дело!

— Мы вместе с тобой сделали его моим, — спокойно парировал Вито. — У меня нет привычки соблазнять чужих невест.

Щеки Молли слегка порозовели.

— Мы с Дональдом серьезно поговорили и решили, что не подходим друг другу, — произнесла она в полной растерянности.

Угрюмое лицо Вито немного смягчилось, на нем появилось подобие улыбки.

— Спорим, ты не рассказала ему, как несерьезно вела себя со мной.

Молли содрогнулась от бешенства. Он еще смеет насмехаться над ней!

— Я не злорадствую, сага. Но я ценю искренность, — сухо сказал Вито. — Как и ты когда-то. А теперь ты бьешь меня по лицу и говоришь, что не хочешь меня, хотя я отлично знаю, что это не так.

Его слова доконали Молли. Как назло, память услужливо явила ей сначала — отчетливо, как на фотографии, — ослепительное смуглое тело, разметавшееся на белой простыне, а затем ее самое, сладко изнемогающую в его мощных объятиях. Пораженная живостью своих воспоминаний, она посмотрела в его мерцающие золотистые глаза и задрожала, словно от внезапного порыва ледяного ветра.

— Мне больше нечего сказать тебе по данному вопросу, — деревянным голосом произнесла она.

— Dio… Немного же ты можешь сказать, когда лжешь сквозь зубы.

Вито бил без промаха, и Молли ненавидела его за это. Она вовсе не лгала, говоря Дональду, что ненавидит и презирает Вито. Да, ее тянуло к нему, она нуждалась в нем, как наркоман нуждается в очередной дозе, но он беспощадно доказал ей, как она слаба, и теперь этот драгоценный опыт должен был защитить ее От дальнейших страданий… Однако Молли не могла позволить себе высказать все, что накипело: а вдруг Вито все-таки решил обсудить с ней дела ее брата? Она тревожно-оценивающе посмотрела ему прямо в глаза.

— Ленч, говоришь ты. А в эту самую минуту твои люди отбирают у моего брата сад и выгоняют его семью из дома. — Но она тут же спохватилась, не следовало говорить об этом в таком тоне. — Если ты здесь затем, чтобы побеседовать со мной о проблемах Найджела…

Красивое лицо Вито стало жестким, бровь язвительно поднялась.

— Нет… И я плохо реагирую на шантаж.

— Шантаж?! — Молли нервно рассмеялась, желая скрыть охватившее ее разочарование. — Вот интересно, как я могу тебя шантажировать! Да будет тебе известно, Вито… если бы Найджел не оказался в такой глубокой западне, я и говорить бы с тобой не стала. Я бы давно указала тебе на дверь!

Вито прикрыл глаза, на щеки легла тень от его густых черных ресниц. — Это правда?

— Да, это правда, — звенящим от ярости голосом подтвердила Молли. Невозмутимое спокойствие Вито вывело ее из себя. — Ты имеешь полное драво поступать с Найджелом подобным образом, но не жди, что за это я буду любить и уважать тебя! Окажись я сейчас рядом с тобой на улице, перешла бы на другую сторону! Боже мой, неужели у тебя нет ни крупицы деликатности? Твое присутствие здесь оскорбительно для меня, ты злоупотребляешь своей властью!

— Не могу сказать, чтобы я когда-либо злоупотреблял своей властью… Или ты спала со мной в надежде, что я изменю отношение к твоему брату? — Странная бледность проступала сквозь смуглую кожу Вито, лицо словно окаменело, глаза горели опасным огнем.