Виталий Ковалёв - Любовь, любовь, любовь...

Я закончил рисовать и лёг на траву. На мне только джинсы, так хорошо чувствовать спиной свежую, колкую траву. Высоко в голубом небе быстро летят пушистые белые облака, качаются верхушки берёз, но здесь, на лесной поляне, полное безветрие, неподвижный солнечный жар и тишина. Тяжёлый шмель пролетел мимо и упал на прогнувшийся под ним цветок…

Я закрыл глаза и почувствовал, как Гунта села рядом и положила руку мне на грудь.

— Не знаю, сколько у тебя будет в жизни женщин, — сказала она, — но одно знаю точно, все они хоть раз скажут — какой ты горячий!.. Что там в тебе кипит? Что?

Поведя головой, она откидывает назад светлые длинные волосы и ложится на мою протянутую на траве руку. Гунта смотрит мне прямо в глаза.

— Когда-нибудь ты будешь моим, — говорит она тихо. — Будешь. Вы, парни, слепые, вы фантазёры и безумцы… А когда вы с женщинами, то думаете не головой, а головкой своего… ну, ты понял. Так вот, я рассказываю о тебе… Была в твоей жизни любовь, первая и самая сильная. Но любовь эту отвергли… Над ней посмеялись… А куда же тебе было девать столько жара?… Ведь с этим жить невыносимо… Кому отдать? Но однажды тебя полюбила девушка, которая рисовала лучше всех… и ты решил отдать ей то, что оказалось ненужным для другой. Ты отдал ей то, что ей не предназначалось… У тебя много любви, и ты будешь её отдавать ещё долго-долго… пока она не кончится. А ведь нового огня в тебе нет… Но неизбежно придёт опустошение, ведь любовь, как озеро, она должна питаться подземными источниками, а иначе пересохнет.

— Как ты хорошо рассказываешь, — сказал я, глядя ей в глаза, — но только всё это я знаю.

— Зачем же ты так живёшь? — спросила Гунта грустно. — Разве ты забыл, что мы в ответе за тех, кого приручили?… Но, я знаю, ты просто следуешь своей природе. Я знаю тебя лучше всех, никто тебя так не знает. Я знаю тебя дольше всех. Помнишь, когда нам было по семь лет, мы встретились впервые в студии рисования. Я сидела рядом с тобой, а у меня не хватало акварельных красок… Ты заметил это и положил между нами свои краски, чтобы я могла их брать… Вот твоя природа — давать краски, которых нет у другого. Вот твой путь, очень красивый, но опасный… Кто-то может получить от тебя то, что предназначено не для него.

Она чуть помолчала и закрыла глаза. Казалось, она заснула на моей руке.

— А вдруг мы и вправду поженимся? — прошептала Гунта с закрытыми глазами, — мы поженимся, и я рожу тебе девочку… Ты же хочешь девочку, я это знаю. Потому ты и любишь свою Лолиту. Но мы не назовём свою дочь Лолитой… пускай обе они будут неповторимыми…. Но это будет когда-нибудь, не сейчас… Мне нужна любовь-озеро!.. А сейчас ты очень далеко, как вон те облака. Я твой серый кардинал. Я твой тайный сообщник. Многие ведь даже думают, что мы незнакомы, а ведь именно ко мне ты приходил всегда за советом. Помню, ты влюбился и пришёл за советом. Ты спросил: «Что мне делать?» Я ответила: «Делай, что хочешь, только не будь навязчивым». Я была неопытная, я была неправа, а ты зря меня послушал. А может, и не зря.

Гунта подняла руки к небу. Она улыбалась, жмурилась на солнце и словно пыталась поймать поднятыми руками летящие в небе облака…

…

Пёс заснул у моих ног, положив морду на передние лапы. Гунта, ты видишь меня сейчас? Я почему-то верю, что видишь… или как-то ещё чувствуешь… Мне всегда казалось, что солнце — это так красиво! А теперь я знаю, что солнце может быть страшным!.. Наступило то солнечное утро, когда я проснулся и, ещё не открывая глаз, услышал — Гунта пропала… нигде нет… одежду нашли у реки… Гунту ищут в реке… До меня не сразу дошло, что… ты утонула! А когда дошло…я умер.

На реке люди в чёрных смолёных лодках грубыми, ржавыми баграми искали твоё тело… А я сидел в зарослях камыша… Самое страшное ожидание в моей жизни. А в небе светило солнце, и носились надо мной стрекозы, а ветер пах цветами.

Тебя не нашли в этот день. Тебя нашли позже. Я увидел тебя лежащей на траве, как статуя!.. Руки твои были подняты вверх к небу!.. Под водой они поднялись… так ты и застыла… Ты лежала на траве, а руки были подняты к небу… как тогда со мной, когда ты ловила далёкие облака…

Уже ночь. Я сижу на гребне железнодорожной насыпи, а товарняки проносятся в двух метрах за моей спиной и летят дальше по мосту через реку. Грохот поездов оглушает, и тогда немного легче, но потом снова наступает невыносимая тишина… А пёс всё ещё рядом со мной. Чего он привязался!? Внизу, под насыпью у реки, горят костры, это рыболовы устроились для ночного лова… Совсем темно, мне хочется спать. Я не спал так давно…

Я спустился с насыпи и тихо, как тень, подошёл к мужчинам у костра. У меня что-то спрашивают, я что-то отвечаю и вижу на траве спальный мешок. Мне дают его… или я сам взял?… Под насыпью я залезаю в него, застёгиваюсь до горла и дрожу… Я хочу спать… Надо мной гремят товарняки, а перед глазами — чёрная поверхность реки, она пахнет свежестью. На том берегу тоже горят костры и вьются по воде их отсветы. Кажется, что много огненных змеек плывёт через реку.

Кто-то в темноте, ломая камыш, прошёл рядом со мной, я, лёжа на траве, вижу только резиновые сапоги. Пёс злобно зарычал. Служишь, подумал я. Но как тебя звать? Ведь естьу тебя имя! С какой буквы оно начинается?

— А! — позвал я, но пёс даже не посмотрел в мою сторону.

— Б! В! Г!.. — выкрикиваю я в темноту, но нет ответа, — Д! Ты же пойми, я один… Е! Как же тебя звать?! Ж! Мне хочется хоть кого-то позвать! З!.. Хочется, чтобы кто-то подошёл ко мне сейчас!..

Я шепчу и чувствую, как проваливаюсь в полусон, запутываюсь в алфавите и не помню, какой звук только что произнёс.

— Эй! — позвал я пса устало.

Пёс вскочил, подбежал ко мне и ткнулся мордой мне в живот.

— Так тебя зовут на «Э»! Эй, ложись рядом… а я постараюсь заснуть… Эй — тоже хорошее имя.

Я расстёгиваю спальник и кладу руку на холодную траву… Гунта, иди ко мне!.. Или у тебя уже нет имени? Но я чувствую, что ты здесь… чувствую… Не грусти от того, что ты не можешь пробиться оттуда ко мне… Я чувствую тебя сейчас… чувствую твой холод… Мне сейчас очень холодно, я дрожу! Куда пропал мой жар? Нет у меня больше огня! Ни для кого его больше нет! Иди на мою руку, и тогда я смогу заснуть… Нет, не так, я сейчас расстегну спальник, иди поближе, прижмись ко мне, я согрею тебя… Ты такая холодная!..

Нет, я не смогу заснуть!.. Что же мне делать?! Я буду рисовать… Я представляю свою руку и белый лист бумаги. Я рисую чёрную воду с огненными змейками-отражениями, рисую ночные звуки, хочу нарисовать писк в камышах, шлёпанье воды… но, какого же цвета шлёпанье воды? Я хочу нарисовать приторно сладкий запах камыша и тины… Да, у меня получается красиво, но, главное, я почти засыпаю… ещё можно нарисовать высоту неба, какого же цвета высота?… И ещё можно нарисовать… ещё можно…