Короткие рассказы - Flashes

Гвен снова охватывает меня. Я беру ее руку своей и отвожу ее в сторону.

И вот тут она меня отталкивает. Другая моя рука все еще внутри нее.

– Я знаю правду, Кирби. Или как там тебя зовут по-настоящему.

Она закрывает глаза и двигается вместе со мной, раскачивая свое тело в такт движениям моей руки, моих пальцев; она стонет от силы моих толчков.

Она прекраснее всего, что у меня было за все мои годы.

Я снова захватываю ее рот поцелуем. Силой.

Она останавливает мою руку своей и заставляет меня посмотреть на нее. Ее невысказанное желание удовлетворяется – я поднимаю ее, несу к своей постели и раздеваю. Я стою и смотрю на нее, лежащую в покрывалах, и на то, как целомудренно она скрестила ноги в лодыжках, чтобы прикрыть свою наготу, хотя тело ее подрагивает из-за того, как она возбуждена. Из-за того, как сильно она хочет меня.

Я присаживаюсь рядом и провожу руками по ее телу, ощущая нежность ее кожи и великолепие ее изгибов.

Она смотрит на меня снизу вверх и останавливает мои руки.

– Я знаю правду. И я все еще хочу тебя. Я все еще здесь, с тобой. Я твоя. И всегда была твоей.

Я цепенею. Я чувствую, как вскипает моя кровь, когда срабатывают мои инстинкты самозащиты. Какая-то часть меня хочет убить ее тут же, что бы она там ни думала, что она знает… потянуться, сжать ее шею руками и сломать ее.

Я делаю глубокий вдох.

– Я хочу заняться с тобой любовью.

Я склоняюсь и целую ее губы, потом шею. Я позволяю своим рукам ощутить ее формы и очертания, осознавая, что это, возможно, последний раз, когда мне дозволено касаться того совершенства, которое и есть Гвен.

Ее груди такие мягкие и плотные, с удивительно твердыми сосками.

Ее фигура никогда не выглядела такой красивой и округлой, как выглядит сейчас, без одежды. У нее неимоверно длинные для ее роста ноги. И все такое мягкое, гладкое, просящееся в руки. И запах ее окружает меня.

Но в этот раз это смесь запаха ее духов, пота, аромата ее возбуждения и силы, с которой сердце бьется под ее кожей, проталкивая по сосудам ее густую, драгоценную кровь.

Ее рука возится с пряжкой моего ремня.

– Кирби, пожалуйста…

Я ловлю ее руки и прижимаю их к кровати у нее за головой. Глубоко внутрь нее я проталкиваю два пальца, а потом еще один, и еще…

Я выпускаю ее руки только тогда, когда чувствую, как неимоверно туго она сжимается вокруг моей руки, моей руки целиком, вокруг моего кулака. Она содрогается от силы оргазма и кричит.

Я убираю руку и ложусь рядом с ней, моя рука у нее на животе.

Я хочу сказать ей, что я люблю ее. Но не могу. Еще нет, не сейчас.

В этот самый момент я понимаю, что как бы там ни было, я никогда не смогу причинить вред этой женщине. Я лучше сбегу от того, что я есть, но не обижу Гвен.

И вот, так я и лежу рядом с невероятно красивой, абсолютно обнаженной женщиной и понимаю, что мне не удалось распробовать ее. Не целиком. Не полностью.

– Какие пьесы ты предпочитаешь? В смысле, предпочитаешь играть? – вдруг спрашивает она.

Я накрываю нас одеялом.

– А, Шекспира. И в этом роде. Думаю, меня можно назвать классическим актером.

Я прикусываю язык, с которого уже готовы сорваться личные воспоминания о Барде.

Она перекатывается и наваливается на меня.

– Если твоим занятием был только театр, что же привело тебя на телевидение?

Ее грудь прижимается к моей, и это отвлекает меня, так что я на мгновение задерживаюсь с ответом.

– Ты привела.

Я провожу руками по ее потной коже.

– Лесть тебя далеко заведет.

Я не хочу, чтобы она думала, что это просто связь на одну ночь. Я хочу, чтобы она поняла, что это может быть большим, гораздо большим.

Она склоняется, чтобы поцеловать меня и провести рукой по выпуклости в моих джинсах.

– Устраивайся поудобнее, – она снова целует меня. – Когда я вернусь, я захочу тебя.

Она сжимает меня и уходит в ванную.

Я не теряю ни секунды. Подскакиваю к комоду, спускаю брюки, выбрасываю мягкий фаллоимитатор и надеваю свою любимую сбрую, снаряженную толстым, восьмидюймовым зеленым латексным дилдо. Я натягиваю джинсы, застегиваю их, ставлю на прикроватную тумбочку бутылочку лубриканта и зажигаю несколько свечей.

Гвен возвращается, и я затрахиваю ее до потери пульса.

Моя одежда все еще полностью на мне, хотя брюки расстегнуты, и я все еще внутри Гвен. Руками она обнимает меня за спину, крепко прижимая к себе.

– Я хочу коснуться тебя, – шепчет она, едва обретя дыхание.

– Ты уже это сделала, любовь моя.

Она проводит руками по моей спине, к заднице. Я не могу позволить ей нащупать сбрую, так что я останавливаю ее.

– Кирби, я же говорила тебе, я знаю. Я знаю, что ты – женщина.

Я смеюсь, отстраняюсь, встаю, застегиваю молнию и сажусь рядом с ней.

– О чем это ты? Как ты можешь так думать? После всего, что мы сделали?

Она улыбается и обнимает меня.

– Я уже давно подозревала. Но вечером, в ресторане, когда ты дала мне шанс по-настоящему рассмотреть твои руки, я поняла наверняка, – она выдергивает мою рубашку из брюк и проводит ногтями по спине. – И если у меня и оставались хоть какие-то сомнения, то они все до единого развеялись после того, как ты занялась со мной любовью.

Если это и все, о чем она знает, тогда ей не обязательно умирать сегодня ночью.

В конце концов, если я изображаю вампира на телеэкране, это совершенно не означает, что нас не существует в природе.

«Баффи – истребительница вампиров» (англ. Buffy the Vampire Slayer) – американский молодёжный телесериал с Сарой Мишель Геллар в главной роли о нелегкой судьбе американской девушки, обладающей сверхчеловеческими способностями и призванной расправиться с засильем потусторонних существ в заурядном американском городишке Саннидейл.

Бард (the Bard of Avon, бард с берегов Эйвона) – прозвище Уильяма нашего Шекспира. В данном случае Эйвон – это не производитель косметики, а река на юге Англии, берет начало в графстве Уилтшир, впадает в залив Ла-Манш.

Рене Страйдер "Жертва"

Когда зашел разговор о тех, кто свободен, одним из первых всплыло имя Кирби. И не только потому, что она была великолепна, но еще и потому, что она была бедой. Они не просто назвали ее опасной, нет, – «Беда», произнося это слово будто с большой буквы «Б».

Гвин задала вопрос своим знакомым, с которыми она вместе обедала – своей новой коллеге Джен, ее партнеру Элле и двум их подружкам – вопрос о свободных женщинах, потому что она только что переехала в город. И ей действительно пора было хоть с кем-то переспать в ближайшем будущем, провести рукой по влажным бедрам другой женщины, а не по своим собственным, склониться губами к… Черт, у нее так давно никого не было, что она уже вся извелась. Полное целомудрие в последние пару месяцев, да еще впридачу переезд и все с ним связанное мешали ей сосредоточиться на новой работе. И другим вещам. Нехорошо.