Развод. Горькое лекарство от измены - Юлия Ильская

будет ещё долю в квартире на мать переписать. Где-то в глубине души поднимает голову чувство вины. Пожалуй, я не очень справедливо поступаю с женой.

Ну, ладно, у неё останется её салон, так уж и быть, я не стану его делить. А квартиру, думаю, всё-таки стоит поделить, и машину. Денег много не бывает. Надо ещё думать, куда мать поселить, что с ней делать, чтобы она не увязалась за мной. Ну Жанка добрая, думаю, не бросит старушку.

Мечтать, конечно, хорошо, но вернёмся к реальности. Надо возвращаться к работе. Я открываю компьютер. Ага, партия уже пришла, нужно звонить заказчику. Набираю номер и говорю несколько слов. Отлично, скоро на мой скрытый счёт упадёт хорошая сумма.

Я выхожу из кабинета, иду по отделению и натыкаюсь на Жанну с её тётей. Они стоят возле окна и о чём-то шушукаются. Да уж, тётка у жены – очень странная. Я оглядываю её сухонькую фигуру в ярком полосатом халате. Ну кто так в её возрасте одевается? Как будто ей пятнадцать лет!

– Ой, Витенька, – жена замечает меня, радостно улыбается. Действительно, глупая клуша.

– Здравствуйте, Карелия Валерьевна, как у вас дела? – вежливо спрашиваю я.

– Всё хорошо, Виктор, спасибо, – улыбается она, но глаза её мне не нравятся.

Они слишком цепкие, слишком умные. Как будто сканирует меня. Аж мурашки побежали по телу.

Я ёжусь. Да что она может знать обо мне?

– Пожалуйста, Карелия Валерьевна, выздоравливайте, – рассеянно говорю я и отправляюсь дальше по своим делам.

Не простая эта тётка, надо быть с ней поаккуратнее.

Глава 12

– Ну почему это пюре такое отвратительное? – свекровь сидит за столом, смотрит на тарелку с таким выражением лица, будто я ей туда положила жареных тараканов.

– Это пюре из брокколи, – говорю я, стараясь оставаться спокойной, – вы сами просили. Не хотите пюре – ешьте котлеты из курицы.

– Да, но это самое отвратительное пюре, которое я только пробовала, – отвечает она, отодвигая тарелку. – А котлеты на пару! Я такое не люблю! Пожарь мне отбивных.

– Но у вас же диета, – напоминаю я, пытаясь не сорваться. – С вашим желудком вам ничего нельзя: ни острого, ни соленого, ни жареного, ни жирного.

– Я помню, – сердито отвечает она. – Просто можно немного проявить фантазию и накормить мать твоего мужа более съедобной едой. Ведь продукты Витенька покупает. Он работает весь день, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Как он вообще с тобой живет?! Ты же отвратительно готовишь!

Моя рука сжимает деревянную лопатку, и лишь моя сила воли спасает свекровь от неминуемой смерти.

– Ольга Романовна, я работаю не меньше вашего сына, – говорю спокойно. – В общем, если пюре и паровые котлеты не нравятся, как хотите.

Я решительно убираю тарелку. Свекровь жадно провожает её взглядом, но не успевает ничего сказать, как вдруг хлопает входная дверь.

– Витенька! – свекровь бодро подскакивает и мчится в прихожую. – Твоя жена кормит меня просто отвратительно! Я не могу так жить!

– Мама, успокойся, – слышу ласковый голос мужа. – Я всё решу, не переживай.

– Она хочет меня отравить, – слышу я её злобный шёпот.

– Мам, я так не думаю. Я сейчас поговорю с ней, – Виктор заходит в кухню.

Он заходит, мрачный и недовольный.

– Ты сегодня рано, – замечаю я, глядя на часы.

– Да, хотел пораньше освободиться, чтобы побыть с вами, – отвечает он. – А у вас тут ругань!

Я не выдерживаю:

– Я ни с кем не ругалась, просто твоя мама хочет отбивные, а ей нельзя, у неё же желудок!

– Ну, может, ей приготовишь что-то другое? – предлагает он.

– Она может сама себе приготовить что хочет, – показываю на холодильник.

– Ладно, – видно, что у Виктора нет ни малейшего желания вникать в это, – давай ужин.

Виктор садится за стол, и я накладываю ему щедрую порцию.

– Что это? – он смотрит в тарелку.

– Пюре из брокколи и паровые котлеты, – отвечаю я. – Ты знаешь, я решила не мучить твою маму и готовить на всех диетические блюда. Представь, каково ей будет, когда мы будем пирожки есть, а ей кефир подсовывать. Да и нам полезно будет, согласен?

– Да… – муж криво улыбается и берёт в руки вилку. – Да, конечно, это правильно…

– Как прошёл день? – спрашиваю я, наблюдая, как он нехотя ковыряется в тарелке.

– Нормально, – бурчит он.

Так и сидим, я с умилением смотрю, как муж в конце концов доедает всё в тарелке, а он хмурится и думает о своём. Я даже знаю о чём и почему он так рано явился домой.

Видимо, сработала таблетка тёти Кары, которую я растворила в морсе. Обломался милый с сексом, вот и думает теперь, в чём причина.

– Спасибо, – Виктор отодвигает тарелку и уходит в гостиную.

Я тут же слышу бубнеж свекрови. Жалуется, видимо, на меня снова. Жалуйся, не жалуйся, а либо пюре и паровые котлеты, либо ничего. Всю вредную для неё еду я из дома убрала. Пора отвечать за свои слова.

Остаток вечера я провожу, наводя порядок на кухне. Лишь когда Виктор укладывается в постель, я проскальзываю в нашу спальню и плотно прикрываю дверь. Он полулежит в кровати и листает что-то в телефоне.

– О! – его глаза расширяются от удивления.

И есть чему. Я в новом коротком пеньюаре леопардовой расцветки и новом сексуальном белье. Я, конечно, понимала, что рискую, но тётя Кара очень уж хвалила эти таблетки.

Надеюсь, она права, и мне ничего не угрожает. Меньше всего мне бы сейчас хотелось секса с мужем, но преподать ему урок просто необходимо.

– Милый, я соскучилась, – певуче произношу я и подхожу ближе.

Развязываю поясок пеньюара, веду плечами, и он красиво падает на пол. Я поворачиваюсь, даю ему возможность осмотреть меня всю. Я хорошо знаю, что ему нравится. Да и фигура у меня ещё вполне ничего.

Виктор неловко ерзает, и я с удовольствием вижу в его глазах панику.

– Жанна… – его голос звучит хрипло, но не от желания, а от страха.

– Дорогой, у нас так давно не было… – я