Жанна Боуман - Свидание с тенью

— Он запомнил Линн Дин, — резко заметила Фло.

Линн выпрямилась:

— Но как он мог…

— Она написала очень хорошую статью, — нехотя признала Фло. — Я ее читала. Знаешь, Линди, странная история с этой Дин. Никогда не подумаешь, будто эта особа способна написать хоть несколько фраз. И вдруг она показывает что-нибудь поразительно удачное. Вроде ее «кошек цвета осени».

— Как?!

Фло удивленно уставилась на девушку. С чего бы ей так изумляться? Но житейский опыт, более многолетний, чем у Линн, подсказывал: Линн вскрикнула оттого, что ее поразила необычная фраза.

— Всего лишь незаконченный рассказ, но описания очень хороши. Особенно интересно она подает портреты двух оранжево-рыжих кошек, сидящих под вишней. Ты же знаешь, осенью вишневые листья приобретают именно такой оттенок.

Линн нестерпимо хотелось крикнуть: «Да ведь это я написала! Это я придумала кошек цвета осени! И я оставила неоконченную рукопись на хранение вместе с другими вещами!»

Она смотрела на Фло, и ей хотелось рассказать о своем недоумении. У нее появилось странное ощущение, будто она лишилась телесной оболочки и перенеслась в какое-то место, где обладающая физическим телом особа, причем не очень приятная, присвоила себе ее индивидуальность.

Фло наблюдала, как девушка уходит. Бредет среди сугробов и исчезает за домом Тейбора.

— Линди, — произнесла она вслух. — Линди. Гм.

Линн вошла в дом с чувством, какое, наверное, испытывает беглец, найдя наконец пристанище. Пока еще оно было для нее чужим. Нужно навести порядок.

Девушка занималась уборкой, а мыслями возвращалась то к самозванке, выдающей себя за Линн Дин, то к Кингу Кинкейду.

Услышав это имя — Линн Дин — в первый раз, девушка испытала чувство вины. Псевдоним свой Линн выбрала случайно. Но может, она где-то его слышала и, стало быть, украла у другой журналистки?

Но разве возможно, чтобы мы обе написали о сидящих под вишней кошках цвета осени? Это уже не просто совпадение. Линн призналась себе, что больше всего ее задела наглость этой девицы, которая позволила приписать себе интервью с Кингом Кинкейдом. Редактор говорил Линн, что это ее лучшая статья.

Разобрав шкафы наполовину, она вдруг резко остановилась. Затем подошла к стальному кейсу и принялась искать квитанцию, полученную при сдаче вещей на хранение. В перечне значилась коробка 4-С. Там находились ее записные книжки, вырезки статей и фотографии с автографами.

— Что-то подсказывает мне, что нужно перевезти эту коробку сюда, — проговорила девушка вслух и присела к столу написать распоряжение на склад.

«Не то чтобы я возражала, если кто-то рядится под меня, — думала она, бредя по заснеженной тропинке в магазин отправить письмо. — Но я хочу чувствовать, что я — это я!»

Два часа спустя Линн с трудом пробиралась обратно в ледяном сумраке, чувствуя полное поражение. Вышло так, что все, кто оказался в магазине, не будут считать ее даже Линди Деннисон.

— Уоррен? — недоуменно и растерянно пробормотал мужчина. — А разве вы не мисс Деннисон? Ничего не понимаю.

Она пришла в магазин, чтобы позвонить матери, живущей на другом конце континента. Из-за плохой связи хозяин магазина запутался, отвечая оператору, как правильно записать инициал второго имени Линн.

— «Д» означает Дороти, — сухо ответила девушка. — Мне нужно позвонить своей матери, миссис Хоуш Уоррен. Да, здесь я зарегистрировалась под фамилией Деннисон, — вздохнула Линн.

Линн не могла винить хозяина магазина, добродушного, всегда очень вежливого и застенчивого мужчину, относившегося к ней с искренней симпатией, за то, что он назвал ее Дороти Уоррен. Она попыталась поправить его, пояснив, что мать носит фамилию второго мужа, а ее зовут Линди Деннисон… Увидев выражение растерянности на его лице, девушка поняла: заявлять после этого, что она — Линн Дин, совершенно бесполезно.

Услышанные новости тоже были неутешительными. Сестра ее отца, тетя Мин, опять упала и сломала ногу. Срочно нужны деньги, мать спрашивала, не может ли Линн прислать пятьсот долларов? Обещала вернуть деньги сразу, как только подойдет срок погашения облигаций, оставшихся от отца.

— Вдобавок ко всему я забыла отправить письмо на склад, где хранятся мои вещи! — простонала Линн, споткнувшись о припорошенный снегом корень.

Размышляя о тете Мин, которая за минувшие годы умудрилась сломать все, что только можно, за исключением шеи, девушка не переставала удивляться, как та наслаждалась процессом выздоровления, точно истинная примадонна.

Линн обогнула дом и заметила у дверей чью-то фигуру. Одно дело хранить его образ в тайном уголке сердца и совсем другое увидеть воочию, да еще в тот самый момент, когда она не могла, да и не должна была, ни на что отвлекаться.

— Привет, Линди. Можно войти? — спросил Кинг Кинкейд.

Глава 6

«Интересно, зачем я ему понадобилась? Неужели он меня вспомнил?»

Пока Линн относила на кухню продукты и варила свежий кофе, Кинкейд тоже не сидел без дела — развел в камине огонь. Она вошла в комнату, держа в руках поднос с чашками, наполненными чудесным напитком. Аромат кофе поплыл по комнате.

— Я пришел пригласить и отвести тебя к Сиду, — заговорил он. — Некий достойный охотник вернулся из Канады и привез ему здоровенный кусок лосятины, моего любимого мяса. По такому случаю Сид приглашает на обед немногих избранных.

Линн хотела отказаться, но Кинкейд опередил ее:

— Сид предлагает тебе считать это последней холостяцкой пирушкой перед тем, как связать себя брачными узами с работой. И потом, ему нужно, чтобы кто-нибудь соорудил салат почти из ничего. Фло печет сладкие пирожки.

Кроме соблазна отведать отменный обед, — продолжал искуситель, — есть еще одна причина. Должна прийти Кэти Тейбор. Она позвонила и заявила, что ей легче приехать сюда, чем постоянно переживать, не умирает ли Кент с голоду. Сид решил, что неплохо было бы тебе с ней познакомиться. До того, как ты уединишься и начнешь творить. Тогда ни одна из вас не будет гадать, что представляет собой другая.

И Линн сдалась. Кинг Кинкейд, подумала она, умело пользуется своим обаянием, и ему всегда удается настоять на своем.

Линн на себе испытала обаяние и магнетическое очарование этого мужчины. И теперь пыталась проанализировать его. Взглянуть со стороны, чтобы оно перестало ее волновать.

Это же Кинг Кинкейд, напомнила она себе, автор «Зимы мира», ее самой любимой книги.

Но говорил он не о себе, а о других. Сначала о Сиде, потом о Кэти Тейбор. Кинг объявил, что, попадись ему девушка вроде Кэти, он ни за что не остался бы холостяком. Она во всем поддерживает Кента, но в то же время не теряет собственной индивидуальности. Кэти — одна из немногих женщин, кто может оставаться преданной, не настаивая на постоянных доказательствах взаимности.