Лора Патрик - Я один, ты одна…

И теперь она не собирается возвращаться.

Дверь снова с треском захлопнулась.

— Замрите. Ничего не делайте. — Хэлен услышала, как он шарит вокруг себя в поисках одежды. — Не двигайтесь. Просто подождите там, где стоите. Мы сейчас поговорим.

— Хорошо. Только я отнесу свои вещи в мою спальню.

— Нет! — Раздался дикий грохот, и он снова высунул голову. — Нет, — более сдержанно повторил он, — займите комнату Юлиуса.

Самый радушный прием в моей жизни, иронично подумала Хэлен.

— Но моя комната устраивает меня.

— Моя комната, — уточнил Николас.

Их глаза встретились. Хэлен заметила черную щетину, тянувшуюся вдоль его скул, и вызывающий взгляд.

Его комната? Ее комната стала его комнатой?!

Хэлен лукаво улыбнулась, прижав к груди своего кота.

— Отлично, — кротко согласилась она. — Я займу комнату Юлиуса.

Комната деда располагалась прямо напротив ее, то есть Николаса, мысленно поправилась Хэлен, спальни.

Она бросила кота на кровать, плюхнулась рядом с ним и прижала холодные ладони к внезапно запылавшим щекам.

— О господи, — пробормотала Хэлен. — Мой. Мой. О, Николас!

Николас. Она улыбнулась. Ах, Николас! Его обнаженное тело так много обещало! Однако его раздражение не сулило ничего хорошего.

Конечно, Хэлен не ожидала, что он примет ее обратно с распростертыми объятиями. Не сразу. Она не такая дура, чтобы надеяться на это. И все-таки она вернулась. Хэлен не могла иначе. Она постоянно думала о Николасе с тех пор, как уехала.

Как она могла не думать о нем после такого поцелуя?

Хэлен представляла себе сотню вариантов своего возвращения. Но только не обнаженного Николаса с одним полотенцем на шее. У нее вырвался глубокий дрожащий вздох. Воспоминания о его обнаженном теле не могли оставить ее равнодушной. Возьми-ка себя в руки, подружка, сказала себе Хэлен, ты не должна поддаваться этому безумному желанию!

Она так хотела вычеркнуть его из своей жизни, но его прощальный поцелуй нельзя было сравнить ни с чем. Хэлен поняла это той ночью, когда одиннадцать дней назад она бросилась из самолета в объятия Гэри. Хэлен подбежала к нему, обвила руками его шею, прикоснулась своими губами к его и… ничего не почувствовала. Ни желания. Ни душевного волнения. Ни трепета во всем теле. Ничего. Просто губы — теплые и мягкие.

Ей нравился Гэри. Она чувствовала себя с ним удобно и уютно. Но рядом с этим мужчиной Хэлен никогда не испытывала того необузданного страстного желания, которое вызывал у нее Николас Лэндж. Могла ли она думать о замужестве с Гэри, когда другой мужчина похитил ее сердце?

Ах, Николас!

А что Николас? — спросил ее внутренний голос.

Николас Лэндж был ее мечтой столько лет. Но теперь он реален. И поцелуй его был таким же реальным. Неужели после такого поцелуя она сможет оставить его?

Удовлетворили бы ее деньги Лэнджа, если она могла, возможно, иметь нечто другое, намного более значимое? И тогда Хэлен начала задумываться над возвращением.

Гэри решил, что она сошла с ума.

— Ты собираешься переехать в Колорадо?

— Нет, — поправила его Хэлен. — Я собираюсь стать владелицей ранчо.

Он взял ее руки в свои.

— А ты подумала о нас? — тихо спросил Гэри.

Хэлен, запинаясь, пробормотала что-то о необходимости побыть одной и найти себя. Но Гэри понял суть.

— Не надейся, что я буду сидеть и ждать, — сказал он. — Море полно других золотых рыбок, Хэлен!

Она кивнула головой.

— Ты свободен, Гэри.

Хэлен сидела на кровати Юлиуса и размышляла. Она и Николас научатся работать вместе. Хотя, подумала Хэлен с улыбкой, если она постоянно будет видеть его в костюме Адама, думать только о скоте будет трудновато!

Она услышала шаги, подняла голову и увидела Николаса в дверном проеме. Он был босиком, в потертых джинсах и клетчатой рубашке с длинными рукавами. Его глаза остановились на коте. Ковбой нахмурился:

— Что это?

— Мой кот. Его зовут Кейт. Кейт, — Хэлен повернулась к коту, — это Николас.

Знакомство не доставило Николасу никакого удовольствия. Мужчина и кот уставились друг на друга явно оценивающими взглядами, Николас отвел глаза первым. Кейт уселся на полу и начал облизывать свой хвост.

— Так что это за чепуха насчет переезда?

Хэлен вздохнула.

— Это не чепуха. Я уволилась с работы, сдала свою квартиру, и вот я здесь. — Она развела руками и улыбнулась.

Николас выглядел ошарашенным.

— Уволились с работы? Какого черта вы сделали такую глупость?

— Потому что я так захотела. Потому что я больше там не хочу жить. Потому что…

— …Вы получили половину Горного Ранчо и думаете, что будете делать все, что захотите!

— Конечно, нет, Николас. Не говорите глупости.

— Глупости? Что вы намерены здесь делать?

Она раздраженно посмотрела на него.

— Я буду помогать вам.

Ковбой ничего не сказал, но его скептический смешок был выразительнее всяких слов.

Хэлен вскинула подбородок.

— А что в этом плохого?

Он сжал губы и отвел глаза.

— Через час или два вы увидите это сами.

— Не будьте таким противным, Николас!

— Я? Противным?! — Он в ярости шагал по маленькой комнате Юлиуса. — Вы приехали накануне дня продажи и называете меня противным?!

— Я приехала помогать, — ответила Хэлен со всем терпением, на которое была способна. — А теперь скажите, что мне нужно делать?

Николас запустил пальцы в густую шевелюру.

— Это невероятно!

Он сделал еще один круг, пнул ботинком ножку кровати. Испуганный Кейт отпрыгнул и забился в угол.

— Придется поверить, — посоветовала Хэлен.

Он поверил.

Николас не хотел в это верить, но поверил.

Хэлен смотрела на него тем серьезным, решительным взглядом, который ковбой отлично помнил с тех пор, когда она была еще подростком. Другие девочки только хлопали ресничками и глупо улыбались, а Хэлен захотела научиться бросать лассо. Она ходила за ним повсюду, ничего не прося, только наблюдая, подражая. У нее не получалось, и она тащила лассо обратно и пыталась снова и снова.

Упрямая. Решительная. Вся в деда. В конце концов Николас научил ее. И вот сейчас она смотрела на него с таким же упрямством. Лэндж заскрежетал зубами.

— Черт побери, — тихо пробормотал он и хлопнул рукой по дверному косяку. В желудке заурчало, и Николас вспомнил, что не ужинал. Теперь это чувствовалось особенно остро. — Пошли, — сердито сказал Лэндж. — Вы расскажете мне о своих дурацких планах за ужином.

Лэндж с грохотом поставил сковородку на плиту, резко дернул дверцу холодильника и достал банку тушенки.