Лора Райт - Пожар в его сердце

Тара стерла сообщение на автоответчике и повернулась к Клинту.

— Джейн передает тебе привет.

Усмешка тронула его красивые губы.

— Да, я слышал.

А он слышал, как у меня сердце остановилось, когда, войдя в дом, я поняла, что мы здесь одни?

Оно чуть не выпрыгнуло из груди, когда выяснилось, что Джейн не приедет и не сможет помешать…

Клинт, похоже, неправильно истолковал ее замешательство. Он покровительственно обнял Тару за плечи.

— Не волнуйся. Она в безопасности. Там Дэвид и мои люди.

Кожа горела под его ладонью.

— Я знаю.

— Я думаю о тебе…

— Что ты имеешь в виду? — сконфузилась Тара.

— Ты здесь… Совсем одна…

— Ах, вот ты о чем! — Она захихикала, как смущенная школьница. — Не беспокойся. Я в порядке.

Клинт протянул руку и убрал с ее щеки прядь волос.

— Я вижу.

Жест был таким нежным и интимным, что у Тары подкосились колени. Но вот тон Клинта был совершенно иным.

— Спасибо, конечно, но…

— Что «но»?

— Но ты сказал это как-то злобно…

Клинт еще больше помрачнел и направился к дверям, но вдруг повернулся. В одну секунду оказавшись рядом с Тарой, он заключил ее в объятия.

— Потому что я зол, черт возьми!

От его близости у Тары закружилась голова, но она все-таки спросила:

— Почему?

— А ты не понимаешь? Потому что мне не нравится то, что я делаю.

— Ты о чем? — бормотала Тара, упоенно разглядывая ямочку на подбородке Клинта, оказавшуюся как раз против ее глаз. — То, что ты прикасаешься ко мне, обнимаешь меня? Это?

Он запустил пальцы в ее волосы, заставил Тару поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— Мне не нравится, что я хочу тебя.

У Тары колотилось сердце и шумело в ушах. Она уже готова была сказать ему, что ее тоже пугает происходящее между ними. Ей тоже не нравится, что она сходит с ума в его присутствии и совершенно не способна себя контролировать.

Она готова была сказать ему: «Ты напомнил мне о том, что я женщина».

Она готова была сказать ему, что ей хочется послать к черту самоконтроль и отдаться ему душой и телом.

Но Клинт не предоставил ей такой возможности.

Он прижал ее крепче, нашел ее губы и поцеловал так жадно и горячо, что у Тары пошли электрические искры по всему телу.

Ей хотелось кричать не то от блаженства, не то от отчаяния.

Но ее тело решало за нее. Тара впилась в его губы поцелуем, руки шарили повсюду в поисках опоры — так у нее кружилась голова. Она ухватилась за угол журнального столика, и все, что стояло на нем, полетело на пол.

Этот звук отрезвил их. Они отскочили друг от друга, возбужденные, терзаемые чувством вины.

— Прости, — пробормотала Тара.

Но она сама не могла простить себе своего поведения.

Чтобы взять себя в руки, она опустилась на корточки и стала неловко собирать упавшие бумаги: счета, свежие газеты…

— Дай я помогу! — Клинт присел рядом с нею.

— В этом нет необходимости, я… — Слова замерли у нее на губах, холодный ужас сковал все тело. — О господи!

— Что?

Дрожащей рукой Тара взяла длинный конверт кремового цвета, похожий на тот, что она получила вчера.

Клинт чертыхнулся.

— Дай я открою.

Тара безропотно повиновалась.

— Как ты думаешь, я буду получать их каждый день?

Клинт молча разорвал плотную бумагу.

— Читай вслух, — попросила Тара.

— Нет.

— Клинт, я имею право знать. Оно адресовано мне.

— Ладно, слушай. «Лживая сука, которую вы защищаете, украла»…

— О господи… — только и смогла прошептать Тара. — Но Джейн и Отэм… Почему?

— Я собираюсь выяснить все в ближайшее время.

— Ты думаешь, этот человек может… прибегнуть к насилию?

Губы Клинта сжались.

— Все возможно.

Тара вздрогнула. Она была рада, что Джейн сегодня осталась у Дэвида с Мариссой и не видела этих мерзких писем.

— Я должен сдать его в лабораторию, — сказал Клинт мрачно. — Может, удастся найти какие-то следы.

— Да, конечно, — ответила Тара нерешительно. Но ей ужасно не хотелось, чтобы он уходил. Это было очень эгоистично и совершенно не похоже на нее.

Она помнила, что снаружи выставлена охрана. Но ей была нужна не охрана, а Клинт, его теплота, его надежные руки.

Ей нужна была не просто ночь любви или несколько ночей, пока Клинт не откроет загадку писем, — она хотела его навсегда.

Это открытие шокировало Тару.

Она решительно вздернула подбородок и широко распахнула дверь.

— Я надеюсь, ты что-нибудь найдешь.

Клинт не двинулся с места.

— Я сказал, что должен сдать это письмо в лабораторию. Но я не сказал, что собираюсь это сделать.

— Не поняла?

— Я не понесу письмо в лабораторию.

— Но ты же должен! Обязан! Немедленно! Нам нужно разобраться с этим как можно скорее.

— Мы разберемся.

Клинт достал мобильный телефон.

— Дуг, срочно приезжай на Данкан-Хилл, 3351. — Сунув телефон обратно в карман, он посмотрел на Тару. — Мой помощник доставит письмо в лабораторию.

Тара так и стояла перед открытой дверью. Холодный веерок обдувал ее разгоряченные щеки.

— Если ты остаешься только для того, чтобы защитить меня, то…

— То что?

Собрав в кулак всю свою волю, Тара посмотрела ему прямо в глаза.

— То я в этом не нуждаюсь.

— Я же сказал: привыкай, что я все время буду рядом.

— Ради Джейн!

Клинт повертел в руках конверт, на котором стояло ее имя.

— И ради тебя тоже.

— Я сама способна…

— Это не обсуждается, Тара!

Он невыносим. Но, наверное, я и сама невыносима.

Они были как лед и пламень. Не лучшая комбинация для ведения переговоров, попыток найти компромисс… И решения сердечных дел.

Она взглянула на него со всем высокомерием, на которое была способна. Но все же закрыла дверь.

— Но учти, я собираюсь идти спать, и я…

— Иди.

— Что? Но… Но как ты выйдешь отсюда?

— Я никуда не собираюсь. Пристроюсь тут.

И Клинт уселся на диван.

Горячая волна окатила Тару с головы до ног…

Он останется здесь на всю ночь, в нескольких метрах от моей спальни. По силам ли мне такое испытание?

Тара знала: не по силам.

— Если у тебя найдется подушка и одеяло…

— Конечно. Что-нибудь еще? — тупо пробормотала Тара.

— Я думаю, больше ничего. — Клинт вытянулся на диване и насмешливо посмотрел ей в глаза. — Разве что ты придешь пожелать мне спокойной ночи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тара и теперь спала все в той же кровати, что и в юности: соснового дерева, с четырьмя резными столбиками. Двенадцатилетняя Тара увидела ее в каком-то каталоге и упорно откладывала каждый пенни, чтобы купить ее.