Ява - Владимир Войновский

— Брось, дочка. Я хотела хоть немного твою маму успокоить, но, смотрю, все усилия тщетны. Оставлять тебя здесь — значит оставить на погибель. Она тебя в гневе или изобьёт, или на аборт свезёт. Так что решать тебе. Как скажешь, так и будет.

— Неужто из материнского дома сбежишь за этими, — заголосила Надежда Анатольевна. — Народила на свою голову. Да если б знать, то в своё время аборт бы сделала. Разом больше, разом меньше. Но не терпела бы сейчас таких унижений…

— Да прекратите вы кричать… Пожалуйста, — возмутился Владимир Леонтьевич.

— Действительно, Надежда, чего ты разоралась. Криками уже не поможешь и ничего не исправишь. Надо о свадьбе думать, да где молодым жить, — трезво заметил Сергей.

— Жить? Так молодым негде жить? Где хотят, там пускай и живут. Только не здесь. Я от неё отрекаюсь. Не слушала мать, так пускай своим умом живёт дальше. Как «чесались», так пусть и «чешутся». Вон у неё муж уже есть, ему и думать как семью содержать и где семье жить… На том мой сказ. Если хочешь уходить, убирайся с глаз моих, прошмандовка… И на свадьбу не жди. Я не приду.

— Сергей, извините нас, пожалуйста, но будет лучше, если мы покинем ваш дом, — сказал Владимир Леонтьевич. — Завтра на работу, а у меня голова будто литра два водки скушал. До свидания. Поехали. Наташа, ты с нами или остаёшься?

— Я с вами, — сквозь слезы сказала девушка, — только вещи соберу.

— Какие вещи? Здесь ничего твоего нет. В чем есть, в том и уходи отсюда.

— Пошли, — сказала Валеркина мама. — В чём есть, в том и пошли. Не нищие. Купим всё, что надо.

Яванские с Наташей направились в веранду обуваться.

— Мне, конечно, всё равно, но интересно, — неожиданно заговорил Сергей, — Валер, скажи, а где вы успели? Ведь всё время на глазах были.

— А не всё ли равно?! — удивился Валерий.

Все посмотрели на Сергея. Яванские с невесткой молча покинули дом. Наташа успела надеть калоши, чтобы на улице подержать собаку. Когда Яванские прошли, она побежала в дом переобуться, но Надежда Анатольевна демонстративно перед ней закрыла дверь на ключ.

— Поехали, дочка.

— Я не переобулась, — как бы извиняясь, произнесла девушка.

— Калоши тоже хорошая обувь, — заметил Владимир Леонтьевич. — Раньше в деревне это самая модная обувь была, а если калоши новые… так либо первый парень на деревне, либо богатая невеста…

Его изречение дало эмоциональный всплеск, который вышел наружу дружным смехом. Напряжение спало. Несмотря на тяжёлый разговор с Наташиной мамой, ехали весело. Обсуждали предстоящий поход в ЗАГС. Обговаривали свадебные наряды невесты и жениха. И ни разу не заговорили о том, что произошло в родительском доме Наташи. Хотя у неё нет-нет, да и всплывали слова матери. Нет, она не держала обиды, не осуждала её. Просто ей никак не хотелось верить, что родная мама смогла отвернуться и бросить её, свою дочь. А совершенно чужие до сей поры люди так нежно приняли её в семью.

Глава 12

Приятные хлопоты

На следующее утро все разъехались, оставив Наталью дома. Мама и папа решили взять несколько дней по семейным обстоятельствам, чтобы не отвлекаться от приятных мероприятий. Валерий за первую половину дня решил вопрос об увольнении с работы, получил причитающуюся зарплату за проработанное время и расчёт при увольнении. Коллеги быстро организовали небольшой подарок будущему защитнику Отечества. На районной межрайбазе водители купили книгу «Судьба человека» и подарочный набор с перьевой ручкой. Подарок вручала Людмила. Разволновавшись, она даже немножко всплакнула. Наспех организованные проводы быстро закончились, и Валерий направился домой.

Вторую половину дня они с Наташей провели в Елизовском ЗАГСе, упрашивали зарегистрировать их брак до пятнадцатого мая. Но свободных клеточек в журнале регистрации не было. И отчаявшиеся молодые приехали домой.

— Молодо — зелено. Эх, молодёжь, — Яванский-старший расплылся в улыбке. — Кто хочет, тот всегда найдёт выход из затруднительной ситуации. Правда, мать?

— И что ты предлагаешь? — Нина Николаевна внимательно смотрела на мужа.

— А поселковые советы для чего существуют? В них тоже есть книга записи и регистрации. Вот и поедем искать ближайший поселковый совет с доброй «тётей», которая согласится вас обручить… вперёд.

В Пионерском поселковом совете очень обрадовались прибывшим посетителям. Владимир Леонтьевич в красках и различных интерпретациях, возбуждённо рассказал о будущей тяжёлой доле, выпавшей на молодых. Он — ещё молодой желторотик — отправляется в чужой край, где будет верой и правдой служить Родине, защищая её границы от всякой нечисти. Она — ещё совсем юная и очень хрупкая девочка — будет ждать его со службы, воспитывая малое дитя. Повествование отца растрогало доброе женское сердце. Она назначила дату регистрации. Но только после праздника Победы. На двенадцатое мая.

Все последующие дни прошли в свадебных заботах.

С женихом всё было ясно. Костюм есть. Туфли есть. Вот с невестой немножко конфуз вышел. Свадьба же раз и навсегда. По этой причине были объезжены все немногие магазины и ателье. Мама обзвонила всех знакомых, которые мало-мальски умели шить женское платье. На ближайшие три дня комната Маринки превратилась в пошивочную мастерскую. На четвёртый день готовое свадебное платье красовалось на плечиках. Все восхищались его красотой.

— Наташка, ты у нас будешь принцессой, — восторгалась Маринка.

— Эх, если бы чуточку побольше времени, так разве ж мы не сделали бы ещё большую красоту, — подхватила мама.

— Мне большей красоты не надо. Для меня это платье самое красивое, — сказала Наташа. — Спасибо.

— А для меня ты самая красивая, — заметил Валерий.

— А по мне ужинать пора. Вашей красотой не насытишься, — не покидало голову Владимира Леонтьевича желание ужинать.

Весь следующий день готовили праздничный обед. В ресторане отмечать не захотели молодые. Да и дорого. В столовой комбината отказались отмечать родители. В этом случае надо было приглашать большую половину конторских служащих. Решили пригласить только близких и гулять дома. Отец с сыном освободили зал. Принесли доски, гвозди, молотки и закипела работа. Они соорудили по периметру зала столы и лавки. Получилось очень компактно и место для танцев осталось.

Наступил долгожданный день. Владимир Леонтьевич подал наряженные «Жигули» к подъезду. За рулём второго украшенного «Москвича» сидел сосед, вызвавшийся оказать приятную услугу своему молодому другу Валерке. Над убранством автомобиля старалась Маринка с соседскими ребятишками.

Так как за невестой ехать никуда не надо, решили, что жених со свидетелем выйдут первыми и разместятся в «Жигулях», а невеста со свидетельницей выйдут вторыми и разместятся в «Москвиче».

До поселкового совета ехали в разных машинах. Когда прибыли к месту регистрации, молодых ожидал приятный