Хелен Кинг - Всё серьёзно

Она не могла заставить себя рассказать все, что проделал с нею Дирк. Но ей так хотелось услышать наконец правду из чужих уст. — Если я расскажу тебе, что случилось в субботу, — начала она, — ты сможешь дать мне объективный и искренний совет?

— С радостью, — откликнулась Эстер, и глаза ее засветились любопытством. Она присела на краешек Лориного стола. — Можешь начинать.

Через пять минут она, с гримаской на лице, размышляла над рассказом Лоры, явно не спеша выразить свои мысли вслух.

— Ну же, — нетерпеливо произнесла Лора. — Скажи мне прямо, откровенно. Чего, по-твоему, хочет Дирк?

— Сказать откровенно?

— Ну конечно.

— Сначала намекни мне хоть немного, почему он тебя оставил. У него была женщина, или тут дело в другом?

Лора открыла рот, но потом закрыла. Теперь, когда было с кем обсудить мучившие ее проблемы, ей стало гораздо легче, но все же существовала черта, через которую невозможно переступить. Самые интимные секреты должны остаться неприкосновенными. Она рассказала полуправду.

— Несчастье в том, Эстер, что Дирк не хотел иметь детей, а я хотела очень. Хотя, как потом оказалось, он все равно устал бы от меня и в конце концов оставил.

— Ммм. Да, есть такие мужчины, которые не могут хранить верность одной женщине. Они не созданы для брака. Я думаю, твой Дирк из таких. А если так, то ответ на твой вопрос очевиден, Лора. Мне неприятно говорить об этом, ты его по-прежнему любишь, это ясно, но все, что ему от тебя нужно, — это твое тело.

Вся душа Лоры содрогнулась от брезгливости и горького разочарования. Странно, ведь она уже и сама пришла к этому выводу. Когда ее глупенькое сердце наконец избавится от фальшивого образа?

— Боюсь, я с этим согласна, — медленно произнесла она.

— И как ты собираешься поступить? Пойдешь на этот обед? Совершенно очевидно, какое блюдо у него приготовлено в меню после завершения обеда…

Лора встала и взяла обе корзины, решив без колебаний, что отошлет их в детскую больницу в Кампердауне. Вид этих цветов был для нее непереносим, но просто выбросить такую красоту она тоже не могла.

Когда она снова повернулась к Эстер, ее глаза были холодны и мрачны.

— Не думаю, Эстер, что я долго задержусь. Мне нужно пойти на этот обед. Хочу посмотреть в глаза моему киногерою и сказать то, что должна была сказать еще несколько месяцев назад. Я потребую от него развода!

4

— Миссис Торнтон?

Лора взглянула на официанта.

— Да, — произнесла она довольно резко и поняла, что выдала досаду и раздражение.

Трудно было не прийти в такое состояние! Она приехала в отель «Регент» на такси, опоздав на пятнадцать минут, как того требовало ее самолюбие. Оделась в свежевычищенный, не располагающий к глупостям костюм из черной саржи, очень подходящий к случаю. Она твердо решила сказать Дирку все, что о нем думает. Лора гладко зачесала волосы и наложила на лицо минимум косметики, весь ее облик был строг и деловит.

Но что-то случилось. Когда она решительно поднялась по лестнице и вошла в зал, Дирка там не оказалось. Ее ждала записка. Дирк писал, что задерживается, но скоро прибудет, и предлагал ей тем временем заказать себе коктейль или два.

Через три четверти часа перед Лорой возник официант со смущенным видом.

— Мистер Торнтон еще раз просит извинить его, мадам, но он до сих пор не освободился и советует вам приступать к обеду без него.

— Вот как? — в ее натянутом голосе послышался нарастающий гнев.

— Увы, мадам.

Официант выглядел безутешным, и Лора решила, что он замечательный артист. Большинство официантов в Сиднее — это актеры, не нашедшие работы по специальности. Среди них часто попадались вполне приятные молодые люди. Например, этот высокий, темноволосый, с черными проницательными глазами. Если он и преувеличивал свое сочувствие, то, в конце концов, это было частью его работы.

Неожиданно для себя Лора улыбнулась официанту, и он тоже улыбнулся в ответ. Его ровные, блестящие белые зубы говорили о хорошей наследственности или хорошем дантисте.

— Решено, Джонатан. Ведь ваше имя — Джонатан?

Она слышала, как к нему обращался метрдотель.

— Да, мадам, — он попытался снова натянуть па лицо маску бесстрастной вежливости, но Лора видела, что кончики губ у него слегка подергиваются.

— Я думаю, чтобы наверстать время, мне придется пропустить закуски и начать с основных блюд. Что вы посоветуете заказать? — И она взяла в руки меню, в течение часа лежавшее перед ней на столе.

Не прошло и пятнадцати минут, как Лора уже энергично расправлялась с великолепным филе из омара под восхитительным соусом, поданным вместе с легким салатом и хрустящей булочкой. На столе появилась бутылка первоклассного, дорогого до неприличия шардонэ. Не мне придется расплачиваться за все это, с едким облегчением подумала Лора.

Она почти разделалась с последним кусочком омара, как сердце ее вдруг подпрыгнуло. Через весь зал к ней направлялся Дирк. Он выглядел чрезвычайно жизнерадостным, веселым и элегантным в темно-синем костюме в полоску. Свет ламп серебрил его густые белокурые волосы, что придавало облику еще более изысканный вид. Он выглядел великолепным мужчиной в расцвете сил.

Лора старалась не обращать внимания на то, что все дамы в ресторане вольно или невольно провожали его глазами. К чести Дирка надо сказать, что его взгляд был прикован только к ней. Виноватая улыбка появилась на лице, когда он уселся напротив и разложил на коленях белую льняную салфетку.

— Мне действительно очень жаль, Лора, но пришлось срочно выехать в больницу, чтобы успокоить важного свидетеля. Ему пришлось пережить настоящий кошмар. Я знал, что ты меня поймешь.

— В самом деле, Дирк? — откликнулась она равнодушно. — Свидетель — женщина, надо думать?

Он улыбнулся.

— Ты угадала.

Так как он и не старался скрыть, что их встреча его забавляет, Лора тоже не стала прятать иронии.

— Тогда понятно. Я уверена, что женщины-свидетельницы очень нуждаются в утешении. Я только не понимаю, — резко произнесла она, — почему ты был так убежден, что я вообще приду сегодня, не говоря о том, что стану почти час тебя дожидаться?

Его серые глаза весело изучали ее сердитое лицо.

— Но ведь ты дождалась, не так ли?

— Я осталась бы ждать и двадцать четыре часа, чтобы только сказать то, что я хочу! — последовал злой ответ.

Мышцы его рта слегка напряглись в ответ на открытую враждебность, но глаза не выдали беспокойства. Стоило ему захотеть, он стал бы лучшим в мире игроком в покер. На его лице ничего не прочтешь. Лора знала — ей никогда не отгадать, о чем он подумает или что сделает, услышав о ее решении.