Ребекка Уинтерз - Поздние цветы

Зак давно занимался строительством и много работал с архитекторами. Неудивительно, что у него такой прекрасный вкус. И, насколько она понимала, его дом служил для покупателей демонстрационным залом.

Один из кофейных столиков он сделал сам. Об этом с гордостью рассказала Шерилин. И сейчас после работы Зак занимался буфетом для столовой.

Так, наверное, выглядит рай, думала Мишель, делая блинчики с острой начинкой из мяса и сыра. Его любимое блюдо. По крайней мере так было годы назад. На скорую руку она приготовила зеленый салат, положила туда авокадо, нарезала свежих фруктов, включая манго и сладкий ананас.

Примерно через неделю Зак сможет есть на террасе. А пока она будет приносить ему еду в спальню.

Все приготовив, Мишель поставила на поднос банку холодной колы и понесла еду Заку.

— Не думала, что найду тебя бодрствующим.

Он смотрел телевизор, но выключил, увидев ее.

— Сейчас, когда я дома, я хочу есть.

— Так всегда с моими пациентами. Выписавшись из больницы, они готовы съесть слона.

Мишель поставила рядом с ним поднос, помогла ему сесть и только потом вручила тарелку и вилку.

— Садись и присоединяйся ко мне.

— Сяду через минуту. Сначала я должна позвонить.

Она достала сотовый телефон и соединилась с Шерилин. Пока Мишель сообщала, что они прекрасно добрались, Зак не сводил с нее глаз.

— Шерилин, с твоим братом все в порядке. Он принял душ, сделал упражнения, и сейчас у него ленч. Передаю ему трубку.

Мишель вручила ему сотовый телефон. Разговор длился недолго. Он поблагодарил их за помощь, а на прощанье сказал, что любит их и ждет в воскресенье.

— Передаю трубку Мишель.

— Еще раз привет.

Она взяла телефон.

— Рекордно короткий разговор, — пожаловалась Шерилин. — С ним все нормально?

— Я бы не стала вам лгать, — заверила она Грэхема и Шерилин. — Он уже съел два блинчика и сейчас приканчивает третий. Возвращение домой — это лучшее лекарство. Ты же знаешь.

— Спасибо за все, что ты делаешь, — от всего сердца воскликнула Шерилин.

— Аминь, — раздался там же голос брата.

— Послушайте, я же Мишель, вы не забыли? Помогать Заку — это же чистое удовольствие. Мы же друзья. В следующий раз позвоню вечером.

— Будем ждать.

— До вечера.

Она выключила телефон и потянулась к своей тарелке. Но что-то шло не так, как надо. Второй раз после их приезда в Карлсбад Мишель почувствовала, что от Зака исходит странное напряжение. Вряд ли от боли. Лекарство должно начать действовать.

— Линетт уже вернулась домой?

Его прямой вопрос разрешил загадку. Зак действительно очень расстроился из-за девушки, хотя почти не показал вида. Мишель решила быть откровенной.

— Нет, иначе они бы сказали мне. — Она отложила вилку. — По-моему, они хотели поговорить о ней. Но не решились, побоялись, что ты можешь услышать. Они ничем не хотят осложнять твое выздоровление, и, знаешь, я не упрекну их за это.

Он доел все, что было на тарелке, отставил ее в сторону и взял телефон, который она положила на ночной столик.

Жало тревоги пронзило ее. А что, если он звонит, чтобы поговорить о Линетт? Если это так, она не хочет присутствовать при разговоре. Это личное, касающееся их троих… Мишель собралась было встать, но он удержал ее за руку.

— Я хочу, чтобы ты осталась и послушала.

Он не дал ей выбора. Пришлось остаться. Если бы она начала вырываться, то могла бы повредить его повязку.

— Привет, это снова я, — услышала она его низкий голос. — Пусть Шерилин возьмет телефон, тогда мы сможем поговорить все вместе. Мишель здесь, рядом.

Только когда Зак произнес ее имя, он вспомнил, что все еще держит Мишель за руку. И он медленно отпустил ее. Мишель предвидела, что сейчас произойдет, и заранее закрыла глаза. Зак не умел хитрить. Честность — его главное качество. И частенько это бывало жестоко по отношению к тому, с кем он разговаривал.

Поведение Линетт поставило его в жуткое положение. Сейчас оно задело всю семью.

— Хорошо, — сказал он. Когда их глаза встретились, он объяснил: — Грэхем хочет устроить семейное совещание. Возьми трубку.

— Грэхем? — с болезненным чувством произнесла она.

— Не отключайся, Мишель. Я звоню Заку.

— Я держу трубку.

Очень скоро все, в том числе и Шерилин, были на одной линии.

— Хорошо. Итак, продолжай, Зак, — встревоженным тоном подбодрил Грэхем Зака.

У Мишель заныло сердце: ведь они могли подумать, будто Заку стало плохо. А когда узнают истинную причину звонка?..

— Речь пойдет о Линетт, — произнес Зак. — Некоторое время я сомневался, говорить вам или нет. Как бы то ни было, теперь, когда она грозит бросить колледж и пойти работать, я нарушу свое молчание. Вы заслуживаете того, чтобы знать факты. Тогда вы сможете справиться с ситуацией.

Мишель застыла.

Они действительно заслуживают того, чтобы знать. Но открыть им правду — для этого требуется отнюдь не рядовое мужество. Мишель могла представить, как тяжело должно быть Заку сообщить им такую весть. Никогда, она не восхищалась им больше, чем в этот момент.

Без всякого введения он рассказал им все, опустив только одну деталь — ее бикини.

— Проклятие не сработало, — продолжал Зак. — Но факт остается: я не родственник семьи по крови. Кто вообще может объяснить влечение одного человека к другому? Меня тоже могло бы тянуть к Линетт, если бы я был такой же молодой, как она. Но я на десять лет старше ее. Я всегда любил ее как племянницу. Но даже если бы она была старше и я влюбился в нее, это не помешало бы мне жениться на ней. Если бы до этого дошло…

Мишель спокойно вздохнула. Она знала, что Зак бывает грубоватым. Но пока все шло как надо и ее вмешательства не требовалось.

— Теперь вы знаете все. Надеюсь, это поможет вам найти правильный подход к девочке.

Первой заговорила Шерилин:

— Зак, ты лишь подтвердил то, что мы подозревали уже давно. И наше чувство к тебе не изменилось. Наоборот, мы еще больше полюбили тебя за честность.

— Да, мы любим тебя, — согласился Грэхем. — Откровенно скажу, большое облегчение добраться до самых корней проблемы. Такие, как ты, попадаются один на миллион, Зак. Я еще больше стал тебя уважать. Мишель, по-моему, ты тоже подозревала, что интерес Линетт к Заку нечто большее, чем простое обожание героя. Ведь так?

— До вчерашнего дня я ничего не замечала. — Мишель крепче сжала трубку. — А вчера, когда Линетт увидела меня… она очень расстроилась. Я напомнила ей, что она опоздает на урок. Девочка же сказала, мол, сама способна управлять своей жизнью. Это и стало первым шагом к разгадке секрета. Но доказательства у меня не было, пока я не увидела ее лицо, когда она узнала, что я буду ухаживать за Заком в его доме.