Такая нежная любовь - Эйрена Крокус

Эйрена Крокус

Такая нежная любовь

Пролог

Лиза Соколова

Сквозь полупрозрачные занавески в комнате пробивались солнечные лучи, окрашивая стены в теплые золотистые тона. Я сидела на краю кровати, держа в руках кружевное красное платье, которое выбрали для меня стилисты. Оно было красивым, но в этот момент казалось мне символом заточения.

Вроде бы все есть, но права голоса нет. Это меня угнетало. Каждый день. Все больше и больше.

— Елизавета Викторовна, — выдернула меня из мыслей прислуга. — Ваш отец приехал вместе с Игнатьевыми, попросил, чтобы вы спустились к ним.

Игнатьевы… Боже, как же я их ненавидела. Отец и сын — одна сатана.

Егор — редкостный мудак и бабник, вечно болтающийся за границей. А его отец, Марк Анатольевич, наглый и высокомерный тип. Я часто с ним пересекалась. Он всегда крутился возле отца, словно муха вокруг лампочки. Надоедливый и вечно заискивающий.

Игнатьев завидовал нашей семье. Причем всегда. Ведь бизнес отца с каждым годом становился всё успешней и прибыльнее.

— Хорошо, — выдавила я сквозь сжатые зубы. — Сейчас спущусь.

— В платье, которое я вам принесла, — напомнила тихо.

— Ну, разумеется, — закатила я глаза. — Всё, закрой дверь с той стороны, — произнесла я с раздражением, чувствуя, как внутри меня нарастает неприязнь к предстоящей встрече.

Проклятье!

Вот что им нужно?

Сделав глубокий вдох, я надела платье и в спешке нанесла помаду на губы. Мне не хотелось видеть их, но выбора особо не было, и я поторопилась вниз, зная, что отец не любит долго ждать.

— Какие люди, — натянуто улыбнулась, когда увидела в гостиной отца и Игнатьевых. — Здравствуйте.

— Здравствуй, Лизонька. Какая красавица, а как выросла, я даже не замечал, — улыбнулся Марк Анатольевич, задерживая взгляд на моей фигуре. — Правда, Егор? — толкает своего отпрыска в плечо.

Тот смотрит нам меня.

— Да, выросла ты, Лизка, — подтверждает он.

Я ничего не отвечаю, лишь смотрю на отца, который крутит стакан в руке и бросает взгляды на Егора и меня.

Не нравится мне это…

— Отец, что-то срочное? — натягиваю слабую улыбку, стараясь скрыть тревогу.

— Лиза, присядь, — кивает он на диван и подливает алкоголь себе в стакан. — Я хотел объявить за ужином, но решил, что лучше сделать это «до», — снимает очки и со всей своей строгостью смотрит в мои глаза.

— Не пугай, говори, в чем дело, — тайком перевожу дыхание, убираю волосы за уши и нахожу в себе силы снова взглянуть на довольных Игнатьевых.

Даже странно видеть их такими.

— Лиза, я долго думал над твоим будущим и решил, что подходящей партией для тебя будет Егор. Мы с Марком Анатольевичем решили, что этот союз будет выгоден для наших семей.

В голосе отца не было ни капли сомнения, ни намека на заботу о моих чувствах. Я знала, что для него это был просто расчет: выгодный брак с влиятельным человеком, который обеспечит мне стабильность и престиж.

А как же любовь?

Нет, я так не хочу.

Мое лицо искажает гримаса отвращения. Нет. Нет. Нет.

— Пап это шутка? Мы даже не любим друг друга, — взрываюсь на эмоциях расхаживая по гостиной. — Я не готова к браку! — заявляю открыто, без стеснений.

Мне зло и обидно. И еще что-то такое… со привкусом отчаянья. Зачем это все на мою голову?

— Зато мы похожи. Родители у нас сложились, круг один, запросы тоже. И главное вместе смотримся. Чего тебе еще нужно? — улыбнулся Егор.

Улыбнулся криво и самодовольно на что я с опаской посмотрела на него и встретила его взгляд в упор.

Как же я его ненавижу. Ленивый, наглый, самодовольный кретин. Ну почему? За что?

— Боже, что за чушь? Мне нужно выпить, — смеюсь, глядя в окно. — Настя, — кричу имя прислуги. — Шампанское принеси, мне нужно выпить.

— Лиза, хватит пить, ты еще с вчерашней вечеринки не отошла, — холодно бросает отец.

— Не лезь ко мне! Я сама буду решать, что мне делать и за кого замуж выходить! — кричу я, сложив руки на груди.

— Мое решение не обсуждается. Свадьба через месяц! — игнорирует мое возмущенное состояние.

— А я сказала нет! Нет! Я ненавижу Игнатьевых! И я никогда не выйду замуж за Егора, — срываюсь на крик за что резко получаю звонкую пощечину от отца.

Неожиданно…

Отшатнувшись в сторону, накрываю ладонью горячий след от ладони, и морщась от боли, смотрю на отца.

— Попроси прощение! Быстро!

— Нет! Не попрошу! — вскрикиваю возмущенно и, развернувшись, показываю Егору фак, поднимая руку в верх.

Я бываю импульсивной, знаю, но без этого никуда.

— Иди в свою комнату, вечером поговорим! — кричит на меня отец.

Эта буря эмоций заставляет подкатиться слезы. Но повода рыдать — никакого. Соберись, тряпка!

Закусив изнутри нижнюю губу, разворачиваюсь и сбегаю наверх. Не хочу. Не выйду за него. Пошли они все.

Поднявшись по лестнице. Хлопаю дверью в своей комнаты и сразу падаю на кровать.

— Отлично, просто превосходно! — кричу на всю комнату и стираю нахлынувшие слезы.

Как же я устала улыбаться и делать вид, что все хорошо, мне все нравится, я всем довольна, когда на душе скребут кошки.

Выйти замуж Егора Игнатьева…

Божеее!!! Лучше уж за первого встречного, чем за него.

Я прекрасно понимала, что слова отца — это закон. Он властен, строг и требователен, и уже принял решение за меня.

Мама бы такого не допустила, если бы… она была жива.

Глава 1

Лиза

Неделю спустя

Ужин в ресторане тянулся бесконечно долго. Сервировка хрусталем, фарфором и серебром, композиции из живых цветов и пара предупредительных официантов, дополняющую картину «идеального приема» Казалось, все было идеально, кроме моего внутреннего состояния.

Но кому до меня есть дело, когда всё это касалось отца. Никто даже не замечал, как мне было паршиво. Все были очарованы предстоящей свадьбой, которая душила меня как удавка.

— Главное, с наследниками не тянуть. Дети это святое, — послышался совсем рядом женский голос.

— Дети будут сразу после женитьбы, молодожены этим займутся, — заверил отец с улыбкой и снова строго взглянул на меня.

Отец может говорить что угодно, но Игнатьев никогда не притронется ко мне. Никогда.

«Дети будут сразу после женитьбы молодожены этим займутся» — именно с этого все и началось. Именно на этой фразе я сломалась. Если я не сделаю что-то сейчас, то буду до конца дней жалеть, что ничего не исправила.

— Это тебе, — Егор подвинул бархатную коробочку к моей руке