Летящий ястреб, рыжая лиса - Мурзель

Кэтрин, загребая воду руками, торопилась к нему. Ил засасывал ступни, водоросли обматывались вокруг лодыжек, и продвигаться вперед получалось мучительно медленно, словно в кошмарном сне.

Наконец, она оказалась рядом, но Брайан повернулся к ней спиной. Она зашла с другой стороны, встала перед ним, стиснула его плечи. Он сжал губы, судорожно вздохнул и уставился в небо. На смуглых щеках блестели капли, и по покрасневшим глазам Кэтрин догадалась, что это слезы.

Она обхватила ладонями его лицо. Он мельком посмотрел на нее и отвел глаза. Кэтрин притянула его к себе, обнимая, согревая своим теплом.

Несколько секунд Брайан стоял как истукан, но потом обхватил ее руками и прижался к ней, уткнувшись носом в ее висок. Он весь дрожал, а его сердце стучало так сильно, будто собиралось выпрыгнуть из груди.

Какое-то время они простояли в обнимку. Наконец Брайан отстранился и кончиками пальцев осторожно провел по ее шее.

— У тебя тут след, — еле слышно сказал он. — Болит?

Сглотнув, Кэтрин ощутила, что в горле все еще неприятно першит.

— Немного, — призналась она.

— Прости меня.

— Мне не за что тебя прощать. — Она снова обняла его и погладила по холодной спине. — Пойдем на берег?

Они вышли из воды. Алан сидел на коряге и дымил сигаретой. Брайан принялся натягивать рубаху и брюки, а Кэтрин зашла за куст и надела юбку и блузу, предварительно сняв мокрое белье.

— Ну что, наплескались, чистюли? — ехидно поинтересовался братец, втирая окурок в песок.

— Не будь говнюком! — по привычке огрызнулась Кэтрин, а вслед за этим с ее губ сорвался нервный смешок. — Черт побери, Алан, как ты вообще здесь очутился?

— Потом расскажу. Пойдемте уже.

***

Солнце успело закатиться за горизонт, когда они добрались до бревенчатой избы, стоящей на отшибе в чахлом лесу. Брайан сунул руку в щель над дверным косяком, достал оттуда ключ и отпер замок.

Две узкие кровати, грубо сколоченный стол с четырьмя табуретами и железная печь с трубой, выведенной в окно, занимали почти все пространство единственной комнатушки. Темные углы заросли паутиной, покосившиеся полки и антресоли были заставлены пыльным барахлом — да, это не номер в «Прекрасной Елене», но жаловаться не приходилось.

Брайан тяжело опустился на табурет и, облокотившись на стол, закрыл руками лицо.

— Есть что пожрать? — поинтересовался Алан, оглядываясь по сторонам.

— Там. — Брайан неопределенно махнул рукой.

— Что «там»?

— Под столом мешок картошки. На полке — тушенка.

— Ладно, разберемся, — сказал Алан, открывая заслонку печи.

После пережитого есть совсем не хотелось, но возражать Кэтрин не стала. Брат принялся разводить огонь, а она села чистить картошку.

Срезая с вялых клубней кожуру, она прогоняла мысли о случившемся, заставляя себя сконцентрироваться на вырезании подгнивших частей и выковыривании глазков.

И это ей почти удалось, хоть она и понимала, что это всего лишь отсрочка. Как та секунда, что проходит между тем, как ты ударился пальцем ноги, и тем, как почувствовал боль.

За все это время Брайан так и не поднял головы. Когда в воздухе расплылся аромат жареной картошки с тушенкой, Алан поставил на стол початую бутылку виски.

— Пить будешь? — спросил он у Брайана.

Тот поднял осоловелый взгляд, будто не понимая обращенных к нему слов, но через пару секунд кивнул.

Алан налил ему стакан, и повернулся к Кэтрин.

— А ты?

Она мотнула головой, но вдруг передумала.

— Давай.

Брат плеснул немного виски в стакан. Он собирался подлить еще, но Кэтрин его остановила: — Хватит.

Она поднесла стакан ко рту. В нос ударил резкий запах спиртного. Кэтрин поморщилась — она никогда раньше не пила крепкий алкоголь. Сделав глубокий вдох, она глотнула виски, и многострадальное горло обожгло огнем.

— Фу! Гадость! — скривилась она.

Алан снял с плиты сковороду и поставил на стол. Они с Кэтрин приступили к ужину, а Брайан к еде не притронулся. Он сидел, подпирая рукой лоб, и время от времени прихлебывал виски.

— Эй, индеец, — позвал его Алан. — А ты почему не ешь?

— Не хочется.

— Ну смотри. Потом ничего не будет.

— Оставь его в покое, — проворчала Кэтрин.

Поначалу она и сама ковыряла вилкой картошку без особого желания, но вскоре подействовал алкоголь, возбуждая аппетит, и Кэтрин стала есть с большей охотой. За окном стемнело, комнату освещало лишь пламя печурки, и по углам плясали зловещие тени.

— Как там мама? — спросила Кэтрин, чтобы прервать затянувшуюся тишину.

Брат поднял на нее осуждающий взгляд.

— А сама как считаешь? — едко спросил он.

— Думаешь, я хотела его убивать? — взвилась Кэтрин. — Он пытался меня изнасиловать!

Алан пожал плечами и потянулся к бутылке. Брайан, увидев это, тоже подвинул свой опустевший стакан.

— Я так и подумал, — сказал брат, разливая спиртное. — Думаешь, я не видел, как он зажимал тебя по углам?

— Видел, и ничего не сделал, чтобы защитить сестру? — хмуро поинтересовался Брайан.

— А что бы я сделал? — Алан пригубил виски. — Папаша бы и слушать меня не стал. А мать не поверила бы. А если бы поверила, то выгнала бы Рыжую из дома, вот и весь сказ.

Вместо ответа Брайан молча отхлебнул из стакана.

— И как же ты здесь очутился? — Кэтрин задала брату снедающий ее вопрос.

— Это долгая история, — ответил тот. — Когда мы нашли тело отца, то сразу скумекали, что это ты его порешила. Ох и зол же я был на тебя! Голыми руками бы придушил. Мы сразу поехали к шерифу, все ему рассказали и отдали твою фотографию.

— Быстро же вы управились. — Кэтрин горько усмехнулась. — На следующий день плакаты уже висели по всему Касперу.

Брат пожал плечами.

— Ну а что ты хотела? Выйти сухой из воды?.. Ну так вот, через пару дней поползли слухи, что тебя вроде как сцапали охотники