Маргарет Пембертон - Не уходи

— Нет, спасибо, дорогая. — Лизетт хотелось побыть одной, подумать о том, что она скажет Грегу. Придется открыть ему правду о любви Доминика и Мелани. А что сказать Доминику, если Люк по своей бессердечности сообщит ему, почему их семьи перестали общаться?

У Лизетт разболелась голова. Она вышла из гостиной в холл, где умер Дитер, миновала двери отреставрированной главной столовой и через кухню попала на задний двор. На нее нахлынули воспоминания. Дитер. Элиза. Отец. Роммель в машине с охраной. Грег в джипе, его курчавые каштановые волосы, выбивающиеся из-под каски, а в уголках глаз морщинки, широкая улыбка, белые зубы…

Пройдя мимо конюшен, Лизетт спустилась в розовый сад. Здесь цвели все те сорта, которые так любил отец: «Слава Дижона», «Офелия». Как быстро пролетели годы! Если бы эти годы были наполнены взаимной любовью, Лизетт ничуть не сожалела бы о том, что они прошли. Но она прожила во взаимной любви лишь несколько коротких месяцев. А все остальное время ее преследовало чувство вины… Да, это были годы одиночества, утраченные годы, и Лизетт не хотела бы вернуть их.

Глава 26

Мрачный Доминик ехал на велосипеде по дороге. За последние сутки он потерял все, что было для него дорого, — уважение к матери, убеждение в том, что Грег — его отец, надежду жениться на Мел. А теперь еще узнал и о смерти дедушки.

Доминик был в состоянии стресса. Как могли Грег и мать дружить с Люком после их свадьбы? А почему Люк ни разу не проявил к нему отцовских чувств? Люк всегда относился к Доминику с полным безразличием. Но ведь он так же относился и к Мелани. Дети его не интересовали, и он никогда не притворялся, что любит их.

На обочине стоял указатель с названием фермы. Доминик свернул на проселочную дорогу, проходившую среди кукурузных полей и яблоневых садов. Дом был просторным, с шиферной крышей и большими окнами. Доминик остановился. У него защемило сердце. Узнав о том, что Люк — его отец, он должен изменить отношение к нему. Неприязнь к Люку теперь пройдет.

Возле массивной дубовой двери стояли вазы с цветами. Внезапно разозлившись, Доминик с силой стукнул дверным молотком. Этот человек воспользовался неопытностью матери, которой в то время было всего восемнадцать лет, и, по словам Грега, заставил мать поверить в то, что он умер. Доминик в нетерпении снова схватился за молоток, но в этот момент дверь распахнулась.

Она была так молода, что Доминик в растерянности уставился на нее. Темные волосы были стянуты в хвост и перевязаны лентой. Ее сходство с матерью потрясло Доминика.

— Что вам угодно? — с любопытством спросила она.

— Я хотел бы поговорить с Люком Брендоном. Меня зовут Доминик Диринг.

Ее глаза заблестели, на губах появилась радушная улыбка.

— Доминик! Как здорово! Я так много слышала о вас от Мелани. Прошу, входите.

Доминик совсем растерялся. Он снова внимательно посмотрел на нее, глубоко вздохнул и последовал за ней в просторный холл.

— Люк, дорогой! У нас гость! — крикнула она, подходя к широкой деревянной лестнице.

— Иду! — Где-то наверху хлопнула дверь, послышались шаги. К горлу Доминика подступил комок. Его отец. Просто невероятно! Уму непостижимо!

Люк спускался по лестнице, поправляя рукава свитера и приглаживая волосы. Входная дверь осталась открытой, поэтому холл заливало солнце. Люк посмотрел на жену, и ему показалось, что он видит Лизетт. Хрупкую, стройную, темноволосую. А рядом с ней он увидел Дитера. Высокого, сильного, с взъерошенными светлыми волосами. Его суровое лицо было искажено от боли. Люк замер на ступеньке и схватился за перила. Это не Лизетт, а его жена. И это не Дитер.

— Черт побери… — пробормотал Люк.

— Это Доминик! — радостно воскликнула его жена. — Приятный сюрприз, правда?

Люк судорожно вздохнул, и лицо его покрыла смертельная бледность. Сходство Доминика с Дитером было столь очевидным, что Люку почудилось, будто он снова в замке Вальми, вскидывает пистолет, прицеливается и стреляет.

— Боже мой! — прошептал Люк и тут же резко бросил: — Мелани здесь нет. Она приедет только вечером.

Доминик смешался:

— Я не понимаю…

Люк быстро преодолел оставшиеся ступеньки.

— Тебе ведь нужна Мелани, да? Она сказала, что вы поссорились. Попросила разрешения до школы пожить у меня. Ее паром прибывает в Гавр после шести.

— Я пришел не к Мелани, а к вам.

— Выпьете кофе? — предложила жена Люка. — Или, может, аперитив?

— Зачем? — спросил Люк.

— Хочу поговорить с вами.

Люк прищурился:

— О чем? — Парень явно не в себе.

— О войне. О Вальми.

Люк нахмурился. Значит, парень узнал о том, кто его отец, узнал, как он погиб. Интересно, кто ему рассказал?

— Тогда пойдем на улицу. — Люк быстрым взглядом оглядел карманы Доминика, ремень. Его успокоило, что он не вооружен: стало быть, пришел не мстить.

— Но может, все-таки кофе… — робко повторила удивленная Жанет.

— Потом. — Люк чмокнул жену в висок. — И коньяка, пожалуй.

— Но сейчас только два часа дня…

Люк свистнул, подзывая крупного Лабрадора, и сказал Доминику:

— Пойдем прогуляемся.

Они вышли на гравийную дорожку, и собака радостно побежала вперед. Оба молчали. Люк повел Доминика к небольшой роще, вытащил из кармана трубку, набил ее табаком и раскурил.

— Ну, так о чем ты хотел спросить? — нарушил он молчание, когда они удалились от дома примерно на полмили.

Доминик остановился и посмотрел ему в глаза:

— Я хочу знать, почему вы всегда молчали о том, что я ваш сын.

Люк вытащил трубку изо рта, и клубочек синего дыма взмыл вверх. Он ожидал услышать совсем другой вопрос, поэтому испытал огромное облегчение.

— Повтори, пожалуйста, — попросил он. — Боюсь, я не совсем понял тебя.

— Вы, лживый негодяй! — Доминик потерял контроль над собой, на глаза его навернулись слезы. — Я знаю, черт побери, что вы мой отец! Вы с моей матерью были любовниками! А за Грега она вышла потому, что считала вас погибшим!

— И кто же вбил тебе в голову подобную чушь?

— Негодяй! — снова закричал Доминик, и его кулак метнулся к челюсти Люка. Однако тот легко уклонился от удара.

— Прекрати! — Он схватил Доминика за руку. — Так кто тебе сказал, что я твой отец?

— Грег! — задыхаясь, выкрикнул Доминик и поморщился от боли.

Люк рассмеялся:

— Вот так шутка! — Он отпустил руку Доминика. — Боже мой, если бы много лет назад я знал о том, что он так считает!

— Так это неправда? Вы не мой отец?

Люк покачал головой:

— Нет, Доминик, этой чести я не удостоился.

— Так кто же мой отец? — начал Доминик, но внезапно вспомнил о Мелани, и все его мысли переключились на нее. — Господи! — с облегчением и радостью воскликнул он. — Значит, я могу жениться на Мелани! Я могу жениться на Мелани!