Аманда Скотт - Сумеречная роза

Когда Джонет вернулась, она нашла свою госпожу свернувшейся калачиком на кровати, погруженной в глубокие раздумья.

— Я не могла предупредить вас, госпожа, — извиняющимся тоном промолвила Джонет. — Он подошел ко мне в галерее совершенно неожиданно.

— Будет битва, — пробормотала Элис. — Если не завтра, то самое позднее в субботу. И все за власть и трон.

Джонет кивнула:

— Дэйви сказал мне, что его светлость ожидает встретить короля в замке Ноттингем, может быть, на подходе к Ньюарку. У Ловелла там дом, и он знает ту местность как свои пять пальцев. Много мужчин погибнет, госпожа, мужчин, которых мы любим, и на той и на другой стороне.

— Дэйви сказал, что мятежники победят; Николас сказал, что нет. Николас заявляет, что знает свое дело. Господи, Джонет, надеюсь, что он прав.

Джонет нахмурилась.

— Дэйви заявил, что к ним присоединилось не так много англичан, как они надеялись, но что их все равно более чем достаточно — весь Йоркшир их, все земли к северу от Трента.

Они продолжали говорить, перебивая друг друга, пока не вошла Мэдлин. Обе замолчали так внезапно, что она потребовала объяснений.

Джонет посмотрела на Элис, но та не колебалась:

— Здесь был Дэйви, брат Джонет. Он сторонник Ловелла, и ему удалось пробраться через охрану, чтобы заверить нас, что на наших землях не будет боев. Они двигаются на юг, к Ньюарку и Ноттингему.

— Вот так так! — воскликнула Мэдлин с веселыми искорками в глазах. — Вот подождите, я скажу Гуилиму, как его оборону пробили с такой легкостью. А он думает, что сделал замок неприступным.

— Ты не должна ему ничего говорить, — набросилась на нее Элис. — Для нас нет никакой опасности, потому что Дэйви дал слово, но если ты скажешь Гуилиму, что я разговаривала с одним из бунтовщиков, он запрет меня в моей же спальне. Николас предупреждал, что даст ему такой приказ. Более того, — добавила она, внезапно приняв решение, — если ты скажешь Гуилиму, что кто-то смог пробраться внутрь, он сделает так, что выбраться наружу будет гораздо труднее.

— Значит, Дэйви еще не ушел?

— Конечно, ушел. Я говорила о… о другом. — Слишком поздно она вспомнила, что преданность Мэдчин, несомненно, изменила свое направление, что теперь она может считать себя обязанной рассказать все Гуилиму. Дальнейшие слова Мэдлин подтвердили ее опасения.

— Послушай, Элис. — Она плюхнулась на кровать рядом с ней и заглянула в лицо. — Я знаю твои взгляды. Ты готова совершить какую-то дьявольскую выходку, и я не позволю тебе обвести вокруг пальца бедняжку Гуилима, особенно в такое опасное время, как сейчас.

— Бедняжку Гуилима? — насмешливо переспросила Элис, но когда Мэдлин покраснела и смутилась, Элис выпрямилась и вымолвила гораздо более серьезным тоном:

— Я давно знала, что он тебе небезразличен, но вот любишь ли ты его, Мэдлин? Скажи мне. Это очень важно.

Мэдлин кивнула:

— Да, люблю.

— И ты не откажешься выйти за него?

Ответ прозвучал шепотом:

— Нет, но не дразни меня, потому что я сама только что поняла правду. Я так упряма и глупа, Элис! Когда я увидела, как Николас и Хью выезжают за ворота, и поняла, что они могут не вернуться, что даже здесь Гуилима могут убить, я больше не могла себя обманывать. Я не могу представить свою жизнь без него. Ты скажешь, что это глупости, но я очень люблю Гуилима.

— Мы все ждали, когда ты это поймешь, — заметила Элис, обнимая ее. — Поклянись, Мэдлин, что, если что-то случится со мной и если Николаса убьют, вы с Гуилимом будете заботиться об Анне как о собственной дочери. Клянись!

— Клянусь мадонной, — подняла руку Мэдлин, пристально глядя на нее, — но зачем тебе клятвы? Ты сказала, что нам здесь ничто не угрожает, и если так…

— Могу я верить, что ты меня не выдашь?

— Господи, что за вопрос?

— А Гуилиму?

Мэдлин замялась, потом сказала решительно:

— У меня еще нет перед ним никаких обязательств, Элис, а ты всегда оставалась моим другом. Рассказывай.

— Бунтовщики собираются убить Генриха Тюдора, — тихо произнесла Элис.

— Ну, полагаю, что да, если они победят.

Элис взглянула на Джонет, потом опять на Мэдлин.

— Дэйви сказал, что король умрет в любом случае, а Николас говорил мне однажды, что Генрих настолько плохой солдат, что он поклялся никогда больше не выступать во главе своей армии, а оставаться в тылу. Что, если мятежники собираются найти его, убить и таким образом объявить битву выигранной?

— Но у Генриха есть наследник, — возразила Мэдлин.

— Артур еще младенец, — объяснила Элис, — и никакая армия не будет сражаться за него. Ричард тоже имел наследников. Николас считает, что истинный претендент сейчас Линкольн, но когда я спросила Дэйви, он ушел от ответа. Тогда мне пришло в голову, что истинность наследника не имеет значения. Их волнует только власть. Победитель будет контролировать трон, и я думаю, что мятежники собираются объявить победу по праву битвы, точно так же, как сделал Генрих Тюдор при Босворте.

— Но ты не хочешь, чтобы они победили? — спросила Мэдлин.

— А ты хочешь? — парировала Элис. — Ты хочешь, чтобы Англией правил Линкольн — человек, который не может говорить, не делая пауз, чтобы тщательно подобрать каждое слово, или ты предпочитаешь короля-ребенка, вокруг которого постоянно будет война за влияние на него? — Увидев ответ, которого она ожидала, в глазах подруги, она повернулась к Джонет. — А ты?

— Я хочу, чтобы кончилась война, — ответила Джонет. — Начатое дело много значит для Дэйви, а я люблю его, но моя преданность теперь уже не та, потому что здоровенного болвана Хью Гауэра я люблю еще больше. Я не желаю зла никому из них, но если бы мне пришлось выбирать, помоги мне Господи, я бы выбрала Хью.

Элис стала пояснять свою мысль:

— Времена изменились, разве не так? Генриха Тюдора любят те, кто его знает, и уважают многие из тех, кто не знает. Он правит мудро и справедливо, и он постарался принести стране мир и покой. С ним на троне люди надеются увидеть в Англии такое процветание, которого мы не видели тридцать лет. Если мятежники победят, войны продолжатся. Единственный, кто может сохранить мир, — Тюдор.

— Что мы должны делать? — спросила Мэдлин.

— Я должна попытаться найти Николаса, — ответила Элис. — Его надо предупредить, что они собираются убить короля.

Мэдлин посоветовала:

— Скажи Гуилиму, Элис! Он может послать людей предупредить их.

Элис покачала головой:

— Они могут не добраться до него, а если и да, им могут не поверить. У мятежников есть глаза и уши по всему Ноттингемширу. Они убьют любого, кто поедет предупредить короля. Но я буду в безопасности от солдат с любой стороны. Никто не посмеет причинить мне вред.