Мэри Бэлоу - Бессердечный

Так размышляла она, меряя комнату нервными шагами, пока какой-то посторонний звук, шедший из-за двери, не заставил ее резко остановиться и прислушаться. Звук был негромким и напоминал шум борьбы.

Она не ошиблась. Сэр Ловэтт тоже весь внезапно напрягся. Он уже начал подниматься из кресла, когда за дверью раздался удар и стон, а затем дверь резко распахнулась и со стуком ударилась о стену.

– Я очень сожалею, Блэйкли, – с ледяной вежливостью в голосе произнес Лукас Кендрик, герцог Гарндонский, обращаясь к сэру Ловэтту, – но с вашим слугой произошел несчастный случай. Я даже полагаю, если уж называть вещи своими именами, что он мертв.

Острие шпаги в его правой руке было красным от крови, и тяжелые алые капли падали с нее на вытоптанный ковер. Анна прижала дрожащие руки ко рту.

ГОСПОДИ, БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ. О ГОСПОДИ, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ ЭТО НЕ ОКАЗАЛОСЬ СНОМ. ИЛИ ТОГДА УЖ ПУСТЬ ВСЕ ЭТО ВМЕСТЕ ОКАЖЕТСЯ СНОМ.

Всю дорогу Люк сходил с ума от тревоги. В стране было несколько портов, включая Лондон, откуда можно было отплыть в Америку. Что, если Блэйкли поехал не в ближайший порт? И что, если ему повезло и там был готовый к отплытию корабль? И как их найти в Саутгемптоне? Как он теперь вспоминал, Блэйкли всегда ездил в самом обычном экипаже. Люк не был уверен, что узнает его, когда увидит.

В Саутгемптон Люк добрался к вечеру. Но поиски оказались намного легче, чем он предполагал. В порту он нашел судно, готовое к отплытию в Америку. Капитан был на борту и подтвердил, что сэр Лоуэлл Блэйкли заказал на корабле места для себя, своей дочери и внучки. Они собирались взойти на борт на рассвете завтрашнего дня, и Люк понял, что они вряд ли отправились в гостиницу далеко от порта. Капитан назвал четыре гостиницы поблизости.

В «Белой лошади» их не оказалось, в «Дельфине» тоже. Хозяева обеих гостиниц жадно смотрели на золото в руке Люка, но так и не смогли ничего сообщить. В гостинице «Джордж» дело обстояло иначе. Хозяин облизнул губы при виде монет и оглянулся в направлении лестницы. Тем не менее он сказал, что не знает о таких путешественниках. Люк небрежно добавил еще две монеты.

– Ну, есть тут один господин с дамой и ребенком. Они в номере двенадцать, если это интересует вашу светлость, – произнес наконец хозяин гостиницы. – Но я не уверен, что это те, кого вы ищете.

– А есть с ними еще кто-нибудь? – спросил Люк, медленно протягивая к стойке руку с зажатыми в ней монетами.

– Один слуга, – сказал трактирщик. – Он сторожит под дверью комнаты, ваша светлость. У него пистолет. Но я надеюсь, вы оплатите любой ущерб моему заведению?

Люк пристально посмотрел ему в глаза и положил монеты в протянутую ладонь. Хозяин облизнул губы и снова стал смотреть в сторону.

– Как я уже сказал, ваша светлость, – повторил он, – они в номере двенадцать.

Человек, со скучающим видом сидевший у двери в двенадцатый номер, был тем самым, который отказался как-то утром у ворот Баденского аббатства отдать Люку письмо, адресованное Анне. Слуга, заметив Люка, тотчас утратил скучающий вид. Он вскочил и угрожающе сжал кулаки, направляясь к Люку.

Люк собирался только оглушить его, но, когда он, увернувшись от кулаков противника, сильно ударил его в челюсть, слуга вытащил пистолет. Это была ошибка, о которой слуга уже не успел пожалеть: едва он положил палец на курок, как Люк сделал резкий выпад и проткнул его своей шпагой. Слуга умер еще до того, как упал на пол.

Люк распахнул дверь в комнату. Хватило одного взгляда, чтобы убедиться в том, что в комнате были все трое. Анна стояла у стены. У противоположной стены на диване спала укутанная в одеяло Джой. Между ними был Блэйкли.

Люк все свое внимание сосредоточил на застывшем Блэйкли, встающем с кресла.

– Я очень сожалею, Блэйкли, – сказал он, – но с вашим слугой произошел несчастный случай. Я даже полагаю, если уж называть вещи своими именами, что он мертв.

Он тут же оценил, что его жена и ребенок были разделены и что другая дверь – без сомнения, ведущая в спальню, – находится близко от Анны, но далеко от Джой. Укрыть их было негде.

Сэр Лоуэлл Блэйкли поднялся наконец на ноги и извлек шпагу из ножен.

– Гарндон, – сказал он, с отвращением глядя на шпагу Люка, – вы имеете наглость грубо прерывать наш тихий вечер, который мы решили провести с моей Анной наедине.

– Вы оскверняете имя ее светлости, беря на себя смелость произносить его, – сказал Люк. – Не лучше ли взяться за оружие, если вы, конечно, умеете с ним обращаться.

– Интересно, знаете ли вы, – улыбаясь, произнес сэр Лоуэлл, – что ваша жена хуже любой шлюхи, Гарндон. Вам было бы лучше отпустить ее со мной. Если бы вы узнали всю правду о ней, то не стали бы удерживать ее.

– Возможно, вы заметили, – тихо проговорил Люк, – что я назвал вас «Блэйкли», а не Блэйдон и не Ломакс. Глупо полагать, что я ничего не знаю. Защищайтесь, Блэйкли.

– Ребенок, – простонала Анна. – Господи, моя малышка.

Но Люк не мог позволить себе раздвоить внимание между женой и дочерью, находившимися в разных углах комнаты, хотя им обеим угрожала опасность.

Блэйкли не был достойным противником. Люк это понял почти сразу, как только скрестились их шпаги. Блэйкли сражался отчаянно и безрассудно, пытаясь использовать неожиданные выпады и закончить поединок как можно скорее. Но он был в отчаянии, а в таком состоянии человек всегда вдвойне опасен. Люк, напротив, дрался продуманно и осторожно, парируя бешеные выпады противника и терпеливо ожидая, когда Блэйкли неминуемо раскроется и ему останется лишь вонзить в него шпагу.

Он заметил, что Анна была уже не там, где раньше. Она пробиралась вдоль стены по направлению к ребенку. Но он не мог отвлечься, чтобы посмотреть на нее или хотя бы приказать ей не двигаться с места. Он заботился только о том, чтобы она оставалась вне досягаемости шпаг.

Но Блэйкли тоже ее заметил. И Люк совершил ошибку, предположив, что тот также не будет обращать на нее внимания, полностью сосредоточившись на смертельном поединке. Блэйкли внезапно повернулся, со стуком бросил шпагу на ковер и схватил Анну. А затем снова повернулся так, что тело Анны оказалось щитом между ним и шпагой Люка. Он достал кармана пистолет и хладнокровно приставил дуло к виску Анны. Сэр Лоуэлл с трудом переводил дыхание, но улыбался.

– Я бы порекомендовал вам бросить шпагу на пол, Гарндон, произнес он. – Вряд ли вам понравится зрелище того, как мозги вашей жены разлетятся по всей комнате. Ну же, давайте.

В первый раз за все это время Люк внимательно посмо рел на жену. Она была смертельно бледна.

– Прости меня, – сказала ему Анна. – Мне очень жаль.