Пташка - Ксения Скворцова

Девушка забилась в угол кровати. Бран говорил неприглядные вещи, но в одном он был прав. Гнеда жива. Жива, и это главное.

Она закрыла глаза, и воспоминания о тёмной клети с цепями и срывающем с неё одежду Стойгневом хлынули в голову. Холод. Боль.

Гнеда посмотрела на свои руки. На ней была чужая, видавшая виды рубаха с зелёными узорами, похожими на извивающихся змей, каких не вышивали в Залесье. Девушка медленно отодвинула ткань. Запястья оплетали уродливые багрово-синие пятна.

— Что, — фыркнул Бран, следя за взглядом Гнеды, — хороши зарукавья подарил он тебе напоследок?

Девушка, поёжившись, вернула сукно на место, вновь пряча руки под одеяло.

— Где мы? — спросила она, стараясь придать спокойствие своему голосу, снова осматриваясь вокруг.

— В окрестностях Стародуба, — уже почти не враждебно ответил сид. — Пришлось спрятаться в одном укромном месте, пока ты не оклемаешься и не сможешь ехать сама. Твой дружок отправил нам вслед охоту, что не упрощает дела, — добавил он с досадой, поигрывая висящими на поясе ножнами.

— Но как тебе удалось пробраться в Золотое Гнездо? — спросила Гнеда, неожиданно находя, что говорить с Браном было на удивление легко. Так, словно они давно знали друг друга.

— Не без труда, — ответил сид, вскидывая на неё насмешливый взгляд, в котором, впрочем, сквозило самодовольство. — Вытащить пленницу с княжеского двора оказалось проще, чем гостью из боярского терема. Старый медведь с тебя глаз не спускал.

Гнеда сморгнула. Каким-то чутьём она знала, что нельзя говорить с сидом о Судимире. И, особенно, о его сыне.

— Ты сказал, князь отправил за нами погоню?

— Да, — тут же нахмурился Бран. Видно, несмотря на показное равнодушие, это обстоятельство тревожило его. — Но это ничего. — Он тряхнул головой, будто отгоняя неприятные думы. — У меня достаточно дружины, чтобы отбиться.

— И куда ты везёшь меня? — тихо спросила Гнеда, боясь спугнуть его откровенность. Но, кажется, Бран был чужд излишней таинственности.

— О! Конечно же в Корнамону, чтобы ты поглядела на мою великолепную родину, — ядовито осклабился он. — На болота и голые камни, на выветренные лысые холмы. На землю, где не растёт ничего, кроме дрока и вереска. — Его зубы хищно сверкнули в злорадной ухмылке. — Там мы с тобой сыграем свадьбу, чтобы мужем и женой прибыть в Ардглас, на благословение к нашему дражайшему деду. — Гнеда слушала, затаив дыхание. — Надеюсь, хрыч доживёт до этого времени. Пусть увидит, как его престол занимает внук ненавистного Мачешича!

— Это безумие, — помотала головой Гнеда, — куда тебе тягаться с ним? С Финтаном, который богаче и сильнее тебя?

Бран громко рассмеялся, и его хрипловатый голос был так не похож на звонкий смех Бьярки.

— Только потому, что у тебя кишка тонка, думаешь, остальные такие же малохольные? Впрочем, ты всего лишь девчонка, что с тебя взять. Хотя я до сих пор не понимаю, почему ты передумала? Почему сбежала? Мне пришлось потрудиться, чтобы найти тебя.

— Это моё дело, — недружелюбно ответила Гнеда, сводя руки на груди.

Бран ухмыльнулся.

— Что, птицелов пришёлся не по душе? Или седой прохвост хотел заставить тебя выти за него самого?

— Что? — с отвращением спросила девушка.

— Не делай вид, будто не понимаешь, — закатил глаза Бран. — Какой прок было Фиргаллу возиться с тобой, если он не собирался занять княжий стол? И как это он тебя так просто отпустил? Ещё немного, и Ардглас был бы его, — сузив глаза, продолжал свои размышления вслух сид. — Впрочем, плевать. Он промахнулся, ты у меня в руках, и дело за малым.

— Бран, подожди, — почти умоляюще сказала Гнеда, увидев, что он собирается уходить. — Я… Я не хочу… Должен быть иной способ…

Его глаза снова стали жёсткими и непроницаемыми.

— Ты не поняла? Мне всё равно. И скажи спасибо, что я нашёл тебя раньше Финтана. А покуда мы в одной упряжке, лучше тебе быть покладистой, а то у меня тоже кнут наготове.

Он вышел, задёрнув за собой занавеску.

Гнеда была даже благодарна Брану за его грубоватую прямоту. По крайней мере, он открыто дал понять свои цели и место, отведённое ей в их достижении. Но это не меняло того, что Гнеда оказывалась бессловесным орудием, у которого не спрашивали ни согласия, ни мнения. Всё, что сид хотел — лишь воспользоваться ею, не заботясь ни о том, что она чувствует, ни о том, что будет с девушкой потом, когда он достигнет желаемого.

Нет! Она не позволит так обращаться с собой. Ни ему, ни кому бы то ни было другому. Но действовать сгоряча Гнеда тоже не собиралась. Она ощущала слабость, и, когда попыталась встать, поняла, что Бран неспроста решил отсидеться. Девушка и вправду едва была в состоянии шевелиться, но она уже знала, что пища и движение помогут оправиться быстрее.

Кроме того, прежде чем бежать, необходимо было понять, где они находятся и сколько людей в распоряжении Брана. Он охотно разговаривал с ней, и это нужно было повернуть в свою пользу. Поэтому следующие несколько дней Гнеда приглядывалась.

Бран каждый раз сам приносил ей и еду, и горькое, вяжущее питьё, пахнущее дубовым листом и омелой, от которого девушке и в самом деле становилось лучше. Уходя и приходя, он каждый раз наглухо задёргивал занавесь, не позволяя Гнеде ни рассмотреть дом, ни увидеть его сообщников.

Девушку мучал кашель, но Бран позаботился и об этом. В первый раз, когда Гнеда зашлась в особенно сильном приступе, сид появился перед ней с небольшой склянкой сероватой мази в руках. Без лишних предисловий он откинул одеяло и уже привычным движением потянулся к Гнеде, когда девушка опомнилась и в ужасе хлестнула по его руке, прежде чем он успел коснуться её груди.

Удар был чувствительным, и девушка запоздало испугалась, но Бран не разозлился, лишь холодно заметив, что делал это много раз, пока Гнеда была без сознания. Он также бесстрастно сообщил, что не возит с собой чернавок и всё это время ухаживал и переодевал Гнеду собственноручно. Девушка едва не сгорела со стыда, осознавая, в каком зависимом и уязвимом состоянии оказалась, в какой-то миг испугавшись, что Бран скажет что-то унизительное о её теле. Что Гнеда больше напоминает парня, чем девушку. Что он видел и покрасивее.