Летящий ястреб, рыжая лиса - Мурзель

А что, если Вудвилл станет ее пытать, чтобы узнать, где бумаги!

«Пятая могила слева во втором ряду, если смотреть на север. Сайлас Соул. Бумаги закопаны позади могильного камня, — услужливо всплыло в ее голове. — Зачем Брайан заставил меня это запомнить? Не знаю, что со мной будут делать, вдруг я не выдержу, и все разболтаю!»

Немного пошевелившись, Кэтрин почувствовала, как нечто твердое вдавилось в ее бедро. Дерринджер! Он как обычно покоился в кармане юбки. Один патрон! У нее есть один патрон! И она знает, как его использовать. Вудвилл ничего от нее не добьется!

Экипаж, скрипя рессорами, тарахтел по мостовой, а сердце билось тяжелыми болезненными толчками. Ребра ныли после удара о кровать, а щека горела от оплеухи. Появление Алана окончательно добило Кэтрин. Убийство Джорджа уже померкло в круговерти последующих событий, но теперь снова вышло на передний план, как кровь выступает из раны, если содрать коросту. Это для нее он — похотливый отчим, который пытался ее изнасиловать, а для Алана — родной отец.

Кэтрин не любила ни брата, ни мать, и они платили ей той же монетой. Но ведь это она пришла к ним в дом! Ей нужно было подстраиваться, искать общий язык, ластиться к ним, как щенок. А она вместо этого отгородилась от всех, замкнулась в своем горе, оплакивая погибшего отца. И вот, что из этого получилось! Она думала, что не давала поводов Джорджу к ней приставать, но выходит, все-таки, давала? Значит, надо было сбежать из дома, когда он только начал проявлять к ней интерес, а не доводить до смертоубийства, не разрушать приютившую ее семью.

Тревога, страх и угрызения совести смешались воедино, полосуя душу острыми кинжалами-когтями. Кэтрин так трясло, что зубы то и дело начинали отстукивать мелкую дробь. «Пинкертоны» косились на нее, и приходилось напрягать все силы, чтобы держать себя в руках.

Наконец экипаж остановился. Один из конвоиров открыл дверцу и спрыгнул на землю, а затем схватил Кэтрин за запястье и выволок наружу так грубо, что она чуть не свалилась на мостовую.

Кэтрин оглянулась по сторонам. Слезы набегали на глаза, но она различила витые ограды, ухоженные газоны и роскошные особняки. Значит, ее действительно привезли не в полицейский участок, а прямиком к Вудвиллу.

— Чего встала? Пошла! — грубый оклик заставил вздрогнуть.

Сопровождающие ее «пинкертоны» походили друг на друга как две капли воды — коричневые костюмы, котелки, бычьи шеи, квадратные челюсти и жиденькие щеточки усов над верхней губой. Единственная разница между ними состояла в том, что один из них был высокий и массивный, как шифоньер, а второй низенький и квадратный, словно комод.

Они подхватили ее под руки и повели. Дорожка, клумба, фонтан и дом, похожий на небольшой дворец. Кэтрин вспомнила, как они с Брайаном проезжали здесь в экипаже, чтобы бросить письмо. Наивные дураки! Нужно было предвидеть, что этим все и закончится, что Вудвилл до них доберется, и все пойдет прахом.

Через боковую дверь ее завели в особняк и заставили спуститься по лестнице в подвал.

— Стой! — велел Комод Шифоньеру, когда тот собирался отпереть одну из дверей. — Сперва нужно ее обыскать. Кто знает, где эта рыжая стерва припрятала пушку.

— Хе-хе, я б сказал где, — осклабился Шифоньер.

Кэтрин похолодела, услышав эти слова, но не успела и глазом моргнуть, как ее развернули и впечатали носом в стену. Грубые руки бесцеремонно зашарили по телу, похотливо облапывая ягодицы и грудь. Кэтрин не сопротивлялась, только все тело напряглось и одеревенело, а щеки загорелись от унижения и стыда.

Сыщики знали свое дело, и через несколько секунд они наткнулись на пистолет.

— Что я говорил! — торжествующе произнес Комод, демонстрируя находку своему напарнику. — Эта сучка полна сюрпризов.

— Нужно раздеть ее догола, вдруг она что-то заныкала в одной из своих дырок.

— Нет, пожалуйста! — умоляюще пролепетала Кэтрин. — У меня больше ничего нет. Правда.

— Ты гляди, как мы заговорили! — глумливо протянул Шифоньер.

Он резко нагнулся и, задрав юбку, накинул Кэтрин на голову ее подол. Оба дружно гоготали, пока она выпутывалась из складок, судорожно пытаясь вернуть себе благопристойный вид.

— Ладно, пойдем уже, — наконец сказал Комод. — Пускай с ней дальше развлекается мистер Вудвилл.

Шифоньер распахнул дверь и втолкнул Кэтрин в тесный чулан. Она не успела толком ничего разглядеть, как створка захлопнулась, погружая комнатушку в непроглядную черноту, и в замке провернулся ключ.

В воздухе витало так много пыли, что в носу засвербело, и Кэтрин чихнула. Раз, другой, третий — до тех пор, пока из глаз ручьями не потекли слезы. Она ощупала стены вокруг себя. Помещение было крохотным — где-то полтора на два ярда, и совершенно пустым. Кэтрин припала ухом к двери, но ничего не услышала. Она подергала ручку, даже пару раз ударила створку плечом… Бесполезно, дверь даже не дрогнула.

Ничего не оставалось делать, как сесть на голый пол, подтянуть колени к груди и покорно ждать своей участи.

Кэтрин не знала, сколько она так просидела, бесконечно гоняя по кругу невеселые мысли. Она пыталась отвлечься, заставить себя думать о чем-то другом — считать до тысячи, воскрешать в памяти перипетии прочитанного романа, даже молиться — но тревога так и продолжала сжимать сердце ледяными тисками, а воображение в красках рисовало способы, какими Вудвилл будет выбивать из нее информацию. А вишенка на торте — виселица, которая, несомненно ждет впереди.

Но еще больше, чем за себя, Кэтрин волновалась за Брайана. Где он? Что с ним? Его поймали? А может, он уже мертв? Вопросы без ответов кружились в голове как стая назойливых мух. Хоть бы он успел передать документы этому Лавленду, чтобы мерзавец Вудвилл поплатился за свои грехи!

Кэтрин до боли стиснула кулаки. Что бы Вудвилл с ней ни делал, нужно держаться до последнего, чтобы дать Брайану… если он еще на свободе… больше времени для маневра. Его дело, его борьба не должны потерпеть неудачу из-за ее слабости!

Снаружи раздались шаги. Сердце зашлось