Маргарет Пембертон - Цветущий сад

— Не могу понять, как это могло произойти, мадам. Я искала повсюду. Спрашивала прачек и уборщиц. Никто не видел и не брал их.

— Что именно? — На мгновение тревога сжала сердце Минни. Она могла допустить всевозможные шутки, но не воровство ее драгоценностей.

— Ваши бюстгальтеры, мадам.

— Бюстгальтеры! — Минни Пеквин-Пик села на край огромной кровати и залилась смехом. Ее служанка не могла понять, что смешного в этой ситуации, и была готова заплакать.

— Не осталось ни одного, мадам, а вы должны сегодня обедать с миссис Камерон, мистером Санфордом, князем Заронским, леди Бессбрук, графом и графиней Монткалм…

Обычно на такие обеды дамы надевали платья с открытой спиной и плечами и с разрезом на бедре, однако габариты Минни не позволяли носить такие наряды. Ее телеса, мягко говоря, были колоссальными. Служанке требовалось не менее получаса, чтобы затянуть ее в корсет, а ее огромные бюстгальтеры выглядели скорее как некая броня. Без них миссис Пеквин-Пик не могла появиться на людях. Но вместо того чтобы впасть в истерику, миссис Пеквин-Пик, казалось, явно забавлялась.

— Эта девчонка определенно знает мою ахиллесову пяту, — сказала она, снимая с себя платье, в котором принимала солнечные ванны.

— Пропали ваши бюстгальтеры, а не туфли, — повторила служанка, подумав, не перегрелась ли ее хозяйка на солнце.

Минни махнула на нее рукой. Девушка была послушна, но глупа. Она подивилась, где миссис Камерон удалось найти свою предприимчивую пуэрториканку, и позавидовала ее приобретению.

Ванна была наполнена, и Минни с наслаждением погрузила свое огромное тело в горячую воду. Когда графиня Змитская в истерике покидала отель, закрыв лицо густой вуалью, виновница ее трагедии наблюдала за ней, стоя в отдалении. Когда виконтессу Лоземир с остекленевшим взглядом вели к автомобилю Каррингтона, та же самая виновница наблюдала за ней с удовлетворенной улыбкой. Минни барахталась в мыльной воде. На этот раз маленькая шалунья будет разочарована. Пропажа бюстгальтеров не может смутить Минни Пеквин-Пик из Миннесоты.

— Но, мадам! — Ее служанка пришла в ужас, узнав о намерении хозяйки все-таки пойти на обед.

Обильно расшитое блестками платье было с достаточно большим вырезом, открывавшим пышную грудь, на которой, как на полке, лежало бриллиантовое колье. Ничем не стянутая грудь миссис Пеквин-Пик расползлась во все стороны, а стянутые корсетом массивные бока только подчеркивали расплывшуюся верхнюю часть ее туловища.

— Мадам, вы не можете идти в таком виде…

— Могу, — твердо заявила Минни, прикалывая эгрет с огромным бриллиантом к своим волосам и накидывая на шею боа из перьев.

— Мадам, пожалуйста…

Минни качнула пышным торсом и встала. Казалось, верхняя часть ее тела живет своей собственной жизнью.

— О мадам! — причитала служанка, но хозяйка не обращала на нее никакого внимания. С высоко поднятой головой, с перекатывающейся волнами грудью, она величественно, как римская императрица, двинулась через роскошные гостиные к личным апартаментам мистера Рамона Санфорда, где давался обед.

Лакей при виде ее закрыл глаза, затем снова открыл и объявил почти шепотом:

— Миссис Минни Пеквин-Пик.

Минни снисходительно улыбнулась ему, едва не задев правой грудью, которая колыхалась в собственном ритме, и вошла в белую с золотом столовую, где ее приветствовали Нэнси и Рамон.

Чарльз Монткалм побледнел и попросил бренди вместо предложенного аперитива. Джорджиана заморгала глазами и с огромным усилием подняла глаза навстречу мягкому и беспечному взгляду Минни.

Князь Феликс пробормотал что-то нечленораздельное, Венеция ошеломленно замолчала.

Казалось, только Нэнси не потеряла самообладания. Подали напитки. Миссис Пеквин-Пик была представлена присутствующим, и постепенно завязался разговор. Рамон прошептал в сторону, что по сравнению с их новой гостьей Лавинию Мид можно считать плоскогрудой, за что получил от Нэнси тычок в ребра.

Лакеи в белых перчатках отодвинули стулья, усаживая гостей, и даже благовоспитанная Нэнси не могла отвести взгляд, когда грудь миссис Пеквин-Пик опустилась на белоснежную скатерть.

— Надеюсь, вам нравится в отеле, — наконец произнесла Нэнси сдавленным голосом.

— Да, вполне, — сказала Минни, и при этом ее своенравная грудь опрокинула солонку в стиле Георга III.

Официант обеспокоенно поставил солонку на место. Казалось, невозможно предсказать, в каком направлении двинется в следующее мгновение верхняя часть туловища миссис Пеквин-Пик.

— Несмотря на утрату…

— Какую утрату? — Рамон нахмурил лоб. У Вильерса среди подробностей биографии миссис Пеквин-Пик не было упоминания о недавней тяжелой утрате. Мистер Пеквин-Пик покинул этот мир еще десять лет назад.

— Моих бюстгальтеров, — продолжала Минни.

Чарльз Монткалм пролил суп на свои брюки, а Венеция Бессбрук поперхнулась гренками.

Ни один гипнотизер не смог бы привести аудиторию в такое оцепенение.

Минни поднесла ложку супа ко рту, сделала глоток и кротко улыбнулась:

— У графини пропали искусственные челюсти. У виконтессы волосы приобрели зеленый цвет. У меня же куда-то подевались все бюстгальтеры.

— Ничего не понимаю, — еле слышно произнесла Нэнси.

Минни продолжала есть суп. Только она одна и могла делать это. Ложка князя Заронского застыла на полпути. Даже Рамон сидел не шевелясь.

— Некая молодая леди так сильно влюбилась, что решила довольно остроумно избавиться от своих соперниц.

Но со мной у нее ничего не получилось.

Рамон тщетно пытался представить себе мужчину, способного полюбить пожилую чешскую графиню, хладнокровную виконтессу и внушающую страх миссис Пеквин-Пик, но так и не смог сделать это.

— Но кто?.. — начала было Нэнси.

Минни благосклонно улыбнулась.

— Полагаю, вы не хотите, чтобы я вышла из себя, — сказала она. — Я сама поговорю с этой юной леди и уверена, что у вас больше не будет неприятностей. Кроме того, я могу с уверенностью сказать, что к полуночи все мое нижнее белье будет возвращено. — И она неосознанным движением приподняла обеими руками свою грудь с блюда, которое официант перед ней поставил.

Глава 18

— Чем ты так расстроена? — спросил Рамон на следующее утро, когда они с Нэнси завтракали на террасе.

Она улыбнулась и, взяв его руку, прижала к своей щеке. Он сел рядом с ней и налил себе черного кофе без сахара.

— Мария от меня уходит.

Рамон вопросительно приподнял брови. На нем был только темно-синий халат. Волосы блестели от соленой воды после утреннего купания в море.

— Она собирается выйти замуж. За Луиса Чавеза.