Мэри Рэдклифф - Тайна Ретта Батлера

Он сел на лошадь и научился прямо сидеть в седле, как ездят техасцы, а не так как ты, Мигель. Он не откидывался назад, как ездят в Калифорнии. Ему, правда, не удалось дотянуться до собственного легендарного образа, но он к нему был очень близок.

В Билли всегда оставалось что-то от нью-йоркского вора.

К мексиканцам он питал ненависть, точно такую же, как и к неграм.

Но последними его словами была грязная испанская ругань.

— Ладно, Рэтт, не надо говорить о том, что я мексиканец, не надо намекать.

— Да нет, я совсем не к тому, ведь ты не мексиканец, а испанец.

— Да, точно, я испанец, а испанцы — это великие люди, — гордо выпятив грудь, произнес Мигель Кастильо и подбоченился. — Давай, рассказывай дальше, а то я уже забыл, о чем ты говорил.

— Так вот, этот Билл от следопытов научился бродяжничать. Он постиг и другое искусство, еще более сложное — он научился управлять людьми.

И то и другое помогло ему стать удачным конокрадом.

Иногда его притягивали гитары и бордели. Он любил пересечь мексиканскую границу и немного поразвлекаться там. Но Мексика ему не очень нравилась, он любил простор.

И поэтому, погуляв немного, вновь возвращался в Америку.

Он был настолько здоровым мужчиной, что мог пьянствовать по нескольку суток со своей компанией. А когда пьянствовать ему надоедало, он расплачивался пулей. Пока его палец лежал на курке, он был самым зловещим и может быть, самым одиноким ковбоем в том приграничном краю.

Однажды убийца Билл поспорил с одним шерифом, который потом подстрелил его.

Так вот, шериф сказал:

— Я очень настойчиво, Билл, упражнялся в меткости, убивая буйволов.

Убийца Билл засмеялся:

— А я упражнялся еще настойчивее, убивая людей.

Говорят, на его совести что-то около полусотни убитых, правда, это не считая мексиканцев.

В течение семи лет он пользовался такой роскошью какую только мог себе позволить. Он грабил, воровал, убивал людей, забирал все, что хотел.

Его боялись во всех окрестностях. И стоило кому-нибудь произнести, что в поселке появился убийца Билл, как все тут же опускали ставни, закрывали двери и прятались по углам.

Его, конечно, много раз пытались поймать, но ему все время удавалось бежать.

— Наверное, как мне, — заметил Мигель Кастильо и криво улыбнулся. — Может, у него тоже был такой ловкий помощник, который перестреливал петлю?

— Нет, помощника у него не было, ему просто дьявольски везло, — Рэтт Батлер посмотрел туда, где дорога переваливалась за холм. — И знаешь, как кончил свою жизнь этот грозный убийца?

— Нет, — Мигель Кастильо посмотрел на Рэтта Батлера, ожидая услышать какую-нибудь очень занимательную историю.

Но Рэтт Батлер говорил абсолютно спокойно. Он как будто цедил слова сквозь зубы.

— Ночью, двадцать пятого июня прошлого года, Билли-убийца ехал галопом на своем коне по главной и единственной улице форта Саммер.

Жара давила и никто не зажег фонарей.

Комиссар Гаррет, сидевший в кресле-качалке на галерее, выхватил револьвер и всадил ему пулю в живот.

Его жеребец продолжал бег, всадник корчился на немощеной улице.

Комиссар посла еще одну пулю.

Люди, узнав, что ранен Билли-убийца, крепче заперли окна. Агония была длительной и оскверняющей небо.

Когда солнце стояло уже высоко, к нему подошли и взяли оружие.

Человек был мертв.

— А что было потом? И вся история? — немного огорченно поинтересовался Мигель Кастильо.

— Да нет, история не вся. Потом Билли-убийцу побрили, нарядили в готовое платье и выставили для устрашения и потехи в витрине магазина.

Мужчины, верхом или в двуколках, съезжались из окрестных мест. На третий день Билли пришлось подкрасить, а на четвертый с радостью похоронили.

— И это все? — изумился Мигель Кастильо.

— Ну да, вроде бы все. По-моему, — Батлер взглянул в небо, — все убийцы кончают подобным образом.

— Может, и не все, — заметил Мигель Кастильо и посмотрел на свои растопыренные пальцы.

Потом он вытащил из кобуры револьвер и принялся его тщательно протирать большим носовым платком.

— Я это рассказал, Мигель, к тому, что думаю, подобная судьба ждет и тебя. Будешь ехать на своей лошади по улице какого-нибудь форта, а какой-нибудь шериф или его помощник, или вообще обычный золотоискатель выхватит из-за пояса револьвер, прицелится и выпустит пулю прямо тебе в лоб.

— Ладно-ладно, — сразу же бросился креститься Мигель Кастильо, — накличешь беду, ты что, Рэтт, зачем такое говоришь?

— Я тебя предупреждаю, за тобой много грехов.

Мигель Кастильо на этот раз взглянул вначале на руки, потом на небо.

— Господи, прости меня, — пробормотал он, мелко крестясь, — прости, я не виновен в их смерти, они сами попали под мои пули.

— Вот-вот, — слегка стегнув по спинам лошадей, сказал Рэтт Батлер, — ты себя считаешь невинным ангелом, а люди думают о тебе совсем другое.

— Рэтт, а ты не знаешь, сколько стоила голова убийцы-Билли?

— Вот этого я не знаю, но думаю, не три тысячи долларов, а значительно больше.

— О, дьявол! — Мигель Кастильо ударил кулаком по колену. — Неужели моя голова все время будет стоить три тысячи и не поднимется выше?

— Я думаю, она, в принципе, ничего не стоит. Вот если бы сейчас я всадил тебе пулю в затылок и выбросил бы тебя на обочину дороги, то никто через три дня даже не узнает, что объеденный и полусгнивший труп — это Мигель Кастильо, грозный убийца и казнокрад, грабитель, который приговорен почти во всех штатах к повешению.

— Да хватит тебе, Рэтт, что ты все пугаешь? Нет чтобы поговорил о чем-нибудь хорошем.

— Но ты же сам просил рассказать тебе историю, вот я и рассказал.

— Ладно, давай я буду править, ты наверное устал.

Рэтт Батлер передал вожжи Мигелю Кастильо, тот сразу натянул их, поднялся во весь рост и начал размахивать бичом над головой.

— Вперед, родные, вперед! Нас ждут большие деньги! — кричал он во весь голос. — Двести тысяч! И все это золотом, и все это звонкой монетой! Дьявол, да таких денег никто из моих друзей в жизни не видел.

— А разве у тебя есть друзья? — поинтересовался Рэтт Батлер, пытаясь перекричать грохот и лязг кованых колес по камням.

— Конечно, конечно у меня есть друзья, сукины дети. Вот ты, например, Рэтт, самый мой лучший и дорогой друг, Я даже убью любого, не задумываясь всажу ему пулю, если, Рэтт, с твоей головы упадет хоть волосок, если он взглянет на тебя как-то не так.

— Понятно, это я знаю и без тебя.

— А может ты мне скажешь, что написано на могиле?

— На какой могиле? — изумился Рэтт Батлер.