Маргарет Пембертон - Горе от богатства

Едва Александр вошел в переднюю, к нему подлетел взволнованный Стивен Фасбайндер и сообщил, что у него родился сын.

Александр бросил накидку и цилиндр, купленные специально для бала, на руки ближайшего лакея.

– Боже правый, почему мне сразу же не сообщили? – рассердился он, размашисто шагая к парадной лестнице.

– Я пытался, сэр. Я искал вас повсюду. – Стивен почти бежал, чтобы не отстать от Александра. – Заказать цветы, сэр?

– Господи, неужели вы еще не сделали этого? Конечно, заказать, и побольше!

Он бегом поднялся по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Сын! Подумать только, его сын появился на свет, а он в это время кружил в вальсе Ариадну Бревурт. Александр почувствовал укор совести, но тут же подавил его. Он не виноват, что ему не сообщили. Роды ожидались только через две недели. В конце концов, немало детей рождается в отсутствие отцов – и ничего.

Александр так внезапно ворвался в спальню, что чуть не до смерти напугал няню, хлопотавшую над ребенком.

– Александр! – Маура засияла от счастья.

Он быстро подошел к ней и поцеловал в губы. В углу комнаты в колыбельке малыш издал какой-то звук.

Александр в изумлении поднял голову и недоверчиво посмотрел в ту сторону, откуда раздался звук.

– У нас мальчик, он само совершенство, – с гордостью сказала Маура.

Александр подошел к колыбельке с кружевным пологом. Он посмотрел на малыша, тот внимательно посмотрел на него. Странно, но Александр чуть не заплакал. Это было самое волшебное, самое чудесное мгновение в его жизни.

– Доктор спросил, как мы его назовем. Но я ответила, что еще не знаю и жду тебя, чтобы решить.

Они с Маурой часто обсуждали, как назвать будущего ребенка, но Александр всегда говорил, что ему трудно остановиться на конкретном имени, пока ребенок еще не родился. Сначала он должен увидеть его.

– Феликс. Он похож на Феликса, – не колеблясь, сказал Александр.

Маура была уверена, что он скажет «Александр» или «Виктор».

– Назовем его Феликс Александр? – предложила Маура. Ей хотелось, чтобы их сын унаследовал имя отца.

Александр не отходил от новорожденного. Он продолжал стоять у колыбельки, зачарованно глядя на малыша.

– Назовем его Феликс Александр Виктор, – сказал он, наконец. Счастье так переполняло Александра, что ему не показалось странным назвать сына именем своего отца, вследствие мести которому, собственно, малыш и появился на свет.

Маура не возражала. Все, что она узнала о Викторе Каролисе, не изменило ее отношения к отцу мужа к лучшему, но она понимала желание Александра увековечить память отца, назвав сына его именем. Знай Маура имя своего отца, она бы добавила и его к имени Феликса.

Ей стало грустно. Она редко вспоминала о своем отце, которого никогда не видела. Мать ничего не рассказывала о нем и унесла эту тайну с собой в могилу. Вполне возможно, что отец жив. Один из лакеев в Дублинском замке. А может, служащий или конюх.

Маура подумала, что если бы у них родилась девочка, она попросила бы у Александра разрешения назвать ее именем своей матери и выбросила мысли об отце из головы – она не собиралась омрачать свое счастье.

– Возьми его на руки, – предложила она Александру, устраиваясь поудобнее на шелковых с монограммами подушках. – Няня не рассердится.

Няня волновала Александра меньше всего. Он осторожно вынул мальчика из колыбели. Феликс одобрительно пискнул.

– Он знает, кто ты, – улыбаясь, объяснила Маура. – Он очень умный.

В этом Александр не сомневался. Сейчас ему было глубоко безразлично мнение света. Райнландеры, Бревурты, Рузвельты, Де Пейстеры – пусть они катятся ко всем чертям. Александр забыл и бал-маскарад, и Ариадну Бревурт. Сейчас он думал только о Мауре и сыне.

С малышом на руках Александр посмотрел на жену.

– Знаешь, я очень люблю тебя, – глухо произнес он, словно только сейчас понял это.

– Я знаю, – негромко ответила Маура, не скрывая счастливых слез.

Идиллия продолжалась до тех пор, пока Чарли не пришел посмотреть на Феликса.

– Как жаль, что меня не было в городе, когда он родился, – сказал Чарли, держа в руках серебряную кружечку с именем малыша, которую принес в подарок «на зубок». – Я был в Виргинии, пришлось навестить умирающую тетушку.

Он протянул подарок Мауре и сел рядом с ней на диван.

– Как чувствует себя малыш?

– Да ему уже месяц, – притворно рассердилась Маура. – Мало того, что крестная мать не присутствовала на крещении, так еще и одного из крестных отцов не было.

Чарли с шутливым раскаянием посмотрел на нее.

– Прости, Маура, мне очень жаль, правда. На меня сейчас со всех сторон нападают. Ариадна Бревурт сердится, что я не был у нее на балу. – Он повернулся к Александру, который внимательно изучал программу скачек в Гарлем-Лейн. – Она сказала мне, что ты был у нее. Она очень этим довольна.

Чарли повернулся к Мауре и не заметил, как предостерегающе сверкнули почти черные глаза Александра.

– Думаю, очень мило с ее стороны протянуть вам руку помощи, она ведь такая высокомерная. Но теперь я уверен, после того, как она включила в список гостей вас с Александром, другие жены последуют ее примеру.

– По-моему, она не включала меня в списки приглашенных, – сказала Маура озадаченно. – Во всяком случае, карточку свою она здесь не оставляла, и, кроме того, мне ничего не известно о приглашении.

– Я не стал тревожить тебя по таким пустякам, – как бы между прочим заметил Александр, бросая программу скачек на ближайший столик. – Ты ведь все равно не пошла бы. Роды ожидались с минуты на минуту.

– Да, бал состоялся двадцать шестого, – ни о чем не догадываясь, простодушно сказал Чарли.

– Двадцать шестого февраля? – уточнила Маура.

Чарли кивнул, он и не подозревал, что его лучший друг готов задушить его в это мгновение.

Маура никогда не интересовалась, куда ушел Александр в тот день, когда они поссорились в бильярдной. Они были так счастливы после рождения Феликса, что прошлое уже не имело значения. Однако сейчас Маура думала иначе.

– Значит, ночь, когда родился Феликс, ты провел на балу у Ариадны Бревурт? Так вот где ты был!

Александр кивнул и спросил у Чарли, спешно меняя тему:

– Ты собираешься завтра в Гарлем-Лейн, Чарли? Говорят, там будут отличные молодые рысаки.

Чарли ощутил смутное беспокойство – что-то не так. Александр говорит как-то странно, а Маура, кажется, вообще не замечает его присутствия. Он понял, что пора уходить.

– Не знаю, возможно, съезжу, – ответил он, поднимаясь с дивана. Ему очень хотелось посмотреть молодых скакунов. Скачки в Гарлем-Лейн всегда проходили интересно, и ставки там делались очень высокие. – Всего хорошего, Маура, поцелуй за меня маленького Феликса.