Вирджиния Спайс - Небесная Роза

– Стивен, милый, пожалуйста, не отпускай меня никуда, не дай мне остаться без твоих ложных объятий, – пробормотала она сквозь пелену сна, вытягивая вперед руки и пытаясь поймать ускользающий мираж.

– Конечно, родная, не бойся, я никуда тебя больше не отпущу. Никуда и никогда, моя бедная храбрая девочка, – услышала она в ответ страстный приглушенный голос, в котором ей послышалось сдержанное рыдание. Но она не поверила, что слышит знакомый голос наяву, потому что ее руки, протянутые в пространство, не нашли точки опоры и потому, что это было просто невозможно.

Она не чувствовала на себе никакой тяжести, и поэтому ей казалось, что все происходящее с ней нереально. Но вот что-то коснулось ее меж ног, и в следующее мгновение оказалось внутри… Все тело Джулианы вмиг вспыхнуло и загорелось, словно подожженный факел, от острого и до боли сладостного ощущения; в тот же миг сильные руки властно подхватили ее бедра, разводя их широко в стороны, и она безоговорочно подчинилась стремительному нежному ритму мужских движений.

Очнувшись от забытья, Джулиана громко вскрикнула и рванулась из мужских объятий, словно испуганная лань, но эта жалкая попытка оказалась заведомо обречена. Ей оставалось лишь признать свое поражение в этой любовной схватке и позволить любимому делать с ней все, что он захочет. Хотя бы потому, что она сама ничего так сильно не желала, как отдаться ему каждой клеточкой своего тела и всей своей истосковавшейся душой…

Когда неистовый поединок страсти закончился, Стивен медленно поднялся, подошел к комоду и зажег розовую восковую свечу в золоченом подсвечнике. Каюта вмиг наполнилась приятным рассеянным светом. Туман в глазах Джулианы постепенно таял, и она ясно видела, как Стивен наполнил хрустальный бокал, неспешно осушил его до самого дна, затем так же неторопливо вытер полотенцем взмокшее лицо… Сейчас он повернется в ее сторону и она встретит его пристальный, вопрошающий взгляд… Судорожно вздохнув, девушка села на постели, подтянула колени к груди и закрыла лицо руками.

– Наконец-то мы миновали эти нескончаемые ряды судов и вышли в открытое море… Слава небесам, теперь, наконец, можно будет поставить паруса и направиться к испанским берегам.

Он произнес совсем не те слова, что ожидала услышать Джулиана, и это сбило ее мрачный настрой. Машинально вскочив с постели, она подбежала к окну. В самом деле, вокруг них были не высокие мачты турецких фелюг, а безбрежное море, которому не видно конца. По крайней мере, с того борта, по которому находилась каюта Джулианы.

– Стивен! – она возмущенно обернулась к нему. – Как ты посмел дать приказ капитану вывести «Красавицу Востока» из Туниса и не поставил об этом в известность всех пассажиров корабля?

– Отчего же? – он пожал плачами, как ни в чем ни бывало. – Все, кто находится на корабле, были предупреждены об этом… кроме тебя. Впрочем, – он улыбнулся, – теперь ты тоже знаешь об этом.

– Теперь, когда вернуться обратно уже нельзя! Ничего себе, хорошенький сюрприз. А тебе не пришло в голову, что у меня могут быть другие планы насчет отплытия из Туниса?

– Какие же у тебя могли быть другие планы?

– Не строй из себя дурака! Я почти не сомневаюсь, что тебе прекрасно известно о том, что я собиралась перебраться завтра утром на судно работорговца аль-Беккара, которое с рассветом отправляется в Кадис!

– Да, мне было прекрасно известно. – Он внимательно посмотрел на нее, и его лицо вдруг утратило беспечно-насмешливое выражение. – Разумеется, Джамиля предупредила меня, да и без нее мои люди наблюдали за тобой. Именно поэтому я и решил покинуть Тунис на пару дней раньше, чем собирался.

– О Стивен…

Джулиана хотела что-то сказать ему, но внезапно словно утратила дар речи. За несколько коротких минут она без всяких признаний с его стороны ясно поняла всю глубину его чувств к ней, и в ее душе воцарилось ужасное смятение. Хотелось плакать и смеяться одновременно, а где-то в глубине трепещущего сердца еще крепко сидел сильный, незатихающий страх.

– Стивен, почему ты…

Она опять не смогла договорить до конца.

– Почему я помешал тебе сбежать от меня в очередной раз? – спросил он, осторожно отводя с ее лица растрепавшиеся локоны. – А ты сама не догадываешься? Потому что я вот уже целый год безумно люблю тебя, а ты уже много месяцев страдаешь оттого, что не можешь быть со мной рядом. Посмотри мне в глаза, Джулиана, посмотри и скажи, что я прав, – проговорил он с настойчивостью, нежно обнимая ее вздрагивающие плечи.

Мягко высвободившись, она отвернулась от него к окну.

– У меня нет права любить тебя, Стивен, и принимать твою любовь. Может быть, ты находишься в каком-то заблуждении и не все знаешь… – Глубоко вздохнув, она снова повернулась к нему и, набравшись храбрости, посмотрела ему в глаза. – Я долгое время была фавориткой Джаббара. Почти каждую неделю он призывал меня к себе, и мы были близки… Я ласкала его так, как еще никогда не ласкала тебя, и я не могу обманывать, говоря, что мне это было всегда неприятно. Какое-то время, пока я не узнала, какой это жестокий и коварный человек, я находилась в странном ослеплении, словно голова моя была затуманена. Он нравился мне. Он был довольно красив, чем-то напоминал мне тебя. Я понимаю, как это все ужасно, но… что я могу теперь изменить, Стив?

Произнеся самые трудные для нее слова, Джулиана опустила голову и обхватила руками дрожащие плечи. Стивен видел, как трепещут ее длинные ресницы, с которых вот-вот были готовы сорваться слезы, и часто вздрагивают побледневшие губы. Не выдержав этого, он обхватил девушку так крепко, что едва не раздавил своими пылкими объятиями, и осыпал все лицо любимой быстрыми и жгучими поцелуями.

– И из-за такой ерунды ты хотела расстаться со мной и обречь нас обоих на новые страдания и мучительное одиночество? – возмущенно и с укором сказал он, встряхнув ее за плечи и заставляя посмотреть ему в глаза. – Только из-за того, что у тебя был другой мужчина и тебе иногда было приятно заниматься с ним любовью?!

– Но, Стивен! – с удивлением воскликнула она. – Неужели ты считаешь, что это – сущий пустяк?

– А почему бы и нет? – он мягко потерся носом о ее лицо и неожиданно рассмеялся, потому что до него лишь сейчас окончательно дошло, что Джулиана по-настоящему любит его и боится потерять. – Ведь глупо отрицать, что в моей постели побывало немало женщин до тебя. Почему же мне это позволялось, а тебе должно быть запрещено? И потом, ты, верно, совсем забыла, что у тебя не было выбора и ты не могла отказаться стать наложницей Джаббара, если хотела остаться в живых?

– Да, это на самом деле так, но… я все равно потеряла право называться порядочной женщиной.