Дарлин Гарднер - Сердца пламень жгучий

В комнате стояла тишина, лишь тикали часы и тихо гудел холодильник, да изредка раздавались еле слышные стоны.

На них было слишком много одежды. И что ей взбрело в голову одеться так, будто она собралась в поход?

Каждая клеточка тела Тиффани гудела от возбуждения, но она внезапно рассмеялась, когда Шанс собрался снять с нее брюки.

— Что смешного? — удивленно спросил он, губы у него покраснели от поцелуев.

— Я смешная, — задыхаясь призналась она, — одета совершенно не для соблазна.

— Ну, не знаю, — возразил он, — лифчик у тебя очень красивый, хотя ты, конечно, могла бы обойтись и без него.

— Он расстегивается спереди, — прошептала Тиффани из последних сил.

Шанс тут же справился с застежкой, и груди оказались на свободе. Он поцеловал их по очереди, и соски сразу затвердели.

Шанс опрокинул ее на диван и всей тяжестью навалился сверху.

— Ты такая красивая! — прошептал он ей прямо в губы и приник к ее обнаженной груди.

Тиффани закрыла глаза: она хотела его, все больше и больше…

— Я думаю… — начала она, когда он взял в рот ее сосок, и застонала от удовольствия.

Он поднял голову и бросил на нее озорной взгляд.

— Так о чем ты думаешь?

— Я думаю, — снова пробормотала она, судорожно вспоминая, что же хотела сказать. Он беспокойно шевельнулся, и тут она вспомнила: — Нам нужно раздеться.

— Прекрасная мысль. — Приподнявшись, он молниеносно сбросил шорты и трусы. — Теперь твоя очередь.

У нее так тряслись руки, что ему пришлось помогать. Он справился с остатками ее одежды мгновенно, и теперь они были оба обнажены. Их губы слились, а тела сплелись в тесном объятии.

— Шанс, я хочу тебя, сейчас, возьми меня, — судорожно прошептала Тиффани ему в ухо.

Лицо у него потемнело, зрачки расширились, на шее запульсировала жилка.

— Ах, нет. — Шанс неожиданно отстранился.

— То есть… что значит «нет». — Дыхание у нее вырывалось короткими хрипами, она совсем потеряла голову от нетерпения. — А как же твое желание?..

— Я умираю от желания, но у меня нет презерватива. Может быть, у тебя найдется? — Его голос звучал нетерпеливо.

Какая она все-таки бестолковая! Задумала соблазнить мужчину и не позаботилась о такой мелочи.

— И у меня нет. — Тиффани увидела, как в его глазах умирает надежда. — Но неужели это нас остановит?

В ее голосе прозвучала такая обида, словно у маленького ребенка, у которого отняли любимую игрушку.

— Нет, милая. — Пальцы Шанса снова ожили. — Я всегда заканчиваю то, что начал.

Его поцелуй прервал готовые сорваться с ее губ слова.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Что же это она, такая консервативная, творит?

Тиффани бросила долгий взгляд на Шанса. Если вдуматься, то этот сказочно красивый незнакомец, ставший ее скороспелым любовником, — совершенно незнакомый человек.

— Ты молчалива сегодня, — заметил Шанс.

Господи! Даже его голос будоражил ее — низкий, глубокий, он буквально проникал в душу.

Они шли тем же путем, который привел их в домик прошлой ночью. Солнце заливало Саванну, но день казался таким же таинственным, как минувшая ночь.

Тиффани не могла объяснить, что с ней случилось.

— Я размышляла, как нам лучше добраться до острова Тайби, — наконец отозвалась она, сказав почти правду.

В какой-то степени она ожидала, что Шанс исчезнет вместе с утренней росой после их приключения на диване, однако он, сославшись на не по сезону теплый день, предложил прогуляться до пляжа.

Тайби находился милях в пятнадцати к востоку от города — расстояние огромное, а машины у них не было. Туда наверняка ходили прогулочные автобусы, но она не могла представить Шанса в подобном виде транспорта.

— Это сюрприз! — воскликнул он.

— Но ты говорил, что любишь сюрпризы.

Его великолепные брови взметнулись вверх.

— Кто же их не любит?

— А твои бывшие любовницы не устраивают тебе сюрпризов, когда ты обедаешь у родителей?

Он засмеялся:

— Я обычно стараюсь не обедать у родителей. Отец любит много рассуждать, а мать… как бы это понятнее объяснить… привыкла строго судить людей.

— А чем она занимается?

— Она судья. — Шанс подмигнул Тиффани. Так, значит, брат-доктор, а мать-судья? Не успела она спросить, не шутка ли это, как он заговорил снова: — А твоя мать чем занимается?

— Поисками скучных холостяков для меня. — От неприятных воспоминаний Тиффани нахмурилась. — Никак не могу ей объяснить, что хочу только одного — получать от жизни удовольствие.

Да, я именно такая, повторила она мысленно.

Ха-ха! — глумился внутренний голос.

— Сюрпризы я тебе обеспечу.

— Хотя бы предупреди, — громко сказала она, стараясь перекричать шум, усиливающийся с каждым шагом.

— Уже предупредил.

Его глаза цвета морской волны сияли в тон остаткам зеленой краски на волосах. Он снова подмигнул и взял ее за руку.

Ощущения от утренних занятий любовью были потрясающими. И все это она проделала с совершенно незнакомым человеком, который в любой миг мог исчезнуть. От избытка впечатлений ее охватила дрожь.

— Неужели замерзла? — Шанс бросил на нее смешливый взгляд, от чего в уголках глаз появились веселые морщинки.

Дорога пошла на подъем. Они повернули и сквозь густую крону огромного дуба увидели стайку мотоциклистов на краю площади. Мотоциклы были большие, мощные, черного цвета, но парни совсем не походили на гангстеров. Всем было около двадцати лет, и они очень напоминали ребят, с которыми Тиффани и Шанс веселились накануне вечером.

Шанс твердой рукой повел ее к мотоциклистам, от шума у нее вибрировало в ушах.

— Эй, Шанс, Тифф, едем с нами, — услышала она.

Тиффани остановилась как вкопанная: вот почему они показались ей знакомыми, это действительно те самые парни во главе с Рипом. На нем были джинсы и черная рубашка без рукавов, на которой красовались череп и кости. Волосы торчали во все стороны, как иглы напуганного ежа. Должно быть, гелем намазал.

— Мы готовы. — Шанс махнул Рипу рукой с поднятым вверх большим пальцем.

— Тифф, ты едешь со мной, — заявил тот, натягивая шлем. — А ты. Шанс, с Эшли.

Эшли — уже знакомая ей худенькая блондинка, на сей раз — в тесных джинсах.

С замирающим сердцем Тиффани шагнула вперед.

Видя, что она колеблется. Шанс обеспокоено спросил:

— Что-то не так? Только не говори, что ты не привыкла ездить на мотоциклах!

Тиффани вспомнила разговор со Сьюзи. Та намекала, что она зануда и не умеет развлекаться.

Тиффани вздернула голову и беззаботно рассмеялась.