Карен Робардс - Зеленоглазая леди

– Он пытался тебя увести? – недоверчиво переспросил Грэм. – Да кто он такой, черт возьми? Ты его знаешь? Чего он хотел?

– Собирался навестить тебя, братец, – неожиданно серьезно заговорил мужчина уже знакомым Анне голосом. Она вздрогнула, и все одновременно обратили взгляды к незнакомцу, глаза которого были теперь открыты.

Несмотря на его бедственное положение и огромный пурпурный синяк на виске, взгляд его был бесстрашным и насмешливым.

– Ты! – выдохнул Грэм с ненавистью, будто хотел его задушить, и побагровел от злости.

– Он самый и во плоти. Ты не ожидал меня? А следовало бы.

– Зовите судью! И поскорее!

Голос Грэма прозвучал настолько взволнованно, что Анна испугалась. Слуги переводили взгляды с одного на другого, и лица у них были такие же ошарашенные, как у Анны. Они были настолько сбиты с толку, что никто из них не сделал ни единого движения, чтобы выполнить приказ хозяина.

– Вы слышали меня? Я велел тотчас же привести судью. Немедленно! – закричал Грэм, сжав кулаки.

– Да, ваше сиятельство, – торопливо откликнулся Хенрикс, поклонился и поспешил к двери, даже не надев шляпу и верхнюю одежду, и выбежал в декабрьскую ночь.

Незнакомец заговорил снова и тем самым опять привлек к своей персоне всеобщее внимание:

– А я-то думал, что ты будешь рад меня видеть! Я ведь твой последний родственник, оставшийся в живых, как тебе хорошо известно.

Анна услышала, как Грэм заскрежетал зубами.

– На этот раз ты перешел все границы... ты, бастард! И за это ты отправишься в тюрьму. Обыщите его! Посмотрим, что пытался украсть этот цыганский ублюдок! Обыщите его, говорю я вам!

– Но, милорд... – попытался возразить Дейвис. Грэм с перекошенным от ярости лицом и выпученными глазами сделал гневный и угрожающий жест.

– Я приказал его обыскать! – закричал Грэм.

– Да, милорд. Пошевеливайся, ты, идиот! – вполголоса обратился он к Биллу, давая ему тычков и заставляя лакея поспешно подняться на ноги.

Дейвис опустил кочергу и неуклюже захлопотал над мужчиной. Грэм подошел ближе к поверженному, глядя на него со злорадством и ненавистью. Но в этот самый момент незнакомец поднялся, выбросив руку, и схватил Грэма за щиколотку. Он дернул его за ногу и опрокинул навзничь с такой легкостью, будто смахнул карту со стола. Грэм взвизгнул так, что даже Анна и горничные ахнули, а Билл с проклятием отскочил в сторону. Незнакомец же издал ужасный рев и рывком поднялся.

– Хватайте его! Хватайте!

Бидл кричал и размахивал топором. Мужчина нанес ему сокрушительный удар в челюсть, и Бидл упал на пол, а топор полетел в сторону – к счастью, никого не задев.

– Ловите же его, черт вас возьми! Не дайте ему улизнуть! – кричал Грэм.

Когда Анна открыла глаза и смогла пошевелиться, незнакомец уже исчез за дверью. Дейвис и Грэм пустились за ним в погоню. Грэм размахивал топором и бранился как портовый грузчик.

6

Потрясенная Анна едва соображала.

– Вы все, марш отсюда! – зарычал Грэм, свирепо оскалившись на глазеющих слуг.

Горничным и Биллу было вполне достаточно посмотреть на своего господина, чтобы немедленно скрыться за дверью. Миссис Маллинз осмелилась предложить чай, но Грэм немедленно отослал ее властным жестом, и она удалилась с обиженным видом.

Дейвис поднял с пола пистолет и подсвечник и огляделся.

Не заметив ничего подозрительного, он с достоинством удалился, будучи уверен, что устранил последствия ночной потасовки. Анна поспешила за ним, не желая оставаться наедине с Грэмом, но опоздала. Грэм догнал ее и схватил за руку.

– Я хочу знать, что случилось. Хочу знать все! – отрывисто, резко и раздраженно прорычал он. Он крепко держал Анну за руку, и у нее не оставалось выбора, кроме как остановиться и посмотреть ему в лицо.

– Я же сказала тебе! Он... я увидела его, и он попытался увести меня. Тогда я в него выстрелила, потом ударила его подсвечником, он упал и потерял сознание. Тут явились Дейвис и остальные, а дальше... дальше ты все знаешь.

– Как он вошел в дом? Чего он хотел?

В этом вопросе был подтекст, которого Анна не поняла. Она смутилась.

– Ты же слышал, что он сказал! Он пришел навестить тебя. Кто он, Грэм? Почему он назвал тебя братом?

Грэм скривил рот.

– Этот низкородный ублюдок многие годы пытается выдавать себя за побочного сына моего отца. Мой отец не признал его, и я собираюсь следовать его примеру. Его мать была цыганской шлюхой, а отец мог быть кем угодно. Он всех нас ненавидит, всех оставшихся в живых Травернов. Думаю, нам очень повезло, что он не убил нас всех спящими.

Лицо Грэма было настолько мрачным, что Анна невольно содрогнулась. Если проникнувший в дом незнакомец так ненавидел Травернов, тогда было понятно, почему Грэм платил ему той же монетой. В его бледно-голубых глазах Анна видела только ненависть.

– Он не замышлял ничего хорошего, можешь не сомневаться. Счастье, что он наткнулся на тебя.

Выражение лица Грэма несколько изменилось, и он пронзительно посмотрел на Анну, еще больнее сжав ее руку.

– А что ты делала здесь ночью? Почему встала с постели? Я как раз собирался к тебе.

Анна вскинула подбородок, смело встретив его взгляд. Грэм без труда мог бы переломить ее пополам, но она все же не собиралась уступать.

– Вот поэтому-то я и встала с постели, – сказала она ровным голосом.

Грэм так больно сжал ее руку, что она вздрогнула. Потом начал осторожно массировать ее плечо. И в этой почти нежной ласке было нечто непристойное. Нечто грязное и непристойное было и в его легкой улыбке. Он смотрел ей прямо в лицо и как будто наслаждался тем, что вызывает в ней отвращение, которого она не могла скрыть.

– Я не шучу, Анна. Я хочу, чтобы мне отплатили за мою доброту, за то, что я принял тебя и твою девчушку.

– Челси – твоя племянница! На тебе моральное обязательство позаботиться о ней!

Грэм щелкнул пальцами.

– Вот что такое мое моральное обязательство! Вот что оно для меня значит! Но не беспокойся! Я не собираюсь бросать твоего ребенка, если только ты не вынудишь меня это сделать. Просто я хочу получить компенсацию за то, что кормлю вас!

Он склонился над ней, сжав ее руку до предела, и Анна с ужасом поняла, что он собирается ее поцеловать. Собрав остатки сил, она ухитрилась вырвать руку и отступить назад.

– Меня тошнит от тебя! Грэм сверкнул глазами.

– А ты... знаешь, какие чувства вызываешь во мне? Ты, сестрица? Ты всегда дразнила меня, стреляла в меня своими глазищами, а потом убегала, как недотрога-девственница. Но ты больше не девственница, и пришло время заплатить по счетам. Ты пустишь меня в свою постель, моя дорогая! Пустишь, или прочь из моего дома! Ты и твое отродье.