Вирджиния Спайс - Земля надежды

— Но, сэр, с ними поедет священник, — почтительно заметил Пинкорн.

— Я знаю, — безразлично ответил майор Дурсль. — Придется пожертвовать им. В городе два английских пастора, зачем нам католический священник, или мы должны думать об этих французишках и ирландцах день и ночь?

— Как скажете, сэр, — осторожно сказал Пинкорн. — Я сделаю все, что вы приказали. Желаю здравствовать, сэр.

С этими словами сержант вышел из комнаты. Несколько минут он бродил по улице, повесив голову. Отчаянные мысли одолевали его. Больше всего ему хотелось пойти в дом священника Доджсона и все ему рассказать. Но он хорошо понимал, что единственная реальная сила в городе — это британские солдаты, а они сейчас подчиняются майору Дурслю. Конечно, если о планах майора узнают граждане, девушка останется свободной, но ему, Пинкор-ну, придется проститься с жизнью. Пока дело дойдет до высших инстанций, его расстреляют, как куропатку. Сержант застонал от этих невыносимых мыслей. Ему было бесконечно жаль девушку и ее семью, жаль симпатичного Джека Уиллоби, но умирать из-за них он не хотел. Оставалось только выждать пару недель, пока выздоравливают раненые, проследить за ними до конечного пункта, и доложить об этом майору, тем самым, подписав нескольким невинным людям смертный приговор.

— Эй, Пинкорн! — окликнул его низенький широкоплечий усач с добродушным лицом. — Что ты тут мостовую отмериваешь? Пойдем-ка лучше в трактир, пропустим парочку кружек пива!

Сержант тяжело вздохнул и ответил:

— Пойдем, приятель, хотя сегодня для поднятия настроения мне понадобится целая бочка!

Трактир, в котором обычно собирались солдаты и другие незначительные военные чины, представлял собой занятное зрелище. В нем не было той чистоты и опрятности, как в других кафе и трактирах, которые посещали горожане и вообще публика более солидная. Но зато царила особая атмосфера, присущая замкнутому корпоративному сообществу: особые шутки, которые показались бы сальными или просто непонятными человеку со стороны; несколько девушек легкого поведения перебрасывались фразами со знакомыми солдатами, забирались на колени к тем, у кого было для этого настроение и деньги. На закопченной стене красовалась тщательно прорисованная карта с флажками, обозначавшими британские форты. С каждым годом флажков становилось все больше.

Одна из девушек, черноволосая Мэри, похожая на смышленую обезьянку, подошла к севшим за столик приятелям и игриво обратилась к Пинкорну:

— Эй, сержант, женское общество не требуется? Я знаю тысячу способов помочь сердцу, изголодавшемуся по любви…

Девица вильнула худыми бедрами, подмигнув второму:

— Тодж, дорогуша, я вижу, ты сегодня в отличной форме, даже усы торчат по-боевому!

С этими словами Мэри плюхнулась ему на колени. Усач не растерялся, обхватил проститутку руками и начал нашептывать ей что-то на ушко. Мэри вертелась и кокетливо хихикала, но, чуткая к настроению клиентов, через какое-то время стала допытываться у сидящего рядом сержанта:

— Пинкорн, голубчик, что-то ты сегодня невеселый. Я думаю, что если мы с тобой уединимся на часок-другой, ты почувствуешь облегчение. Цена обычная, ну так что, дружок, пойдем?

Пинкорн досадливо отмахнулся от Мэри:

— Слушай, красотка, может, ты и понадобишься, только не сейчас. Дай мужчинам обсудить свои дела и как следует выпить. Твои прелести меня вдохновляют только после пяти пинт пива, не раньше!

Понятливая девица быстро вспорхнула с колен Тоджа и, томно взмахнув ресницами, проворковала:

— Тогда я подойду позже, мальчики, до ночи еще далеко!

Как только она отошла, Пинкорн, отхлебнув пива, нахмурив брови, начал рассказывать:

— Знаешь, дружище, я попал в ужасную ситуацию. Ты представляешь, какая скотина мой майор, он хочет уничтожить целую семью и одного священника и все для того, чтобы заполучить чужую невесту! Кроме всего прочего, как ты думаешь, кто этот самый несчастливый жених?

Тодж, вытаращив глаза, спросил:

— Кто?!

— Джек Уилл оби, который сейчас лежит с ранением в доме священника Доджсона, — горько усмехнувшись, ответил Пинкорн. — Ты знаешь, как хорошо я отношусь к Джеку, но ты представляешь, что произойдет, если Дурсль узнает, что я приходил к Джеку?

Сержант уныло опустил голову и задумался…

* * *

Оставшись одна, Энни зажгла свечу и тихонько подошла к зеркалу.

В нем отразились огромные испуганные и в то же время счастливые глаза, щеки нежно алели, уголки губ изогнулись в загадочной улыбке. Да, ее тайна написана у нее на лице, как в книге, — да еще крупным шрифтом. Что же делать? Энни попробовала нахмуриться и напустить на себя озабоченный вид. Получилась такая уморительная гримаска, что девушка прыснула от смеха, взглянув на свое отражение. Как можно скрыть счастье, когда внутри тебя все поет, а глаза сияют так, что кажется, будто этот свет проникает даже через закрытые веки.

Энни оставила зеркало в покое и предалась мечтам о том, как славно они с Джеком заживут где-нибудь поблизости от матери и Патрика. А может быть, ей удастся уговорить мужа поселиться всем вместе. Ах, как это будет замечательно! Воображение рисовало ей такую картину: просторный дом, достроенный и расширенный стараниями Джека и Патрика; везде изящная мебель, которую они привезли из Ирландии, на окнах красивые занавески, которые она сошьет собственноручно, оригинальные вышивки и рисунки на стенах… По утрам Энни будет вставать раньше всех, чтобы приготовить завтрак для всей семьи. И вот встают на работу мужчины, просыпается мама, все вместе собираются за столом, на котором уже горячие булочки и кофейник, источающий ароматный запах. Все смеются, переговариваются, обмениваются шутками, а потом муж и брат уходят, а они с мамой остаются дома хлопотать по хозяйству… Стоп, чего-то в этой радужной картине не хватает, что-то настораживает девушку. Внимательно разбирая детали своей «семейной» фантазии, Энни поняла: да ведь это то, чего она всегда пыталась избежать! Однообразная рутина домашних дел и никогда никакой новой сферы деятельности. Стирка, готовка еды, уборка, уход за малышами — она и оглянуться не успеет, как станет бабушкой, окруженной кучей внуков, так никогда и не выйдя за пределы дома, так ничего и не узнав, кроме семейных хлопот и радостей, да тропинки к озеру и дома-огорода! Разве об этом она мечтала, когда уезжала из любимого города, из родной страны, покидая ее навсегда!

Приключения, на которые Энни так рассчитывала, к которым готовила себя не один год, закончились, так и не начавшись! Как же это получилось, что их с Джеком любовь, то изумительное чувство единения, которое она испытала во время их близости, на самом деле станет ловушкой для нее? С другой стороны, разве невозможно осуществить с мужем то, что она рассчитывала сделать с отцом и братом! Конечно, можно. Джек сам говорил, что ведет довольно-таки неспокойный образ жизни, ему часто приходится уезжать, он близко общается с туземцами и с миссиями. Разве трудно будет уговорить его взять с собой любящую жену, которая будет во всем помогать ему? Счастливая улыбка озарила ее лицо. Девушка быстро разделась, натянула строгую ночную рубашку с вышивкой у горловины и юркнула в постель. Не прошло и пяти минут, как она уже спала крепким сном.