Кейт Эмерсон - Отказать королю

Ознакомительный фрагмент

Глава 5

Мы въехали в Торнбери 25 августа, на следующий день после прибытия туда принцессы со всей ее свитой. Первое, что бросилось нам в глаза еще на подъезде к замку, — огромный дом над въездными воротами. Впрочем, я даже не успела толком разглядеть это необыкновенное сооружение; поскольку ворота стояли открытыми, мы быстро проехали под их мощным сводом и очутились в обширном внешнем дворе.

Я слышала разговоры о том, что покойный герцог пытался собрать собственное войско и с его помощью захватить престол. Оглядев двор, я легко представила себе, как сотни солдат — пеших и конных — заполняют его. Сейчас здесь также было очень людно и шумно. Многочисленные повозки с имуществом принцессы Марии все еще разгружали. Слуги в ливреях двух цветов — синего и зеленого — тащили сундуки, шкатулки, корзины и прочие предметы — от аналоев до медных кастрюль — кто в гардеробную принцессы, кто в церковь, а кто на кухню.

Когда мы въехали во двор, один из слуг уронил огромный сундук прямо на каменные плиты двора, и оттуда, к моему величайшему изумлению, веером рассыпались книги. Я в жизни не видела столько переплетенных в кожу томов сразу. Долговязый джентльмен в одежде служителя церкви, наблюдавший за разгрузкой, побледнел и издал вопль, полный такого ужаса, словно его первенец выпал из люльки и расшибся насмерть. Он ни на шаг не отходил от нерадивого слуги, пока тот не сложил книги обратно в сундук, и, скрипучим голосом требуя соблюдать предельную осторожность, лично последовал за драгоценной ношей, уносимой во внутренний двор замка.

— Это доктор Ричард Фезерстон, — объяснил сэр Лайонел. — Он недавно назначен учителем принцессы. Постарайтесь понравиться ему, Томасина. Сдается мне, скоро он будет пользоваться значительным влиянием.

Всю дорогу из Гластонбери в замок Торнбери мой опекун на разные лады, пока не надоел мне до смерти, твердил, что моя святая обязанность — понравиться всем и каждому при дворе принцессы Уэльской. И еще, по его мнению, я должна была изыскать любую возможность выдвинуться сама, а затем и поддержать сэра Лайонела в его стремлении оказаться как можно ближе к власти предержащим.

Я кивала, подтверждая, что слушаю моего опекуна, но мыслями была далеко, ведь вокруг происходило столько интересного! Я вертела головой изо всех сил, пытаясь все разглядеть, во всем разобраться. Вновь я пожалела, что не еду на собственной лошади. Из-за могучей спины слуги впереди меня — а на второй день путешествия он проникся ко мне симпатией настолько, что сообщил мне, что зовут его Оливер, — я мало что могла увидеть.

Хотя размеры замка меня, конечно, поразили, приглядевшись, я без труда разобралась в том, как здесь устроено хозяйство. На первом этаже явно располагались конюшни, а над ними — жилые помещения для конюхов и прочих слуг. Выгнув шею, я смогла разглядеть деревянные лестницы, взбиравшиеся по фасадам зданий, обращенных в первый двор.

Но тут мы миновали следующую арку и въехали во внутренний двор. Над воротами был укреплен раскрашенный деревянный щит с гербом Стаффордов. Моих знаний геральдики оказалось достаточно, чтобы узнать символы, которые герцоги Бекингемы использовали из поколения в поколение, — золотой узел, серебряный лебедь, синяя мантия, отделанная мехом горностая, и пятнистая антилопа.

Появился часовой и поприветствовал нас. Сэр Лайонел в своей обычной высокомерной манере потребовал сообщить ему, где можно найти принцессу. Как же мне захотелось в эту минуту, чтобы прямо под воротами была бы не только караульная, но и вход в темницу, куда живо отправляли бы тех, кто выказывал столь непочтительное отношение к особам королевской крови! Но часовой лишь попросил сэра Лайонела подождать во внутреннем дворе, пока он доложит о нашем прибытии.

Этот второй двор был гораздо меньше первого и занимал площадь не более полуакра[11]. Фасады вторых этажей выходивших в него зданий состояли из выступов с эркерными окнами, открывавшимися на обе стороны. Очевидно, там располагались покои управляющего, комнаты для гостей и помещения для высокопоставленных слуг. Интересно, а какую ступеньку в дворцовой иерархии занимают фрейлины? Я не имела об этом ни малейшего представления.

Когда мы спешились, я смогла наконец-то как следует оглядеться по сторонам. Соблазнительные ароматы жарящегося мяса тут же указали мне вход на кухню. Наверняка рядом с ней на первом этаже должны были располагаться ледник и кладовая для легкой снеди, а также пекарня. «Интересно, где обедает Мария Тюдор? — подумала я. — Всегда в парадном зале?» При мысли о еде я почувствовала, как в животе у меня заурчало. Прошло много времени с тех пор, когда мы все во главе с сэром Лайонелом последний раз преломляли хлеб.

К нам вышел слуга в ливрее и повел нас прочь от круживших голову соблазнительных кухонных ароматов на половину принцессы. Здесь все поражало невиданной роскошью. Хотя поговаривали, что герцог Бекингем не успел отделать многие помещения в замке, на собственные покои он явно не поскупился. Они были просторны, богато обставлены и занимали первый и второй этажи целого крыла замка.

Дорогой я представляла себе принцессу Марию величественной и недосягаемой, восседающей на сверкающем драгоценными камнями троне. Мне казалось, что дочь короля, даже если ей всего девять лет от роду, должна проводить целый день в парадном облачении, принимая подданных своего отца.

Посреди зала для аудиенций на втором этаже, куда нас провели, действительно стояло кресло, отделанное достаточно помпезно, чтобы сойти за трон, но в нем никто не сидел. Принцесса, а также ее дамы и фрейлины расселись вокруг пяльцев и усердно вышивали большой алтарный покров.

Все подняли головы и посмотрели на нас, когда мы вошли, и я сразу же поняла, кто из присутствующих Мария Тюдор. Она была самой младшей, но, если бы не возраст, ее выдавала бы пышность одежд. Рукава и юбка ее туалета были сшиты из сияющего белого шелка, а верхнее платье — из пурпурного узорчатого дамаста[12]. Солнце светило ей в спину через высокие окна, и там, где его лучи падали на богатую ткань, весело сверкали золотые нити. С их сиянием перекликался блеск многочисленных драгоценностей принцессы: ее пальцы были унизаны кольцами, шею охватывало жемчужное ожерелье, а на грудь на золотой цепи спускался крест, осыпанный бриллиантами.

Однако, когда я отвлеклась от одежд принцессы и попыталась оценить ее лицо и фигуру, то испытала разочарование. Мария для своего возраста была маленького роста, худая, бледное детское личико из-за слишком светлых бровей казалось лишенным всякого выражения. Как приличествовало девице ее возраста, она не носила ни чепца, ни капора. Самое главное украшение из тех, которыми наделила ее природа, — длинные рыжевато-каштановые волосы — придерживала лишь расшитая драгоценным шитьем лента. Нос у нее был довольно широкий и чуть вздернутый, а губы — тонкие и неулыбчивые.