Мэри Бэлоу - Не устоять перед соблазном

Его задача — дождаться этого самого момента.

И претворить в жизнь ее мечты о запретном наслаждении. Он всегда получал огромное удовольствие, владея женщиной, но для него было делом чести подарить удовольствие и женщине — пусть даже если все это делалось на спор.

Он принялся медленно стягивать платье с ее плеч и обнажил грудь, а затем ласково накрыл ее ладонями, поцеловал и сжал губами сначала один сосок, потом другой. Они были маленькими, твердыми, как камешки, теплыми и шелковистыми.

Учащенно дыша, она перебирала пальцами его волосы.

Нужно, чтобы кто-то обязательно изготовил духи из этого мыла. Этот кто-то сделает на таких духах целое состояние.

Нежно целуя ее лицо и бормоча какие-то ласковые слова, он задрал ей юбку и погладил упругие бедра.

Она застонала, когда он прикоснулся к сокровенному бугорку, и он, замерев на мгновение, впился поцелуем ей в губы.

— Ах, — пробормотал он, — какая прелесть!

Она тоже была прелестной. Стройная, олицетворение чистой красоты. Сама невинность, наделенная шармом истинной женщины. Он рукой дразнил ее. Внутри она была горячей и влажной.

Пылавшей безумным желанием.

Целуя ее, он расстегнул и приспустил свои бриджи. Когда его возбужденная плоть прикоснулась к ее телу, он испытал сладостную боль предвкушения.

Обнаженная плоть к обнаженной плоти. Вот оно. Как только…

А ведь он и в самом деле хочет ее, подумал лорд Монфор. Это не просто соблазнение. И им руководит отнюдь не холодный цинизм.

Кого он пытается одурачить?

Вопрос обрел свою четкость и ясность в тот самый момент, когда он по идее должен был бы находиться в таком же бездумном состоянии, как и она.

Он вдруг представил, как завтра с самодовольным видом завалится в клуб и потребует свой приз. Соблазнение невинной девушки свершилось. Какой же он молодчина! Барону Монфору, известному в кругу друзей под прозвищем Монти, нет равных в дерзости, необузданности и беспутности.

Он всегда был и будет победителем.

Он также представил, как завтра Кэтрин Хакстебл поймет, что ее жизнь разрушена: она стала очередной жертвой безжалостного и бессовестного развратника и превратилась в изгоя. Еще она поймет, что винить во всем надо только себя. Ее предупреждали — даже он.

Хотя на самом деле ее вины во всем этом почти нет. Разве можно было ожидать, что невинная девушка сможет противостоять его безграничному опыту?

В нем неожиданно вспыхнула злость. Он не привык думать в такие моменты — причем о таких вещах. Он бессердечный. И бессовестный. Он беспринципный развратник. И ему нужно выиграть пари.

Он просунул ладонь ей между ног, преграждая своей плоти доступ в столь вожделенное лоно.

— Мисс Хакстебл, — произнес он голосом, который звучал до ужаса спокойно, — вы будете стоить мне примерно семьсот гиней.

А также гордости и репутации. Он превратится в посмешище.

— Что-о-о?!

— Во столько мне обойдется отказ от высочайшего наслаждения повалить вас на землю и с вашей помощью удовлетворить свою похоть, — сказал он, произнося каждое слово предельно отчетливо.

— Что?! — Она все еще ничего не понимала.

— В одном из джентльменских клубов в специальной книге уже четыре дня открыто пари, — бесстрастно принялся объяснять он. — Члены клуба делают ставки против меня, горячо утверждая, что я не смогу соблазнить вас за две недели. Соблазнение подразумевает полноценный половой акт. То есть что я полностью войду в вас. Что, однако, сегодня не случится. Ни сейчас, ни потом. И не потому, что вы, мисс Хакстебл, сказали мне «нет», как должны были бы сделать, следуя строгим моральным принципам, как только я увел вас с главной аллеи и многократно потом, а потому, что я сам говорю «нет».

— Что?! — Видимо, она просто не знала, что еще сказать. Однако на этот раз в ее голосе зазвучала тревога.

Он отступил на шаг, выпустил ее юбку и застегнул бриджи.

— Все это было спланировано, мисс Хакстебл, — с холодной и жестокой искренностью заявил он. — С сегодняшней травмы Гудинга, которая дала мне возможность занять его место. Все прошло бы безупречно, если бы я прямо сейчас не решил, что пари, которое так легко выиграть, не стоит выигрыша. Примите мои комплименты, забирайте с собой свою добродетель и отправляйтесь вместе с нею в кровать. Сейчас мы вернемся в ложу леди Битон, пока вашей репутации еще не нанесен серьезный ущерб. Вам и так не избежать ее хмурых взглядов, в этом я не сомневаюсь.

Он никогда не позволял себе мучиться угрызениями совести по поводу чего-либо. Он гордился тем, что у него нет сердца. И совести. Он долгие годы взращивал и пестовал ту самую репутацию, которой теперь славился.

Сегодня вечером желанная женщина была готова отдаться ему. Так же близко были победа в выгодном пари и восторженное поклонение всех приятелей.

Но он ничего из этого не взял. Впервые в жизни не взял. Потому что сделал такой выбор. Потому что ему стало скучно с ней, скучно с самим собой.

Во всяком случае, он предпочитал так думать.

По правде же он и сам не знал, почему остановился. Это было совершенно внове для него. И вызывало злость и раздражение.

— Я вам не верю.

Она прижала руки к груди, как бы прикрываясь от него. Ее голос дрожал, и было слышно, как при каждом слове у нее стучат зубы.

— Не верите? — сухо осведомился он. — Вы думаете, мисс Хакстебл, я тут с вами веду светскую беседу, болтаю ни о чем? Вас предупреждали, что я худший из развратников. Вам следовало бы внимательнее слушать предостережения. Вам следовало бы понять, что происходит, как только я отвлек ваше внимание еще там, на главной аллее, или даже раньше, когда я наблюдал, как вы едите клубнику. И ведь вы, без сомнения, все поняли — не настолько вы наивны, чтобы не разобраться в моих намерениях. Однако вы считали себя достаточно сильной и знающей, чтобы иметь со мной дело, не так ли? Женщины склонны верить, будто им под силу справиться с самыми злостными развратниками и даже переделать и приручить их своей любовью. Разве не такие планы у вас были в отношении меня на сегодняшний вечер?

Она не ответила. Ее руки вдруг безвольно повисли. Он приготовился к истерике или ручьям слез. Черт побери, придется с этим как-то справляться. И вообще, зачем он был с ней так жесток?

— Нет, ни в малейшей степени, — наконец проговорила она. Ее голос перестал дрожать. — Я хотела получить от вас кое-какое удовольствие, лорд Монфор. Увы, вы разочаровали меня. Я ожидала гораздо большего от столь знаменитого повесы. И с какой стати мне хотеть вас переделывать, когда вы и так сплошное разочарование, и приручать, когда вы и так вполне послушны? Если вам будет от этого легче, имейте в виду: у меня не было подобных планов. Да, давайте вернемся. Оставаясь здесь, мы уже ничего не добьемся, не так ли?