Вирджиния Спайс - Любовь под запретом

Встряхнув головой, чтобы прогнать оцепенение, Виктория снова заходила по комнате. Она попыталась успокоиться и взглянуть на свое положение с другой стороны. Ред отпустил ее, а это значит, что она снова свободна… и богата! Те деньги, что он дает ей в возмещение причиненных страданий, позволят вернуть Джемисон-холлу былое величие и сделать имение доходным. Придуманная Редом и Стюартом история ее исчезновения поможет ей восстановить репутацию. А если она и пострадает, то приданое в сто тысяч фунтов заставит лондонских женихов закрыть на это глаза.

В общем, все складывается даже хорошо. И ей не о чем грустить и сокрушаться. Конечно, знатный и богатый маркиз Камберленд уже никогда не женится на ней, но это даже к лучшему. Вряд ли она была бы с ним по-настоящему счастлива. Теперь, когда она сама станет богатой, сможет выйти замуж по любви. И нет нужды торопиться с выбором будущего мужа. Да, все сложилось вполне удачно. Вне всяких сомнений, ее потери просто незначительны по сравнению с тем, что она приобрела взамен. Если, конечно, не считать главной из них – самого Реда.

Внезапно сердце Виктории пронзила такая острая боль, что она со стоном опустилась в кресло. Руки ее мелко задрожали, мучительный спазм сдавил горло, из глаз горячим фонтаном брызнули слезы.

– Боже, да что же это со мной?! Что со мной такое творится? – прошептала она, глядя перед собой невидящим взором. – Я никогда не хотела стать женой этого человека и делить с ним его жизнь! Почему же мне теперь так больно при мысли, что мы должны расстаться навсегда?

Пройдя в гостиную, где его дожидался Стюарт, Ред с ходу схватил со стола стакан с холодной водой и осушил его до дна. На душе у него было так скверно, что хотелось что-нибудь разбить.

«Черт возьми, – с глубокой досадой подумал он, – да что же это такое, в конце концов? Я сделал все правильно и должен быть спокоен. Почему же у меня такое чувство, что я совершил что-то отвратительное?»

Поставив стакан, Ред нетерпеливо осмотрелся, ища чего-нибудь покрепче воды. Заметив на комоде бутылку с виски, он схватил ее и тут же громко выругался, обнаружив, что она пуста.

– Тысяча чертей! Да есть в этом доме хоть что-то, чем можно промочить горло? – раздраженно воскликнул он, с досадой отшвырнув бутылку и доставая сигару. – Дай мне огниво, Стюарт! Можно подумать, что по нашей гостиной пронесся ураган, я ничего не могу здесь найти!

– Если по нашей гостиной и пронесся ураган, то сотворил его не кто иной, как ты. – Стюарт протянул брату зажигалку и хмуро взглянул на него. – Ну, что? Ты объяснился с Викторией?

Шарп нервно провел ладонью по волосам.

– Да. Я сказал ей все, что хотел, и мы пришли к полному согласию.

– Отлично. Поздравляю тебя – со вступлением в общество неисправимых олухов и тупоголовых ослов.

– Стюарт! Ты заходишь слишком далеко…

– Дьявол тебя побери! – Филдинг гневно стукнул кулаком по столешнице. – Неужели ты не понимаешь, что совершаешь ужасную ошибку? Виктория любит тебя, Ред. Если бы это было не так, разве она отправилась бы искать тебя, рискуя собственной безопасностью?

– Она поступила так потому, что не может равнодушно относиться к чужим неприятностям.

– Черта с два! А как в таком случае ты объяснишь ее стремление защитить тебя от коварства Колтмена? Она нашла в себе смелость обезвредить этого подонка, испугавшись, что он заманит тебя в ловушку. Из-за тебя она подставила под удар собственную жизнь! Ты хоть представляешь, что могли сделать с ней каторжники, если бы ей не удалось сбежать?

– Да. Да, черт возьми, я все это прекрасно понимаю!

Ред глухо застонал, схватившись руками за голову. Когда он снова взглянул на брата, в его глазах было столько отчаяния, что Стюарт испугался.

– Успокойся, братишка, успокойся, не нужно так переживать. – Стюарт взял Реда за плечо и слегка встряхнул его, пытаясь привести в чувство. – Все будет хорошо, вот увидишь. Ты правильно поступил, решив дать Виктории свободу. Ей нужно остаться одной, чтобы хорошенько обо всем подумать и разобраться в собственных чувствах. А я… Я буду рядом и не дам ей совершить ошибку.

Глубоко вздохнув, Шарп крепко обнял брата за плечи.

– Прошу тебя, Стюарт, позаботься с ней в Англии, – прошептал он, посмотрев ему в глаза. – Виктория так одинока! Она гораздо более слабая и беззащитная, чем кажется на первый взгляд.

– Я знаю, – иронично заметил Филдинг. – Я понял это уже давно – еще при нашем первом столкновении в игорной Лестера!

Глава 29

Распахнув двери столовой, просторной комнаты с ярко-зелеными штофными обоями, красными драпировками на окнах и высокими зеркалами в бронзовых рамах, Виктория легким шагом прошла к длинному дубовому столу и вопросительно взглянула на горничную.

– Почему только один прибор, Линда? Разве мистер Стоун не будет завтракать?

– Миледи, да ведь господин архитектор уже давно позавтракал, – с улыбкой ответила служанка. – Сегодня утром привезли новые окна для оранжереи, и ему не терпелось на них взглянуть. Помните, как в прошлый раз он ужасно разозлился на подрядчиков, когда двери для парадных залов чуть-чуть не подошли по размеру?

– Бедные подрядчики! Мне было просто жалко на них смотреть, после того как мистер Стоун отчитал их, пригрозив расторгнуть договор. – Лукаво взглянув на служанку, Виктория уселась за стол и сладко потянулась, прогоняя остатки сонливости. – Готова поспорить на фунт серебра, что в этот раз работы выполнены безукоризненно!

Горничная хихикнула, прикрыв ладонью рот.

– О миледи, что за ужасные слова вы говорите, – промолвила она с притворной укоризной. – Разве молодым девушкам пристало заключать пари? Так могут поступать только джентльмены.

Виктория чуть заметно усмехнулась.

– Линда, дорогая моя, поверь: на свете существует много вещей, которые должны делать только мужчины, но иногда случается, что и женщинам приходится вставать на их место. – Виктория задумчиво покрутила в руках вилку. Она представила заболоченные гвианские пейзажи, но тут же постаралась отогнать эти воспоминания. – Ступай, Линда, принеси мне салоп и теплые ботинки, – велела она горничной, с аппетитом принимаясь за салат. – Я собираюсь присоединиться к мистеру Стоуну сразу после завтрака.

Полчаса спустя, проходя через просторный холл, Виктория невольно замедлила шаг. Ее сердце учащенно забилось от радости, когда она уловила еще не выветрившийся запах свежего дерева и лака. Впервые за многие годы вестибюль особняка был отделан заново. Резные дубовые перила лестницы, заменившие старые прогнившие, блестели в ярких утренних лучах, проникавших через высокие окна с витражами. Пышные драпировки из алого шелка приятно шелестели при малейшем дуновении ветра, на новом роскошном красном ковре с голубыми узорами не было ни пятнышка. Таким же дорогим и новым было все в доме: обивка стен и мебели, которую пришлось частично заменить, зеркала и канделябры, паркет на полах и высокие потолки, расписанные позолоченными узорами.