Линда Бартелл - Нежный негодяй

Девушка нехотя поднялась, глядя, как ее мужа поднимают и осторожно укладывают на солому. Она помогла Маддалене укутать его плащом, расправила солому и наотрез отказалась ехать верхом, покинув Родриго.

— Кто-нибудь должен позаботиться о лошади Карло. Или привязать ее сзади.

— О лошадях позаботились Марко и Аристо. Карло выжидательно посмотрел на Маддалену.

Та задумчиво кивнула ему.

— Лучше отвезти его во Флоренцию, чем в Монтеверди. Ближе.

Карло забрался на сиденье и дернул поводья, разворачивая экипаж.

— У него там есть дом, — сказал он.

— А Лукреция… и другой монах? — внезапно спросила Джульетта.

— Оба мертвы, — ответил Марко. Он оседлал лошадь Карло, а Морелло взял за поводья. Аристо проделал то же самое с конем, на котором ехала Маддалена.

— Пусть гниют на дороге в наказание за свое предательство, — старая цыганка презрительно тряхнула головой. Повозка тронулась.

Джульетта осторожно положила голову Родриго себе на колени. Только бы яд, проникший в кровь, не убил его!

Глава 26

Почти загнав измученных лошадей, они к полудню добрались до Флоренции. Родриго был жив, но бледен и неподвижен, дыхание оставалось неглубоким.

Карло и Марко отнесли его в дом, Маддалена отправила Аристо к аптекарю. Джульетта бесцельно ходила туда-сюда, моля Бога только об одном: чтобы Родриго стряхнул с себя этот тревожный летаргический сон. Она едва справилась с паникой, когда Маддалена влила ему в рот воды и похлопала по безжизненно-бледным щекам.

— Нельзя, чтобы он уснул, пока я не дам ему эликсир, за которым пошел Аристо.

Сначала Родриго захлебнулся, но Маддалена с помощью Карло усадила его и заставила выпить воду. Длинные черные ресницы затрепетали, больной попытался что-то сказать.

Джульетта сочла это добрым знаком. Ей ужасно хотелось поухаживать за мужем, но присутствие величественной цыганки почему-то пугало, что было нехарактерно для дочери принца. Она поправила постель и как страж стала у окна, ничего не видя, беспомощная и от этого злая.

Вернулся Аристо. Вдвоем с Маддаленой они смешали эликсир и заставили Родриго выпить. Потом дали еще воды, пока он не закашлялся и не замотал головой. Струйка жидкости текла по подбородку.

Один раз их взгляды встретились, но, кажется, он не узнал жену.

Близился вечер.

— Почему бы вам не приготовить ужин? — грубовато спросила Маддалена. — Мужчинам нужно наполнить желудки.

Джульетта выдержала ее хитрый взгляд, готовая возразить. И осталась на месте.

— Или такой труд не для principessa?

Девушка рассердилась. Титул прозвучал с сарказмом.

— Principessa — моя мать, сеньора, но не я. И готовить я умею, но не желаю отходить от мужа, кто бы мне ни приказывал.

Маддалена убрала со лба внука прядь волос.

— Пока вы ничем нам не помогли, — в ее синих глазах, когда она смотрела на дочь принца, было обвинение. — Откуда такое нежелание покинуть комнату?

— Вы не хотите, чтобы я помогала, — зло парировала Джульетта. — В конце концов, он мой муж.

— Поэтому и лежит здесь, борясь со смертью. Будь у него хоть капля здравого смысла, он проклял бы день, когда повстречал вас.

Прежде чем ответить, Джульетта помолчала, но справиться с чувством самобичевания не смогла.

— Уверена, что это так, потому что мой муж согласился аннулировать брак.

Зачем ей было нужно доверяться этой Zingara? Возможно, потому, что Маддалена любила внука и была единственной, с кем его связывали кровные узы. А возможно, ей хотелось таким образом искупить свою вину за причиненную Родриго боль, показать, что не такой уж он романтический глупец, каким его считает бабушка.

Цыганка пожала плечами.

— Это ваше дело. Если он выживет… — внезапно ее тон смягчился. — Сейчас Родриго спит, нам остается только ждать. Все в руках Господа.

Она вышла из комнаты, а Джульетта подошла к кровати. Возле нее стоял стул, но девушка опустилась на колени и взяла мужа за руку. Прижала к щеке, чувствуя ее холод. Слезы выступили на глазах, одна капнула на его руку.

— Останься с нами, любовь моя, — прошептала молодая женщина. — Я сделаю все, если ты останешься с нами, — прижалась губами к его пальцам и ощутила соль своих слез. — Все что угодно.

Все в руках Господа.

Вспомнив слова Маддалены, подняла лицо. В глаза бросилась maesta, изображение Мадонны над скромной узкой кроватью…

И ответ вдруг пришел, как божественное откровение. Теперь Джульетта знала, что нужно делать. Если Маддалена права, и жизнь Родриго висит на волоске, то это единственное…

Снизу донесся какой-то шум, но она уже сосредоточилась на молитве. Через несколько мгновений у двери послышался знакомый звук. Она подняла глаза. В комнату вбежал Бо.

— Бо! — прошептала она в оцепенении. Его чудесная шерсть была грязной, мокрой и чем-то заляпанной. На одну лапу щенок не ступал, но глаза оставались ясными и настороженными. Прыгнув к Джульетте, он помахал хвостом, а хозяйка почесала его за ушами одной рукой, боясь отпустить руку Родриго.

— Как ты сюда попал?

Но ответ был и так ясен. Пес пришел из Монтеверди в поисках хозяина.

Бо прижался к ее щеке холодным носом, потом вскочил на кровать и свернулся в ногах Родриго, не спуская с него глаз. Сначала Джульетта хотела прогнать щенка, ведь он мокрый и грязный. Но так наказать после столь смелого путешествия не хватило решимости. К тому же он никому не мешал и лежал в самом углу матраса, что тут плохого?

Взяв руку Родриго теперь уже двумя руками, она прижала ее к своему лбу, заключая сделку с Богом. Если Он оставит ее мужа в живых, она уговорит отца добиться у Его Святейшества аннулирования брака. Пусть Родриго будет свободен и найдет себе более достойную жену.

Сама она недостойна, теперь это ей ясно. Была предубежденной, надменной, предосудительной… и не раз позорила имя Алессандро. В общем, если быть до конца честной, ее поведение во многом оправдывало отрицательное мнение некоторых людей о знати.

Боже, она называла его цыганским ублюдком… швырнула ему в лицо его любовь, обвинила в том, что он охотится за приданым, жаждет войти в семью Алессандро ради престижа.

Единственно положительное, что можно занести на ее счет в отношении Zingari, это забота о Марии. Но и тут ей не повезло — несмотря на все старания, спасти девушку не удалось.

По щекам снова потекли слезы.

— Господи, пожалуйста, — шептала Джульетта, держа руку мужа так, будто от этого зависела его жизнь. — Обещаю просить отца об отмене брака. Он будет свободен… только пощади его. Пожалуйста! — она всхлипнула.

Так Джульетта и лежала на голом полу, плача и держа руку Родриго. В конце концов безжизненность и холод этой руки стали невыносимыми. Поднявшись на онемевших ногах, она осторожно легла рядом с мужем. Может, тепло ее тела хоть немного поможет.