Касси Эдвардс - Горячая зола

Вскоре после ее возвращения завершился последний круг песен, погремушка была отложена в сторону, и в костер больше не добавлялось дров.

Барабан также убрали. Участники церемонии допили остатки воды в кувшине, а затем настал черед блюд. После того, как еда прошла несколько раз по кругу и никто уже больше не прикасался к блюдам, участники церемонии встали, стряхнули одеяла и один за другим покинули вигвам в том же порядке, в каком вошли сюда. Остаток дня участники церемонии пролежали на своих одеялах в тени деревьев. Мэгги легла рядом с Соколиным Охотником, она засыпала, потом снова просыпалась от пения мужчин, тихонько трясущих своими погремушками.

Она улыбалась, радуясь тому, что в этот особый момент находилась рядом с мужем, и неслышно смеялась, слыша, что время от времени несколько мужчин начинали одновременно петь разные песни.

Ей. казалось, что действие снадобья все еще было сильным. Приятные ощущения достигли высшей точки. Именно в этот момент Соколиный Охотник вдруг взял Мэгги на руки и понес ее прочь, покидая всех остальных.

Он, не останавливаясь, внес ее в свой вигвам. Дыхание его было частым, он не отрываясь смотрел на Мэгги. Находившиеся в вигваме Чистое Сердце и Многодетная Жена сразу же удалились, чтобы предоставить своему вождю и его жене полное уединение.

Мэгги не ела пейот, но чувствовала себя так, словно и она приняла участие в церемонии. Поцелуи Соколиного Охотника опьяняли ее. Она чувствовала легкое головокружение, и была рада, когда он положил ее на кровать.

Их руки неистово раздевали друг друга. Их губы в диком порыве сливались, срывая горячие, страстные поцелуи. Их тела, сплетаясь, соединялись, и вот Соколиный Охотник вошел в нее одним сводящим с ума движением.

Ноги Мэгги обвились вокруг Соколиного Охотника. Его ладони легли ей на грудь. Его язык, раздвинув ее губы требовал ответной реакции. Она с жадностью встретила его безумную страсть. Все ее существо приходило в волнение, все больше возбуждаясь, ощущая разливающееся по телу тепло.

Теперь казалось незначительным, что она провела целую ночь без сна, лишь немного вздремнув днем, пока Соколиный Охотник смеялся и ел со своими друзьями после церемонии пейота.

Она чувствовала, как пробуждается в ней, овладевая всем телом, головокружительное ощущение экстаза. Дрожь волной пробегала вниз по ее спине при резких движениях Соколиного Охотника. Каждое его движение все больше удовлетворяло ее желание, наполняя теплом и светом.

До ее слуха смутно доходили какие-то тихие стонущие звуки. Затем Мэгги поняла, что она сама их издавала, толкая свои бедра навстречу движению Соколиного Охотника, помогая ему проникать все глубже. Он обхватил руками ее тело и, прижав к себе, окутал своим теплом. Все ее чувства были во власти безграничного нежного до боли блаженства, все увеличивающейся потребности в нем.

Когда его рот соскользнул вниз, и губы отыскали мягкую выпуклость ее груди с упругим соском на вершине, Мэгги закрыла глаза и откинула голову назад, чувствуя как пламя страсти разгорается и распространяется в ней… Она был совсем близко к той черте, к которой стремилась. Теперь ей хотелось, чтобы это произошло быстро, ибо муки ожидания изнуряли ее.

Кровь Соколиного Охотника разгорелась, его язык ощутил нежность ее груди и упругость соска. Лаская ее грудь, он легонько ударил языком по соску, затем облизал и начал покусывать, вызвав у Мэгги стоны блаженства. Она чувствовала его огонь. Он беспрерывно проникал в нее все глубже, выбирая место и время, когда исчезнет все, кроме невероятного удовольствия, которое приходит на самой вершине любви.

Просунув руки ей под спину и прижав к себе, он ускорил свои движения. Бушевавший в нем огонь одновременно был и агонией, и блаженством. Насладившись нежностью ее груди, его язык устремился вверх по ее тонкой шее. И вот их губы снова слились в поцелуе. Горячие волны набегали на него одна за другой. Они напоминали вулканический поток.

Соколиный Охотник коснулся губами щеки Мэгги и застонал, его тело содрогнулось, освобождаясь от спермы, вводя ее в чрево Мэгги. Ощутив в себе этот поток, Мэгги дернулась ему навстречу и вскрикнула от удовольствия и радостного чувства полного удовлетворения.

Тело Соколиного Охотника успокоилось в полном изнеможении. Он скатился на спину и лег рядом с Мэгги. Его глаза были закрыты, а тело все еще дрожало от удовольствия.

Мэгги пробежала рукой по его груди.

– Я люблю тебя, – прошептала она, наклоняясь к нему, чтобы поцеловать ямочку на горле. Она начала говорить что-то еще, но вдруг заметила, что дыхание его стало ровным и спокойным. Так было всегда, когда он спал.

Мэгги приподнялась на локте.

– Соколиный Охотник? – прошептала она, чтобы проверить, действительно ли он уснул.

Не услышав ответа, она вздохнула и снова легла, стараясь прижаться к нему поближе. Мэгги улыбнулась и тоже погрузилась в сон.

Некоторое время спустя, когда Небесные Глаза захныкала, Мэгги встала с постели и взяла дочь. Она снова вернулась на кровать и начала кормить девочку грудью.

– Скоро у тебя будет братик, – прошептала Мэгги, нежно лаская лобик дочки. – Я знаю, что будет мальчик. Я точно знаю.

Ощущая покой и радость, Мэгги все же нахмурила брови, испытывая беспокойство, представив себе будущее сына, в котором будут церемонии пейота и танец солнца.

Она посмотрела на шрамы на груди Соколиного Охотника и вздрогнула. Однако она знала, что сын, который вырастет похожим на отца, должен испытывать на себе страдания, чтобы показать, чего он стоит и доказать свою храбрость. Он не захочет меньшего, особенно если последует по стопам отца и станет великим вождем их народа.

– И он будет таким же красивым, – продолжала Мэгги, глядя на Небесные Глаза, – как и ты.

Она почувствовала, как рука провела по ее позвоночнику. Мэгги поняла, что Соколиный Охотник снова проснулся.

– Мой дорогой, – прошептала она, ощутив как по коже пробежали мурашки от чувственного удовольствия, пробуждающегося в ней от одного лишь его прикосновения.

Небесные Глаза убрала свой ротик от груди Мэгги. Она посмотрела на Мэгги и подарила ей радостную улыбку. Соколиный Охотник забрал у нее Небесные Глаза и положил ее животиком себе на грудь, так что они оказались лицом к лицу.

– Она вылитая ты, – сказал Соколиный Охотник. – Скольких мужчин она заставит ревновать, сколько сердец разобьет, прежде чем выберет себе одного, за которого выйдет замуж.

– Для меня был лишь один мужчина, – сказала Мэгги, снова прильнув к нему поближе.

Соколиный Охотник ничего не ответил. Он мысленно вспомнил тот момент, когда она рассказала ему об изнасиловании. Хорошо, что он послал в грудь насильнику первую стрелу, затем вторую и третью. Ружье в его глазах не было подходящим оружием для того, чтобы отомстить человеку, лишившему его жену невинности.