На пороге прошлого - Юлия Цыпленкова

за помощью. Поэтому, стоя в молчании, я знал, что стану моему другу верной опорой и помощью, если Белый Дух изберет его.

Источник сиял перед нами ослепительным светом, и души наши были раскрыты ему. Белый свет щедро залил савалар, окутав и нас прохладой. Мне казалось, будто Отец заключил меня в добрые объятия. Должно быть, так же чувствовал и Ханчак, потому что на губах его была улыбка, такая же чистая, как сияние воли Создателя. Поддавшись своему чувству, я протянул руку другу, но он не увидел и не дал свою в ответ.

Уже после я понял, что это была проверка. Создатель смотрел, кто готов разделить данную ему ношу, а кто мыслит лишь о себе. И потому, когда сияние угасло, в кругу света остался только я. Отец выбрал меня. Ханчак в непонимании смотрел на Источник, потом на меня. Лицо его покраснело, а потом в глазах мелькнула злость.

Адан развернулся и ушел из савалара. Я звал его, но Ханчак не обернулся. Он не вернулся и к вечеру. Младшие аданы и я осмотрели всё вокруг, опасаясь, что с ним что-то случилось. А утром Ханчак вошел в ворота, и в глазах его уже не было злости. Он улыбнулся и обнял меня, прося простить за обиду. Я ответил, что не сержусь и тревожился о нем. Мы обнялись, и казалось, что всё теперь будет хорошо.

Я, видящий Шамхар, оказался незрячим. Я видел знаки, но был ослеплен желанием помочь другу найти в себе прежний мир. Пока я поддерживал его, Ханчак собирал свое воинство. Он видел души людей, приходивших в савалар, и играл на тех струнах, что превращали верного Создателю сына в предателя.

Наказание за слепоту было ужасающим. Когда уже стало невозможно быть незрячим, я наконец рассмотрел, что задумал человек, которому я верил как себе. В своей обиде и злобе Ханчак нашел руку помощи там, где никто не мог ожидать. Илгиз пообещал то, чего так хотел Ханчак, и тот поклялся почитать младшего брата превыше старшего.

Они оба хотели больше силы и власти. Илгиз думал, что, повелевая земной твердью, он хозяин всего и всех, кто на ней находится. Ханчак думал так же, но обо мне. Он решил, что я занял его место, что Белый Дух стал слеп и несправедлив. И потому Илгиз и Ханчак стали единомышленниками.

Я призывал остановиться, уговаривал, но мой бывший друг успел получить свой дар от Илгиза. И когда я пытался остановить его, Ханчак ослепил меня болью. Потом он обрушил на моих глазах одну из пристроек и прокричал, что это и есть настоящая сила. Отец защитил меня и облегчил страдания. Но за это время Ханчак ушел, и мы не смогли его найти. И не нашли тех, кому он успел влезть в душу.

Уже зная, что осталось недолго, я сел писать это послание. Отец открыл мне день, когда я должен буду отдать его тебе. И к назначенному часу всё было готово. Осталось только передать и встретить свое наказание за слепоту.

Но прежде было великое землетрясение. Мир зазмеился трещинами. Начались обрушения зданий, и люди в страхе метались по улицам. Земля будто пошла волнами, и они понеслись к морям, порождая ужасающие волны. И тогда Белый Дух вмешался. Он остановил разрушения и гибель своих созданий, а мне сказал, что предатели не должны оказаться внутри савалара. Велел защищать и не пустить отступников дальше.

День последней битвы пришел. Отец остановил своего брата, но еще остались его последователи, которые могут помочь Илгизу. Если мы не устоим, то не устоит и савалар. Мы сами уничтожим его, но ты придешь раньше, и потому я спокоен. Если Создатель позаботился о будущем, значит, оно есть. На всё воля Белого Духа, и я принимаю ее».

– Так Шамхар закончил свое послание, – произнесла я, обращаясь к людям, слушавшим о предательстве и крушении прежнего мира. – Теперь мы можем сказать с уверенностью, что они проиграли тот бой, и савалар был разрушен силами самих аданов. Не думаю, что эти силы были сродни тому дару, что есть в нашем хамче. Но знания их были велики, и потому взорвать савалар можно было и самыми обычными средствами. И все-таки это еще не конец истории.

Дальше уже начинается ваша история, верные дети Белого Духа. Из того, что мы открыли совсем недавно, я могу смело утверждать, что означают слова Шамхара «Белый Дух вмешался и остановил брата». Создатель скрыл весь остальной мир от этих земель. Он создал нечто вроде шара или пузыря, в котором мы живем. И в этом шаре, как в темнице, остался Илгиз и его последователи. А вместе с ним и люди, жившие здесь.

– Как это? – спросили из толпы.

– Я призываю в свидетели моего мужа и ягиров Айдыгера, а еще наших гостей, которые должны были пройти до границ своих земель. Я сама прошла с Бериком, хамче и халимом священные земли в нескольких направлениях, желая узнать, кто живет на той стороне. Мы шли долго, но единственное жилье, которое увидели, принадлежало моей матери. Мы ходили и влево от ее дома, забирались на каменную гряду, но раз за разом вновь возвращались к дому шамана. Мы не сворачивали, шли прямо, но перед собой видели только ее дом. Потом проверили Каменный лес и другой берег Куншале за Огчи. И на Гайа-уман ягиры тоже поднимались, и на других границах, откуда никогда и никто не приходил. Дороги дальше нет.

– Мы смотрели за холмами, – заговорил старший каанчи Холодного ключа. – Вернулись назад, хоть и шли прямо.

– И мы, – произнес хигни Хаман.

– И мы, – поддержал его унгар Перим. – Нет дороги, назад вернулись.

– Да, я тоже вернулся назад, – сказал каан Пяти селений.

– И что? – снова спросил тот же голос из толпы. – Мы никуда идти не собираемся.

– Верно, – закивали люди, и я подняла руку, останавливая их.

– Вы не собираетесь, но есть тот, кто ищет выход. Слушайте. Это всё еще не конец. Мы вернемся к последней битве, точнее к ее последствиям. Итак, Отец заточил брата в темницу, а вместе с ним и тех, кто остался здесь. Намеренно или случайно, но люди остались. Савалар был разрушен не просто так. Я так понимаю, что через него Илгиз может покинуть свою темницу и обрести свободу, принеся в уцелевший мир новые разрушения.

Но Отец мудр, и преступник остался привязан к горам. Сила его скована, иначе он уже уничтожил бы и оставшийся осколок былого мира. Но Илгиз всё