Тайна сердца - Арина Теплова

— Вот и чудесно, — пропел он ласково, с силой удерживая руками девушку рядом с собой. — Я тебе платье на именины принес, которое вчера у мадам Фурже заказал. Оно должно тебе понравиться. Остальные наряды позже поднимут.

— Спасибо, — вымолвила он и, более не в силах выдерживать силу и мощь его горящего взора, опустила глаза.

Молодой человек быстро развернул девушку, как куклу, к себе спиной и предложил:

— Могу помочь тебе с тесемками. Я умею, — он проворно схватился за шелковые ленты на ее корсете и ловкими умелыми движениями начал натягивать их сверху, перемещаясь вниз.

Даша убрала волосы вперед, чтобы они не мешали ему. Замерев, она послушно стояла, ощущая себя словно в каком-то дурном сне. То, что Илья затягивал ей корсет, было для девушки не просто ненормальным, а шокирующим и диким. Но она, как и обычно, боялась сказать что-либо против. Однако пока Теплов ничего гадкого не позволял себе, не считая его горящих раздевающих взоров, которые он даже не пытался скрыть. Стараясь не обращать внимания на двусмысленность ситуации, стоя перед ним полуобнаженной, она невольно чувствовала, что его сильные пальцы действительно умело затягивают тесемки корсета, и лишь нервно считала каждое мгновение, надеясь, что вот-вот все это закончится. Молодой человек сказал, что хочет примириться, и Даша понимала, что ради этого стоит немного потерпеть его компанию.

Он уже почти закончил, когда спросил:

— Не туго?

— Нет, как раз впору, — ответила она.

— Ты так и не надумала поехать в Петергоф?

Даша тут же напряглась, понимая, что Илья имел в виду поездку именно с ним. Ответ, который закрутился на ее языке, о том, что она хочет туда поехать только с Михайловым, показался девушке до того вызывающим и опасным в данной ситуации, что она тихо пролепетала:

— Нет, я уже не хочу.

— Все, — заявил он и завязал на конце тугой бант. Даша уже хотела отойти от него и наконец выскользнуть из-за этой невыносимой душной ширмы, где молодой человек находился всего в шаге от нее. Но его руки мгновенно обвили ее стан. Илья властно припечатал девушку спиной к своей широкой груди и глухо произнес над ней. — Поехали, Дарёна. Дела я все уже закончил. Прокатимся, погода стоит солнечная и тихо. Ты же хотела на иллюзионистов посмотреть…

— Я же сказала, не хочу, — недовольно ответила она, видя, как правая рука молодого человека начала настойчиво и дерзко гладить верх ее живота, затянутый в корсет.

В следующий миг широкая ладонь Ильи переместилась выше, и сильные пальцы неистово стиснули ее выступающую левую грудь, обтянутую тонкой сорочкой. Даша невольно ахнула от его наглости и, резко обернувшись, взметнула руку к его лицу, намереваясь влепить этому наглецу звонкую пощечину.

— Ух ты! — выдохнул он громко, проворно и ловко схватив девушку за запястье той же рукой, которая еще мгновение назад сжимала ее выпуклость. Не дав Даше ударить себя по щеке, Илья склонился к ее губам и страстно прошептал. — Не совладать тебе со мной, милая, силушки не хватит…

Именно в эту минуту снаружи послышался звук открывающейся двери и быстрые шаги. В следующее мгновение Аня, которая только что вошла в комнату выпалила:

— Все, барышня, доставила, как и велели!

— Аня! — испуганно вымолвила Даша, услышав слова горничной.

Даша напряженно замерла, понимая, что они с Ильей, скрытые за ширмой, не видны Анюте, и она может сказать лишне, что ни в коем случае не должен слышать Теплов.

— Ах, вы там, барышня! — воскликнула крепостная девушка и, приближаясь к ширме на ходу, быстро добавила: — Иван Федорович прочли письмо и сразу же ответ начертали для вас. Я оттого и долго, что ждала. Вот оно…

В этот момент горничная зашла за ширму и увидела высокую фигуру Теплова, который невозможно близко стоял к Даше, и его руки находились на ее тонком стане. Он медленно убрал руки от девушки и вперился мрачным взором в Аню. Нервное лицо Даши и напряженная поза молодого человека заставили Аню предположить, что минутой ранее тут что-то происходило. Горничная остановилась как вкопанная и, округлив от ужаса глаза, понимая, что сказала лишнее, стремительно спрятала руку с письмом за спину.

Всего за миг по лице Ильи отразилась целая гамма чувств от удивления, недоумения, осознания и злости до бешенства. Он стремительно обошел Дашу и вытянул руку.

— Дай сюда письмо! Ну! — обратился он к Ане таким угрожающим тоном, что горничная от страха вся сжалась.

Она нехотя протянула ему конверт, и он, выхватив из рук крепостной письмо, бесцеремонно вскрыл конверт и на глазах у застывших от испуга девушек стремительно прочел содержание. Когда молодой человек поднял взор на Дашу, молниеносно обернувшись к ней, она невольно попятилась от убийственного гнева, который прямо пылал в глазах Ильи.

— Ах ты, змеюка! Значит, за моей спиной еще и письма своему полюбовнику писать вздумала?! — пророкотал он и начал в клочья рвать письмо. — Я тебе покажу встречи тайком! Ишь, что пишет, наглец! Да я этого сукина сына насмерть саблей изрублю! Только дай срок! — прохрипел он, окончательно ошалев лишь от одной мысли о том, что, не зайди он теперь в комнату к этой коварной девице, она смогла бы и впрямь тайком встретиться в субботу у церкви с Михайловым, как он и назначал ей в письме.

— Боже! — пролепетала Даша, замотав отрицательно головой, ибо смертельно испугалась одной только мысли, что Илья будет драться с Иваном, и, возможно, кто-то из них будет ранен.

Не в силах более смотреть на эту хитрую прелестную нахалку, которая, видимо, решила окончательно сделать из него паяца и дурака, Теплов переметнул свой бешеный взор на испуганную горничную.

— Все, Анька! — зловеще процедил он. — Моему терпению конец. Сегодня тебе кнута не миновать!

В исступлении молодой человек оттолкнул ширму, стоящую у него на пути в сторону, и та со звоном упала, сложившись. Стремительными шагами приблизившись к двери, Илья дернул маленький колокольчик, свисающий на шнуре. Даша, с ужасом осознав, что он задумал, бросилась к нему с криком:

— Боже! Не надо! Не надо!

Девушка попыталась остановить молодого человека, но он уже громко позвонил. Илья неучтиво оттолкнул Дашу от себя и, испепеляя ее убийственным взором, выплюнул в ее сторону:

— Отвяжись, поганка! Пусть знает твоя Анька, как