Нора Хесс - Женщина из Кентукки

Глаза Слима обнаружили кучу ловушек в углу. Он узнал их.

– Спенсер будет счастлив увидеть это, мужики, – сказал он сердито.

– Кто вы и чего вы хотите? – потребовал незнакомец тягучим и грубым голосом.

– Неважно, кто мы. Вопрос в том, кто ты, черт побери? – спросил Слим холодным, угрожающим голосом. – Повернись и дай нам посмотреть на тебя, подонок.

Они воскликнули удивленно, потом Слим выругался почти шепотом:

– Арнольд Гранди? – раздраженно сказал он. – Наш старый знакомый. А мы думали, что ты вернулся в Сент Луис.

– Я здесь, как видите. Вернулся.

Гранди смотрел, как крыса из угла, тем временем его рука выхватила нож из-за пояса.

– Сын Эйткинса стал причиной гибели моего брата, и я собираюсь отомстить ему за это.

– Черт тебя побери! – Слим сделал угрожающий шаг вперед. – Ты и так сделал много подлости для Спенсера.

– О, нет, я еще далеко не все сделал, – Гранди отступил назад. – Это только начало. Я собираюсь уничтожить все его ловушки, потом разделаюсь с его женой. Я уже нападал на нее в сарае, когда не было старого Бена, но младший Эйткинс пришел и избил меня до полусмерти. Он не сможет помешать мне в следующий раз. Я выслежу эту девку однажды, когда его не будет дома.

Слим смотрел прищуренными глазами на взбесившегося мужчину и был уверен, что стремление Гранди отомстить Спенсеру свело его с ума. «Неужели он совсем спятил, если думает, что сможет справиться с тремя мужчинами?»

– Почему бы тебе не собрать свои вещички и не вернуться в Сент Луис? – сказал он тихо, стараясь успокоить мужчину. – Ты сделал много гадостей Эйткинсу, считай, что ты отомстил ему сполна.

– Пошли все к черту! – Было ясно, что Гранди не собирался угомониться. – Я еще не закончил. Но теперь я вижу, что мне необходимо сначала убрать с дороги вас троих.

Он рывком вытащил свой нож из чехла и бросился на Слима. Под его тяжестью охотник упал на пол, и они покатились. Каждый старался очутиться наверху. Они перекатывались, размахивая ножами. Наконец, Слиму удалось ухватиться за запястье Гранди и закрутить руку назад, так что нож выпал из его руки. Он вскочил, схватил Гранди за волосы и потянул его к своим коленям. Когда Гранди уставился звериным взглядом на него, он отвел свой кулак назад и со всей силы ударил ему между глаз. Обезумевшая голова мужчины опрокинулась назад, и, когда Слим разжал его, он грохнулся на пол. Из носа хлынула кровь, и глаза, наливаясь кровью, стали заплывать.

Друг Спенсера стоял над ним, тяжело дыша, широко расставив ноги.

– Если ты завтра же не уберешься, я спалю эту лачугу.

Его приказ был для Гранди, как удар кнута.

– Люди в этой местности не потерпят разбойника, который грабит ловушки честного охотника. Они повесят тебя за одно место на высоком дереве, если узнают.

Когда Слим и его друзья покинули лачугу, они надеялись, что у Гранди хватит разума, чтобы убраться туда, откуда он пришел, и никогда больше не появляться на Холмах.

Глава 27

Тяжелые хрипы в груди Греты заполняли комнату. Спенсер, зажав голову руками, сидел возле кровати. Голова его раскалывалась от боли при мысли, что Грета покинет его навсегда. Бен и Пейшенс стояли рядом, наблюдая, как медленно и тяжело поднималась и опускалась ее грудь. Все трое мысленно задавали себе один вопрос:

«Доживет ли она до утра?»

Три недели назад, когда снова вдруг вернулась ее загадочная и неустановленная болезнь, Грета стала с каждым днем угасать, у нее в голове была путаница и дикая боль. Она плохо понимала, что происходит вокруг, никого из людей не узнавала.

Не в состоянии больше выдержать пытку, наблюдая, как его жена борется за каждый вздох, Спенсер вскочил и выбежал из дома. В серое, заснеженное февральское утро он бежал и бежал, пока не свалился в глубокий снег. Он лежал на холме, посылая от отчаяния проклятия небесам. На другом холме одинокий волк жалобно завыл в ответ на его стоны. Спенсер сел на колени в снег и стал молиться хриплым, исполненным горя и отчаяния голосом, обращая молитву к Богу, о котором он часто раньше забывал.

– Пожалуйста, оставь ее живой… Господи, – повторял он снова и снова. Он стоял здесь на коленях, пока мороз не пробрал его до костей, пока не взошло солнце. Потом он встал и побрел обратно к дому, страшась того, что он может найти там.

Когда он открыл дверь дома, Пейшенс наливала кофе в чашку. Она посмотрела на его дрожащее тело и сказала тихо:

– Она еще с нами, Стен. Садись и выпей чашку горячего кофе. Ты похож сейчас на снеговика.

– Сначала я взгляну на нее, – сказал он осипшим голосом.

– Иди. Я принесу тебе кофе туда, – сказала Пейшенс, потом повернула голову по направлению к двери, прислушиваясь. – Я слышу, к дому подъезжает телега. – Она посмотрела удивленно на Спенсера. – Кто бы это мог быть в такой ранний час?

Она подошла к окну и выглянула.

– О Боже, это Кревфорды с братом Бесси и его женой. С ними еще какая-то женщина, которую я никогда раньше не видела.

Когда Спенсер открыл дверь перед ними, Бесси сказала озабоченно:

– Слим Петерс останавливался у нас прошлой ночью и сказал, что Грета снова сильно заболела. Метти, Вилли и Калли как раз были у нас, и мы все сразу поспешили сюда. Как она, Стен?

– Она сейчас на грани жизни и смерти, – ответила Пейшенс за Спенсера. – Снимайте ваши куртки и проходите в спальню.

Калли стояла в дверях, когда Кревфорды и Спенсер подошли к кровати. Женщина была чужой в этом доме, знала только Спенсера, который убил ее мужа, освободив таким образом от каторжной жизни с ним. Когда Калли, глубоко вздохнув, вдруг узнала знакомый медовый аромат, который уже давно не вдыхала, она подошла поближе к кровати и посмотрела на изнуренное тело молодой девушки.

– Кто ухаживает за вашей женой? – она посмотрела на Спенсера.

– За Гретой ухаживают здесь все: отец, Пейшенс, иногда я, но больше других с нею Пенси, негритянка, которую прислала нам соседка на период болезни Греты, – Спенсер вопросительно взглянул на нее.

Калли попросила Спенсера:

– Позовите ее сюда, пожалуйста. Я хотела бы задать ей всего несколько вопросов.

– Я здесь, мистер Спенсер, – сказала Пенси с порога, у нее были неспокойные глаза и припухшие от слез веки.

Калли взглянула на нее и потребовала:

– Чем вы кормили бедную девушку?

– Обычной пищей, – сказала Пенси, ее руки затряслись. – Она кушала то же самое, что и все мы.

– Ничего больше? А может быть, для нее готовили специальные блюда?

– Нет, мэм.

– Ты даешь ей еще медовый пудинг на ночь, – напомнил Бен негритянке.

– О, да, я совсем забыла, – пробурчала она и начала ломать руки.