Стефани Лоуренс - Все о страсти

— Как скажешь.

Кажется, он услышал, как скрипнули ее зубы.

— Скажу! — воскликнула она, воздев руки к небу. — Я предложила тебе больше, чем ты просил. Больше того, что ты искал в браке. Я старалась быть понимающей и терпеливой. О, какой терпеливой я была! — Она металась по комнате, швыряя в него слова, словно булыжники. — Я ничего не требовала. Я не давила на тебя. Не просила. Не заставляла. Просто ждала, мучительно долго ждала, пока ты опомнишься. И что же? Нет! Ты заранее проложил свой путь, расписал по параграфам и пунктам свою супружескую жизнь еще до того, как меня встретил. И хотя действительность оказалась куда прекраснее, чем ты рассчитывал, переменил ты мнение? Нет! Ты слишком твердолоб, чтобы пересмотреть свои взгляды, даже если это в твоих же интересах! — Ее юбки взметнулись, когда она повернулась к нему: глаза горят, руки драматически жестикулируют. — Прекрасно! Что же, если ты настолько бесчувственный, чтобы грубо попрать то, что было и могло быть между нами, пусть будет так! Возвращайся в Лондон, к своим блестящим любовницам! Но я не позволю бросить меня здесь одну. Запереть в этом замке! Я тоже еду в Лондон и намереваюсь наслаждаться каждой минутой времени, проведенного там! Что подходит для гуся, то годится и для гусыни! Какой мерой мерите, такой и вам отмериться, милорд!

Не дожидаясь ответа, она повернулась спиной к нему. Бешенство раскалило окружающий ее воздух. Она подошла к окну и уставилась во мрак.

Джайлз немного выждал — было бы не слишком умно соглашаться сразу и потерять лицо — и только через несколько минут сказал холодно и спокойно:

— Как хочешь. Прикажи горничной собрать вещи. Я извещу слуг, что ты едешь со мной.

В продолжение ее тирады он держался в тени. Хитрость удалась. Он получил то, чего добивался, и еще кое-что. Истинную историю своей женитьбы. Признание в ее чувствах к нему.

Он услышал, как Франческа всхлипнула. Не оборачиваясь, она надменно склонила голову. Недовольно хмурясь, он открыл дверь в свою комнату, где по-прежнему терпеливо ожидал Уоллес.

— Ее светлость и я завтра как можно раньше едем в Лондон. В ближайшее время мы собираемся жить в столице. Позаботьтесь о сборах.

Уоллес поклонился.

— Как прикажете, сэр. — И, немного подумав, добавил: — Думаю, все будет готово часам к одиннадцати.

Джайлз кивнул:

— Можете идти. Больше вы мне сегодня не понадобитесь.

Уоллес снова поклонился.

Джайлз посмотрел ему вслед, обернулся и обнаружил стоявшую за спиной Франческу. Он закрыл дверь.

— Довольна?

Они стояли лицом к лицу, совсем близко. Она приподнялась на цыпочки так, что их глаза оказались на одном уровне. Похоже, гнев ее еще не улегся.

— Роулингсы так упрямы… — прошептала она и, резко повернувшись, покинула комнату в яростном шелесте шелка.

Сузив глаза, Джайлз наблюдал за ней. Что она хотела этим сказать? Ну да, она тоже Роулингс. Урожденная Роулингс.

Повернув ручку, он последовал за ней. В ее постель.

Она рисковала многим, поставив на то, что этот человек изменит свои взгляды.

На следующий день, сидя в покачивавшемся экипаже, Франческа получила наконец время подумать над этим неоспоримым фактом. Сообразить, чем она рисковала: будущим счастьем и всей жизнью, потому что слишком далеко зашла, чтобы пойти на попятный. Положила свое сердце на весы судьбы, позволив себе влюбиться в него. Но обратной дороги нет, ведь на карту поставлено не только ее будущее, но и его тоже. Она была уверена в своей правоте. Вопрос только в том, как заставить его увидеть правду. В этом-то и крылась основная трудность.

Как убедить его изменить мнение? Только этот вопрос занимал ее в пути. Только об этом она и думала. И еще о прошлой ночи. Хотя старалась выбросить эти мысли из головы.

Она пыталась все просчитать, увидеть на несколько шагов вперед, предусмотреть все возможности. Но перед глазами вставал он, в ту минуту, когда намотал ее волосы на кулак и привлек к себе. Откинул ее голову и припал к губам, как жаждущий — к ручью. Когда сорвал с нее шелка и набросился на нее, осыпая поцелуями каждую клеточку тела. Когда придавил к кровати и вонзился в нее с безжалостностью завоевателя. И она позволила ему. Прошла с ним каждый шаг пути. Соблазнительная, обольщающая, жестокая исступленная, жадная до собственного наслаждения, безрассудно его поощрявшая. Крепко прижимавшая его к себе, когда все кончилось, когда ураган стих и оставил их уставшими и опустошенными.

Она искоса взглянула на него. Точеный профиль. Спокойное лицо. Локоть упирается в выступ окна, ладонь подпирает подбородок. Глаза устремлены на мелькающие мимо улицы Лондона.

Она проснулась ночью и почувствовала, что он прижимает ее к себе, его грудь упирается в ее спину, пальцы распластаны по животу. Но когда утром ее разбудили сновавшие по спальне горничные, его уже не было. Суматоха не дала ей времени поразмыслить, не говоря уже о том, чтобы принять решение. Только когда они выехали из парка и Джейкобс повернул упряжку по дороге к столице, она смогла немного расслабиться.

По пути они остановились во вдовьем доме, но оказалось, что леди Элизабет и Хенни ушли гулять. Их принял Хорэс, как всегда жизнерадостный и ничуть не удивленный тем, что они решили «удрать в столицу». Супруги попросили попрощаться за них с дамами.

Пока они проезжали Беркшир, именно Хорэс не выходил у нее из головы. Хорэс, заменивший Джайлзу отца в самом трудном возрасте, когда формируется человек, в те годы, когда мальчик на собственных наблюдениях учится вести себя по отношению к женщине как мужчина. Даже на посторонний взгляд было видно, как предан Хорэс Хенни, но проявляется это скорее в безоблачном счастье Хенни, чем в преувеличенно нежном поведении Хорэса.

Благодаря Хорэсу Джайлз может считаться джентльменом, а ведь Хорэс, несмотря на свои истинные чувства, отвергает всякие внешние проявления любви и привязанности по отношению к жене.

Глядя на Джайлза, Франческа мысленно перечисляла все его действия, слова, жесты, оставшиеся незамеченными в суете повседневной жизни. Те самые, что позволяли ей сохранить надежду.

Он много раз намеренно пытался погасить этот слабенький огонек, заставить Франческу поверить, что он абсолютно равнодушен к ней. Отрицал все шансы на то, что ее мечты осуществятся. И в то же время все его поступки свидетельствовали об ином.

Его притворство полностью разоблачало и то, что происходило в их постели. Он хотел, чтобы она видела в нем искусного любовника, поглощенного лишь физическим наслаждением и не интересовавшегося эмоциональным. Она едва не фыркнула вслух. Да он никогда, никогда не был к ней эмоционально равнодушен! И еще хотел, чтобы она в это поверила?!