Касси Эдвардс - Горячая зола

– В высшей степени, – сказала Мэгги дрожащим голосом. Ее передернуло, когда она вспомнила те ужасные мгновения.

– Тогда, я полагаю, у меня нет другого выбора. Если ты отвергаешь меня, то и никакой другой мужчина тобой тоже больше не насладится, – сказал Фрэнк. Он посмотрел на Небесные Глаза.

– Малышка, твоя мама только что подписала твой смертный приговор.

– Я сомневаюсь в этом, – осмотрительно сказала Мэгги, зная, что есть только один способ остановить его безумие, особенно, если Соколиный Охотник в ближайшее время здесь не появится. – Конечно, ты не убьешь свою собственную кровь и плоть.

– Что это ты там говоришь? – сказал Фрэнк, обратив свой удивленный взгляд на Мэгги.

– Ты, кажется, полюбил мою дочь, – сказала Мэгги, на шаг приблизившись к Фрэнку. – Ты внимательно разглядел ее глаза? Ты ничего не заметил знакомого в чертах ее лица?

В течение нескольких секунд Фрэнк пристально смотрел на Мэгги, затем опустил свой взор на девочку.

– Что я должен был увидеть? – спросил он, рассматривая Небесные Глаза некоторое время, затем снова посмотрев на Мэгги.

– Ты должен был увидеть собственные глаза и некоторое сходство с собой в чертах ее лица, – мрачно сказала Мэгги. – Ты видишь, Фрэнк, она твоя дочь так же, как и моя. Когда ты изнасиловал меня, твое семя осталось в моем чреве, и из него вышел этот милый ребенок.

Фрэнк раскрыл рот, не находя слов, снова пристально вглядываясь в Небесные Глаза. Отшатнувшись назад, он чуть было не споткнулся и не упал навзничь. Он увидел себя в ее лице и глазах. Он чувствовал странную близость, особую связь с ней.

– Мой ребенок?.. – произнес он, задыхаясь.

Словно Небесные Глаза вдруг превратилась в горячий уголь, он сунул ее в руки Мэгги и быстро вытащил нож из кожаных ножен на поясе.

– Ты лжешь, – прорычал он. – И ты умрешь!

Зубы Соколиного Охотника обнажились. Его тело быстро наклонилось вперед при коротком диком рывке левой руки. После того, как он отпустил натянутую тетеву лука, его воины последовали его примеру.

В тот самый момент, когда Фрэнк шагнул к Мэгги с ножом наготове, она увидела, как мимо нее пролетело множество стрел, вонзаясь в грудь Фрэнка.

Роняя нож, Фрэнк лишь успел с мольбой в глазах протянуть руку к ребенку, прежде чем замертво упасть на землю.

Глядя вниз на Фрэнка, Мэгги стояла будто в трансе. Только когда Соколиный Охотник подошел к ней и надежно обхватил ее и ребенка своими руками, тело Мэгги расслабилось. Она начала плакать, сотрясаясь в рыдани ях. Она закрыла глаза и прижалась щекой к груди Соколиного Охотника.

– Все закончилось, – сказал Соколиный Охотник, нежно гладя ей спину. – Он мертв. Ты в безопасности.

– Я думала, что ты не успеешь, – всхлипнула Мэгги.

– Мы были здесь в темноте пещеры и выжидали подходящего момента, – сказал Соколиный Охотник. – Лишь после того, как он отдал тебе ребенка, мы смогли действовать, чтобы остановить его.

– Он правда мертв? – спросила Мэгги, содрогаясь при мысли, что Фрэнк просто притворяется. Ей невыносимо было думать о будущем, полным страха из-за этого человека. Он должен быть мертвым!

– Абсолютно мертв, моя женщина, – сказал Соколиный Охотник. Он перестал ее обнимать и взял Небесные Глаза к себе на руки. Он посмотрел вниз на сумку с деньгами.

– У этого мужчины была причина для жадности. Слишком много денег. Он бы пошел на убийство, чтобы завладеть ими.

– Он давно меня искал, чтобы получить эти деньги, – сказала Мэгги вздрогнув, вспомнив о сумке. – Мне следовало бы оставить их ему. Они мне были ни к чему. Абсолютно.

Затем ее глаза расширились и она посмотрела на Соколиного Охотника.

– Но так не должно быть, – сказала она, в волнении взяв его за руку. – Давай найдем им хорошее применение. Давай используем их во благо твоего народа. Такое количество денег могло бы улучшить положение арапахо. Ты возьмешь их, дорогой, как мой подарок тебе? Видишь ли – это были деньги моего отца. Он много трудился для того, чтобы их заработать. Было бы только справедливо, если мы сможем найти им хорошее применение.

– Соколиный Охотник не жаден до денег, – сказал он недовольно.

– Нет никакой жадности, если деньги получены честным путем. Я использую их на хорошее дело, – решительно сказала Мэгги. – Это были деньги моего отца. Они по праву теперь принадлежат мне. И, естественно, также по праву будут принадлежать арапахо!

На губах Соколиного Охотника появилась легкая улыбка.

– Ты еще многое должна мне объяснить, моя женщина, – сказал он, сурово взглянув на нее.

– Я знаю, – сказала Мэгги, опустив голову, – я раскрою тебе все тайны, которые хранила от тебя и обещаю, что такое больше не повторится никогда.

– Секреты опасны, – сказал он ровным голосом. – Но иногда в результате тайн случается и хорошее. Наши взаимоотношения окрепнут, когда ты освободишь свою душу от тяжкого груза.

Мэгги кивнула головой, затем посмотрела вниз на Фрэнка.

– Может быть, он в конечном счете оказал мне услугу, – сказала она, вытерев слезы с глаз.

Соколиный Охотник сказал одному из своих воинов взять сумку с деньгами, но оставить мужчину для волков. Затем он вывел Мэгги из подвала. Она постаралась не вспоминать о том небольшом эпизоде, когда Фрэнк сидел с малышкой, укачивая ее так, словно любил ее.

Эти мысли быстро улетучились, когда она вспомнила про нож. Его мимолетное состояние заботливого человека быстро сменилось ненавистью. Если бы не Соколиный Охотник и его воины, Фрэнку удалось бы не только лишить жизни Мэгги, но и свою собственную дочь.

После того, как они вернулись в вигвам и Небесные Глаза была накормлена, наконец, настал черед Мэгги все объяснить Соколиному Охотнику. Потрясенная тяжелым испытанием, которому подверг ее Фрэнк, она села рядом с Соколиным Охотником. Тепло домашнего костра помогло ей начать свой рассказ о мерзком изнасиловании, о краже отцовских денег и бегстве от Фрэнка. Затем о ее замужестве и жизни с дорогим Мелвином, спасшим ее от полного разочарования жизнью.

– Ребенок не от твоего мужа? – спросил Соколиный Охотник, совершенно пораженный ее рассказом. – Этот прекрасный ребенок результат мерзкого изнасилования?

– Да, – тихо ответила Мэгги, кивнув головой. – Это то, о чем бы мне не хотелось вспоминать, а еще меньше рассказывать кому-либо. Даже тебе, Соколиный Охотник. Так позорно быть такого рода жертвой. Пожалуйста, пойми, почему я тебе об этом никогда не рассказывала.

– Деньги все это время были закопаны в нашем доме? – сказал Соколиный Охотник, сочтя необходимым прекратить разговор об изнасиловании и никогда больше к нему не возвращаться. Виновный в этом мужчина был мертв, а ребенок уже во всех отношениях принадлежал Соколиному Охотнику и занимал важное место в его жизни.