Элизабет Чедвик - Любовники поневоле

Кэт решила, что нужно быть осторожнее. Если попробовать съехать с тропы, не рухнет ли она с обрыва, как преподобный Джон Дайер? Что же делать? Кэт никак не могла вспомнить, каким образом спасся мужественный проповедник методистской церкви. А если она наедет на Коннора, то может погубить их обоих.

Как раз в этот момент он оглянулся и крикнул:

– Тормозите!

«Как?» – в ужасе подумала Кэт. В отчаянии она опрокинулась в сугроб, вихрем взметнувшийся вокруг нее. Кэт приготовилась к ушибам и даже сломанным костям в результате падения на снег, покрытый коркой льда. Но, к своему удивлению, оказалась в облаке снежной пудры и теперь лежала в мягком сугробе, заливаясь смехом и чувствуя слабость, пришедшую вместе с облегчением после пережитого волнения.

– Ради Бога, Кэтлин Фицпатрик… – воскликнул Коннор.

– Фицджеральд, – поправила его Кэтлин. – А друзья зовут меня Кэт. – Она была слишком возбуждена, чтобы задуматься, почему так сказала – словно приглашала Коннора стать ее другом.

– Зачем же так рисковать, Кэт? Вы что, считаете, будто у вас девять жизней, как у кошки? Вы ведь могли убиться, отваживаясь на такие штуки. А если бы вы упали на глыбу льда, мне пришлось бы доставлять вас к брату разбитую вдребезги.

Кэт никак не могла прекратить смеяться. Если бы к ее левой ноге не была привязана лыжа, она показалась бы настоящим ангелом в снегу и кого угодно зажгла бы весельем.

– Ладно, вставайте, – проворчал Коннор и протянул руку, чтобы вытащить из сугроба незадачливую лыжницу. – Бог знает, где ваша вторая лыжа.

– Я на ней въехала в… ха-ха-ха… – Кэт снова принялась хихикать, а Коннор, вздохнув, с помощью своего шеста взрыхлил снег и, наконец, обнаружил пропавшую лыжу. Он отряхнул Кэт от снега, помог снова надеть лыжи и через пять минут они опять тронулись в путь.

Коннор поражался стойкости этой девушки. Его жена однажды полчаса плакала из-за занозы в пальце, а Кэтлин Фицджеральд могла еще и смеяться после такого падения, получив, Коннор знал это по собственному опыту, весьма ощутимые синяки и ушибы. Он вспомнил, как сам впервые встал на снегоходы: через пару часов ноги словно налились свинцом и утратили всякую чувствительность. А ведь Коннор не какая-нибудь слабая женщина.

Ноги у Кэт болели. Руки ломило. Спина ныла от напряжения. От каждого вздоха чувствовалась боль в ребрах, стиснутых жестким корсетом, который пришлось надеть, чтобы натянуть платье. Легкие обжигал холодный воздух, но Кэт не спускала глаз с Коннора, стараясь, чтобы лыжи шли ровно, и твердила про себя молитвы. Неужели они так и будут скользить на лыжах всю ночь до скончания века? «Ну, конечно же, нет, – успокоила себя Кэт. Наступит утро, и они продолжат путь при свете дня. – Пресвятая Дева Мария…»

Кэт заметила, что склоны стали менее крутыми, а скорость уже не была такой устрашающей, но в тот момент это не имело для нее значения. Кэт смотрела лишь на внушающую уверенность спину Коннора Маклода. «Что у него в заплечном мешке? – размышляла девушка и представила себе горячий кофе или овсяную кашу, теплую, сдобренную сливками и сахаром, или же ирландское жаркое, которое готовила мама для бедных, худющих чикагских работниц, обедавших по воскресениям в ее доме. – Пресвятая Дева Мария, смилуйся над нами…»

Кэт очнулась от своих мыслей, неожиданно уткнувшись носом прямо в грудь Коннора.

– Разве вы не слышали, как я крикнул вам остановиться? – спросил он, поддерживая Кэт за талию. – Поверните голову и посмотрите вниз. – Девушка неохотно оторвалась от его плеча, надеясь, что Коннор не отпустит ее.

– Посмотрите, – повторил он, – это Брекенридж.

– Брекенридж? – Кэт бросила взгляд на Голубую долину, моментально забыв о боли и смертельной усталости. Городок оказался небольшим – всего лишь несколько десятков крыш, покрытых снегом, – но обещал кров, отдых и тепло. Кэтлин не могла дождаться, когда же окажется там.

– Мы будем на месте через час, если вы постараетесь не засыпать на ходу.

Кэт подняла глаза, собираясь возмущенно возразить, что она вовсе не спала, и увидела, как Коннор улыбается ей. И какой же милой и приятной была эта улыбка. Сбитая с толку, Кэт улыбнулась в ответ.

– Мне следовало бы и самому сообразить, что сестра Шона не стала бы хныкать и жаловаться, – заметил Коннор, помогая Кэт снова надеть лыжи. – Как вы считаете, хватит вас еще на полчаса?

– Конечно, – сказала Кэт, вовсе не будучи в этом уверенной. Скоро она убедилась, что последний отрезок пути оказался самым трудным. Снег налипал на полозья, и Кэт едва передвигалась, если не встречалось склонов, с которых можно было бы соскользнуть вниз. Она слишком устала, но решила помалкивать, не желая, чтобы Коннор пересмотрел свое теплое, одобрительное отношение к ней.

– Это Линкольн-авеню, – сообщил Коннор, когда они добрались до города. – Постарайтесь не натыкаться на людей и сани.

– Что? – пробормотала Кэт, но Коннор уже обогнал ее на несколько ярдов и не расслышал вопроса. Кэт оглядела пустынную улицу. Судя по всему, было ранее утро. Горы скрылись за облаками. Девушка устало попыталась сбить снег с полозьев, что оказалось довольно непростым делом, так как она едва держала в руках шест.

– Кэтлин!

Тревога, прозвучавшая в голосе Коннора, заставила ее прервать эти мучительные попытки. Кэт подняла голову и увидела, что вот-вот наедет на дом – небольшое бревенчатое строение на катках. Кэт захлопала глазами. Неожиданно рядом оказался Коннор и протянул ей руку. Кэт бросилась к нему, и оба они свалились в сугроб.

– Вам что, некуда было упасть, кроме как на меня? – проворчал Коннор.

– Вы сами меня толкнули, – огрызнулась Кэт.

– Только для того, чтобы вы не наехали на дом.

– А зачем он стоит здесь, посреди улицы? Коннор взглянул на дом и предположил:

– Думаю, они его передвигают.

– Среди зимы? И почему они оставили его здесь? Коннор пожал плечами и встал на ноги.

– В Дилоне однажды перевезли целый город. Ведь гораздо легче перевезти дом, чем строить новый, но и на это требуется время.

Кэт изумленно покачала головой и позволила Коннору помочь ей подняться.

– Теперь пойдем пешком, – сказал молодой человек, взваливая на плечи обе пары снегоходов.

– Далеко еще? – поинтересовалась Кэт. Голос ее дрогнул от волнения.

– Обогнем этот дом и пройдем пару кварталов, – любезно сообщил Коннор, обнимая девушку за плечи. – Ну, не сдавайтесь же, соберитесь с силами. Через несколько минут вы увидите своего брата.

Шон. Кэт почти забыла о причине, по которой ей пришлось пройти сквозь такие испытания. Она послушно плелась рядом с Коннором, время от времени проваливаясь по колено в снег и собирая последние силы, чтобы продвигаться вперед. И вот, наконец, они стоят на крыльце небольшого каркасного дома. Коннор постучал кулаком в дверь. Через пару минут на пороге появился ее брат Шон, в пижаме, с наброшенным на плечи одеялом. Спутанные черные волосы, как всегда, лезли в глаза. Он выглядел таким худым и жалким, что у Кэт сжалось сердце. И кашлял он так же надрывно, как в последний год перед отъездом из Чикаго.