Барбара Картленд - Очаровательная лгунья

Ноэлла с удивлением взглянула па него.

– Вы мне только что сказали, что очень похожи на свою кузину.

– Так похожа, что нас можно было принять за близнецов, – заметила Ноэлла, не понимая, к… чему он клонит.

Мистер Рэвен весь подался вперед.

– У меня к вам предложение.

– Предложение? – переспросила Ноэлла.

– Как я понял, мисс Вейкфилд, вы сильно нуждаетесь.

– По-моему, это… сразу бросается в глаза, – пробормотала Ноэлла. – И насколько вы могли заметить… мне больше нечего… продать.

– Я это вижу, равно как и то, что вы намного худее, чем должны были бы быть.

Мистер Рэвен окинул Ноэллу бесцеремонным взглядом с головы до ног, и та мучительно покраснела.

Решив, что он ведет себя нагловато, она поспешно проговорила:

– Думаю, мы сумеем как-нибудь выкрутиться. Еще раз приношу свои искренние сожаления, мистер Рэвен, что путешествие ваше было напрасным.

Ноэлла встала, давая тем самым понять, что разговор окончен, однако, к ее удивлению, незваный гость не пошевелился.

Он молча смотрел на нее.

Ноэлла, сама того не ведая, была в тот момент необыкновенно хороша. Солнце, лившееся сквозь окно, освещало ее белокурую головку, образуя вокруг нее как бы огненный ореол, отчего тонкие черты лица казались еще более нежными.

– Садитесь! – приказал мистер Рэвен.

Ноэлла была настолько удивлена, что безропотно выполнила приказ.

– А теперь послушайте меня, – проговорил мистер Рэвен, – и постарайтесь понять, что я вам сейчас скажу.

Ноэлла во все глаза смотрела на него, а он между тем продолжал:

– Граф Рэвенсдейл вбил себе в голову, что обязан спасти свою сестру от той жизни, которую, по его мнению, ведут его мать с капитаном Д'Арси Фэаберном.

Ноэлла молча слушала. На лице ее застыло недоуменное выражение.

– Я обещал отыскать эту юную особу и доставить ее к графу, но, увы, ее больше нет на белом свете. Однако Господь, кажется, проявил ко мне благосклонность и послал мне замену.

И, проговорив это, он усмехнулся. Видя, что Ноэлла все еще не понимает, добавил:

– Я предлагаю, чтобы вы заняли место вашей кузины.

Ноэлла все с тем же изумлением смотрела на него.

– Я… я… вас… не понимаю, – наконец пролепетала она.

– А по-моему, понимаете, – бросил мистер Рэвен. – Вы видели миниатюру и прекрасно знаете, что никому и в голову не придет усомниться, что ребенок, изображенный на портрете, – это вы.

– О чем… вы… говорите? – все никак не могла взять в толк Ноэлла.

– Постарайтесь понять, – резко бросил мистер Рэвен. – Графу Рэвенсдейлу нужна сестра. Я, конечно, могу вернуться и рассказать ему, что она умерла и что ему уже никогда ее не увидеть. – И, улыбнувшись, продолжил. – А могу и привезти с собой девушку, которая так похожа на его сестру, что их можно было с легкостью принять за близнецов.

– Значит, вы предлагаете мне… притвориться, что я… Ноэлли? – едва выдохнула Ноэлла.

– Не только предлагаю, – заметил мистер Рэвен, – но и считаю, что если вы не согласитесь, то поступите чрезвычайно глупо.

– Но я… не могу… этого сделать! – воскликнула Ноэлла.

Мистер Рэвен встал.

– Ну что ж, в таком случае путешествие мое было бесполезным. Могу только надеяться, мисс Вейкфилд, что вы и впредь станете с наслаждением морить себя голодом, как, очевидно, делали до сих пор.

И, подняв с пола шляпу, мистер Рэвен направился к двери.

Когда он уже дошел до нее, Ноэлла, словно разговаривая сама с собой, прошептала:

– Но я не могу… так поступить. Ведь это нечестно и… плохо.

– Плохо для кого? – обернулся мистер Рэвен. – Для вас самой? Или для ваших слуг, которые, не сомневаюсь, еще более худые и голодные, чем вы сами?

Только когда он упомянул о слугах, Ноэлле пришло в голову, что она не имеет права заставлять нянюшку и Хокинса голодать, если этого можно избежать.

Если есть выбор, глупо им не воспользоваться.

Лишь сегодня утром нянюшка, поджарив ей на завтрак черствый хлеб и добавив к нему крошечный кусочек рыбы, которую Хокинс поймал вчера, заметила:

– Больше ничего нет, и если вы будете благодарить Господа за хлеб насущный, не забудьте сказать ему, что он мог бы послать нам порцию и побольше.

И, пока Ноэлла разглядывала лежавший на тарелке скудный завтрак, добавила:

– Пить тоже нечего. Только вода. Чай кончился два дня назад. Лучше уж мне лежать в могиле, чем остаться утром без чая!

И не успела Ноэлла хоть что-то сказать в ответ, как нянюшка вышла из комнаты. Ноэлла знала – нянюшка считала отсутствие в доме чая самой крайней нуждой. И была уверена, что Хокинс того же мнения. Поглощая свою скудную порцию рыбы, которую она положила на постный, без масла, хлеб, Ноэлла печально размышляла о том, что так больше продолжаться не может. Иначе, говоря словами нянюшки, «они скоро все окажутся в могиле».

И теперь, глядя на мистера Рэвена, ей пришло в голову, что если она примет его предложение, то спасет не только себя, но и нянюшку с Хокинсом.

Сегодня она не спала почти всю ночь, все лежала и думала о них. Они были так ей преданы. Ни один из них ни разу не пожаловался, что не получал жалованья со дня смерти мамы.

Привыкнув уповать на лучшее, они и сейчас пребывали в полной уверенности, что, в конце концов, все как-то образуется, хотя понятия не имели, как именно.

И вот теперь у Ноэллы появился шанс хоть как-то изменить их жизнь.

– Не могли бы вы… – дрожащим голосом попросила она мистера Рэвена, – объяснить мне по подробнее… что именно… от меня требуется.

Джаспер Рэвен не спеша подошел обратно к стулу и уселся. На губах его играла легкая улыбка.

– Все предельно просто, – тихо проговорил он. – Вы скажете своему брату, что от лихорадки, о которой вы мне только что рассказывали, умерли Каролина, графиня Рэвенсдейл, и ее лучшая подруга, в доме которой она проживала, миссис Вейкфилд.

И, секунду помолчав, добавил:

– Когда приехал я, вы пребывали в полном отчаянии, не зная, что предпринять.

– Но если… я притворюсь, что это не я… а Ноэлли, граф наверняка что-то заподозрит.

– С чего бы это? – бросил мистер Рэвен. – В последний раз он видел свою сестру, когда той исполнилось два годика, а когда его мать сбежала с этим капитаном Фэаберном, самому ему было одиннадцать лет.

– Но… – начала Ноэлла.

– Никаких «но», – прервал ее мистер Рэвен. – Никто не ожидает от вас, что вы досконально знаете семейную историю. Вполне достаточно того, что вам сейчас известно, поскольку матушка ваша – Каролина – вряд ли рассказывала вам о той жизни, которую вела до побега с капитаном Д'Арси Фэаберном и сосуществования с ним, как выразились бы ваши родственники, во грехе.