Мэри Бэлоу - Свет первой любви

– У тебя какое-то странное настроение, – заметил он, нахмурившись. – Бывало, когда в сражении замолкали большие пушки, у нас по всему телу бежали мурашки от страха, потому что мы знали: сейчас начнется настоящая атака!

– А сейчас у тебя бегут мурашки от страха?

Но он, не отвечая, так же хмуро смотрел на нее. Внезапно она что-то вспомнила и усмехнулась:

– Ах, Кеннет, я должна непременно тебе рассказать! Это тебя ужасно позабавит. – И она рассмеялась при одной мысли об этом. – Мама получила письмо от сэра Эдвина. Когда он был в Лондоне, он познакомился с одной благородной и благовоспитанной наследницей – это его слова, – которая ищет джентльмена, обладающего мудростью и опытом, человека твердых принципов и скромного достатка… Ах, жаль, я не могу вспомнить его слова в точности! Ведь просто пересказать – этого недостаточно. Как бы то ни было, ей нужен такой джентльмен в мужья, когда окончится годовой траур, который она носит по отцу, – это совпадает почти точно с тем временем, когда у сэра Эдвина кончится траур по матери. Кажется, Кеннет, – вот ты удивишься, – сэр Эдвин считает себя именно таким человеком, и он убедил благородную и благовоспитанную наследницу в счастливом совпадении, сообщив ей, между прочим, что граф Хэверфорд, владелец Данбертона, одного из лучших имений в Корнуолле, является его свойственником со стороны жены и к тому же его лучшим другом и что его мать происходит из семьи Грэфтонов из Хаглесбери, – именно в таком порядке, Кеннет. Ты ощущаешь огромную гордость?

– Ощущаю, – ответил он. – Если бы сэр Эдвин привел эти факты в другом порядке, я бы бросился вниз с моста.

– Из всего этого следует, – продолжала Майра, – что сэр Эдвин вряд ли захочет сделать Пенвит своим постоянным местом жительства в обозримом будущем. Он сочтет за великую честь, если моя мама останется жить там в качестве – ах, слушай же, Кеннет! – вдовы оплакиваемого сэра Бэзила Хейза, а также тещи графа Хэверфорда, владельца… Стоит доканчивать фразу?

– Значит, в конце концов мы не заимеем его в качестве соседа? – Кеннет ухмыльнулся.

– Ты переживешь такое разочарование?

– С трудом. – Кеннет рассмеялся, закинув голову. – Жизнь – это сплошные разочарования, которые мы должны переживать. Но я очень постараюсь.

Они еще посмеялись, потом смущенно посмотрели друг на друга.

– Ну как, мой рассказ развеял твою хандру? – спросила наконец Майра.

– Это не хандра, – ответил он. – Что за мысль! У меня есть основания сердиться. Тебе удалось отвлечь меня. Это очень умно с твоей стороны.

– Зачем ты пришел сюда? – спросила Майра.

– Чтобы хорошенько выбранить тебя. И высказать тебе свое неудовольствие.

Она покачала головой.

– Нет, – мягко возразила она. – Зачем ты пришел?

В Лондоне, в Воксхолле, она обнаружила, что обладает умением, о котором раньше не подозревала. Она умеет флиртовать – самым отчаянным образом. И еще: флирт может волновать, если ты видишь, что он дает результаты, и прекрасно возбуждать к тому же. Она посмотрела ему прямо в глаза и прошептала:

– Скажите мне, зачем вы пришли?

– Кокетка, – отозвался он. – Или ты думаешь, я не понимаю, куда ты клонишь? Я не стану тебя бранить. Ты довольна? Мой гнев прошел. – Он глубоко вздохнул. – Лучше, сударыня, не начинать того, что вы не собираетесь заканчивать.

Она нашла местечко у него на шее, не закрытое галстуком и шейным платком, и прижалась к этому местечку губами. Она сама не поверила, что способна на такой дерзкий поступок – средь бела дня, за пределами дома… Но уж если он сам не проявляет инициативы…

– Я всегда заканчиваю то, что начала… – И она поцеловала его в чувствительное местечко под ухом. – Надо хорошенько потрудиться над каждой стадией между началом и концом. Видишь ли, все, что стоит делать, нужно делать хорошо. Разве это не замечательный образчик мудрости?

– Майра, – сказал он, понизив голос под стать ей, – ты меня соблазняешь?

– Неужели у меня получается так плохо, что нужно еще спрашивать? – Она прикоснулась кончиком языка к мочке его уха, и он вздрогнул.

– Кокетка! – сказал он еще раз. – Полагаю, в ваши намерения не входит довести дело до естественного конца прямо посередине моста? Могу ли я предложить крестильню?

– Можете. – Она слегка отвела в сторону голову и улыбнулась:

– Для этого-то вы и вышли мне навстречу, не так ли?

– Ты сама все начала.

– Нет. – Она покачала головой. – Если бы ты не стоял на мосту, мне и начинать было бы нечего, верно? Скажи же, что ты пришел именно для этого.

– То есть не для того, чтобы побранить тебя, а для того, чтобы любить тебя… Не так ли? Тогда поступай как знаешь.

– Так я и сделаю. И всегда буду делать, до самой смерти.

Именно это, вероятно, подразумевают, когда говорят «сжечь за собой мосты». Она раскрывает себя навстречу опасности, возможности быть отвергнутой. Ну и пусть! Все равно у нее нет способов защитить себя.

– Значит, вы вознамерились сражаться всю жизнь? – сказал он. – Но сегодня сражения не будет. Сегодня я с вами согласен. Идем.

И он так крепко обнял ее за талию, что ей ничего не оставалось, как поступить точно так же. Она сняла шляпку и держала ее за ленты, а голову склонила ему на плечо. Так они шли по затененной деревьями дороге, круто поднимающейся вверх по склону, а на самой вершине свернули в сторону и направились к хижине отшельника.

Кеннет остановился у дверей, не отпуская Майру. Притянув ее к себе, он поцеловал ее долгим поцелуем. Она отметила, что впервые за все девять лет они целуются не в ее постели – если не считать поцелуев под омелой и во время венчания. Она чувствовала, как солнце пригревает голову.

– Да, – сказал он, подняв голову и глядя на жену. – Я пришел для этого. Чтобы любить тебя там, где любил впервые. Чтобы исправить все, что из-за этого было испорчено. И чтобы сказать тебе, что я не жалею о том, что произошло. Более того: я рад тому, что произошло. Пойдем же. Люби меня.

– Да, – сказала она. И еще она сказала ему глазами и одним-единственным словом, что все сказанное им относится и к ней тоже. – Да, дорогой.

– А потом, – добавил он, на ощупь найдя у себя за спиной дверную ручку, – потом мы поговорим. Обо всем. Обязательно поговорим!..

– Да, – сказала она, входя вместе с ним в хижину.

Глава 24

Они любили друг друга в теплом потоке солнечного света, проникающего сквозь открытую дверь хижины. Они не боялись, что их застанет случайный прохожий, поскольку в дверях сидел Нельсон, уставившись вниз, на долину. Он предупредит заранее, успокоил Кеннет Майру, ложась на узкую кровать и расстегивая свою одежду. Он притянул Майру к себе, поднимая юбку.