Мэдлин Хантер - Воскресшая любовь

– Вы останетесь со мной, – сказал он, глядя ей в глаза.

– Я нужна брату.

– Вашему брату пора стать самостоятельным. Он уже совершеннолетний. Но пока вы будете с ним рядом, он будет зависеть от вас. Пусть Тун Вэй поедет, передаст ему слова Сент-Джона и посоветует принять его предложение. Доверенное лицо и агенты Сент-Джона помогут ему войти в курс дела и защитят его бизнес. Он постепенно вникнет во все тонкости бизнеса.

Леона готова была ухватиться за первый попавшийся предлог, чтобы остаться в Лондоне с Кристианом. Больше всего на свете ее сердцу хотелось верить в то, что говорил ей любимый.

– Останьтесь со мной. Без вас я снова стану одиноким отшельником, отгороженным от мира, живущим в своей собственной скорлупе. Благодаря вам я больше не мучаюсь от своего проклятия. Оно больше невластно надо мной.

Слова Кристиана растрогали Леону: Кристиан чувствовал к ней такое доверие, что не боялся делиться с ней самым сокровенным – страхами, которые старался в себе побороть.

– Не оставляйте меня, милая, не оставляйте, вы мне нужны. Я люблю вас. Ради вас я готов носить галстук и три раза в неделю возить вас на балы. Готов принимать у себя дома посетителей вместе с тетушкой Хенриеттой.

Леона не знала, плакать ей от радости или смеяться.

– Что вы, Кристиан. Я не жду от вас таких жертв. Не хочу, чтобы из-за меня вам пришлось менять ваши привычки. Вам не нужно становиться другим человеком. Оставайтесь таким, какой вы есть – нелюдимым и немного эксцентричным отшельником. Если вам это нужно, удаляйтесь от мира. Только не отдаляйтесь от меня, Кристиан.

– Я никогда не смогу от вас отдалиться. Только с вами я становлюсь самим собой.

Леона видела по его глазам, что Кристиан говорит искренне. И знала, что эти слова дались ему нелегко. Ведь, в конце концов, он маркиз Истербрук.

– Полагаю, я могу ненадолго остаться. Тун Вэй поедет в Макао и передаст моему брату предложение Сент-Джона. Мне пока не хочется уезжать в Китай. Я могу пожить в Лондоне, пока у меня не закончится мой нефрит.

– Леона, речь сейчас идет не о том, чтобы остаться здесь ненадолго. Я хочу, чтобы вы остались со мной навсегда. В качестве моей законной жены.

Предложение руки и сердца не удивило Леону, она не сомневалась в том, что Кристиан ее любит. Ей это подсказывало сердце.

– Наверное, это было бы неблагоразумно.

– Для вас – может быть. Но только не для меня. Я знаю, что немного эгоистично с моей стороны заставлять вас бросить все и поселиться в чужой для вас стране. Если вы этого не хотите, мы вместе придумаем другой выход. Если вам непременно нужно возвращаться в Макао, если вы хотите плавать на корабле по Китайскому морю, всю свою жизнь сражаясь с пиратами, что ж, только скажите – и я поеду вместе с вами. Леона, все будет так, как вы захотите, но… только выходите за меня замуж, если вас не пугает перспектива стать моей женой.

– Нет, не пугает. Меня беспокоит другое. Вы как-то сказали, что не хотите, чтобы ваш ребенок унаследовал ваш дар сверхчувствительности.

– Сейчас мне все видится совершенно в другом свете – даже мое проклятие перестало меня тяготить, как прежде. Если будущий маркиз Истербрук унаследует мой дар, который принес мне столько душевной муки, – что ж, я объясню ему, как жить с этим среди людей. Мы не оставим нашего ребенка один на один с нашим семейным проклятием.

Кристиан был настроен решительно. Он смотрел на Леону с надеждой. Словно от ее решения зависело его будущее счастье.

Леона представила себе, каким будет их первенец и остальные дети. Представила, как они живут вместе – в любви и согласии. Разумеется, их ждут не только радости, но и трудности, но она верила, что взаимопонимание и духовная близость, возникшая между ними, помогут им все преодолеть.

– Кристиан, вы уверены, что хотите этого?

– Леона, я не сомневаюсь, что вы та женщина, которая мне нужна. – Он поцеловал Леону, вложив в поцелуй всю силу своей любви. – Скажите, что останетесь со мной.

Это не было похоже ни на просьбу, ни на приказ. Был только один ответ, который он готов был принять, и только один ответ, который она могла ему дать.

Ее сердце радостно забилось, и Леона сказала:

– Кристиан, я не смогу быть счастлива без вас. Мы будем вместе.

Эпилог

– Я решил, что должен сделать все как положено.

– Долго же вы думали, Миллер.

Миллер покраснел.

– Да. Я вел себя как самый настоящий трус.

Кристиан кивнул. Только трусость могла три года мешать Миллеру поступить как положено с Изабеллой.

Они стояли на террасе Эйлсбери-Эбби, глядя на гостей, собравшихся в саду по случаю приезда брата Леоны. Гаспар, который был больше похож на англичанина, чем сестра, сидел рядом с Леоной и играл с маленьким племянником – будущим маркизом Истербруком.

– Вы сами понимаете, что у Изабеллы нет ни гроша за душой, – сказал Кристиан.

Миллер кивнул. Он смотрел на Изабеллу, которая шла по саду со своей малышкой дочерью.

– Она больше похожа на китаянку, чем на европейскую женщину. И тут ничего не поделаешь: люди будут об этом судачить, – заметил Кристиан.

– Рано или поздно разговоры прекратятся.

Миллер стиснул зубы и нахмурился. Кристиан понял, что кое-кто уже узнал на собственном опыте, что Миллер никому не позволит неуважительно отзываться об Изабелле.

– Мы с Изабеллой хотим быть так же счастливы в браке, как вы с леди Истербрук.

– Вы с ней уже счастливы.

Истербрук и Миллер вместе спустились в сад. Миллер поспешил туда, где гуляла Изабелла с их маленькой дочерью, а Кристиан направился к Леоне и ее брату.

– Ситуация все хуже и хуже, – говорил в это время Гаспар. – Суда, груженные опиумом, бросают якорь в Линтине. Их встречают китайские контрабандисты. Ни для кого не секрет, что китайские чиновники с побережья тоже греют на этом руки. Опиум продают в Макао почти в открытую, а китайские власти закрывают на это глаза.

Леона взглянула на Кристиана. Все то, о чем рассказывал Гаспар, происходило в Китае на протяжении десятилетий. Единственной новостью было то, что Гаспар начал лучше разбираться в восточном рынке.

– Может быть, пора написать новую серию очерков для «Пира Минервы», – заметил Кристиан. – Госпожа издательница будет рада напечатать это в своем журнале.

«Госпожа издательница» тоже присутствовала на этом пикнике. Когда все посмотрели в ее сторону, Федра помахала им рукой. Бог наградил их с Эллиотом дочерью, которая с самого раннего возраста обнаружила характер такой же твердый, как у ее матери. Поэтому Федре приходилось проявлять терпение, на каждом шагу сталкиваясь с упрямством своей крошки.