Вирджиния Эндрюс - Рассвет

– Пожалуйста, не надо, Джимми. Я останусь с тобой на всю ночь, и мы сможем разговаривать, пока ты не уснешь.

Он засмеялся.

– Ладно, но я должен уйти рано утром. Водители грузовиков отправляются в путь рано, а они – мой единственный шанс добраться до места.

– Я принесу тебе завтрак, когда пойду есть вместе с персоналом. Это бывает рано. И у нас будет еще немного времени побыть вместе. Но ты обещаешь, что когда доберешься до Джорджии, сообщишь, где ты? – спросила я. От одной только мысли, что он уезжает так далеко, у меня теперь все начинало болеть внутри.

– Конечно. И как только я заработаю достаточно денег, я вернусь повидать тебя.

– Обещаешь?

– Да.

Мы лежали вместе на кровати и мечтали, я пристроилась на его руке. Джимми никогда раньше не задумывался о том, кем бы хотел стать, но сейчас он говорил о своем желании поступить в воздушные силы и стать пилотом.

– Но если начнется война, Джимми? Я буду ужасно волноваться все время. Почему бы тебе не стать кем-нибудь другим, например, адвокатом или доктором, или…

– Ну-ну, Дон. А где я возьму денег, чтобы поступить в колледж?

– Может быть, у меня будет достаточно денег, чтобы послать тебя в колледж.

Он помолчал, а когда повернулся ко мне, его темные глаза были печальными и тяжелыми.

– Ты не хочешь, чтобы я был твоим женихом, если я не стану кем-нибудь большим и важным, да, Дон?

– О, нет, Джимми. Вовсе нет!

– Ты не будешь помогать мне.

– Это не так, Джимми! – запротестовала я.

– Может быть, это неправда сейчас, но когда ты поживешь здесь некоторое время, ты начнешь все чувствовать иначе. Такое бывает. Эти богатые, старые южные семьи планируют жизнь своих дочерей – кем они должны быть, за кого выходить замуж…

– Со мной этого не произойдет, – настаивала я.

– Посмотрим, – сказал он, убежденный, что прав. Временами он мог быть таким упрямым.

– Джеймс Гэри Лонгчэмп, не говори мне, на кого я буду похожей. Я самостоятельная личность, и никто – ни бабушка-тиран, ни кто-либо другой – не превратит меня в кого-то другого. Она может называть меня Евгенией, пока не побагровеет.

– Все в порядке, – усмехнулся он и поцеловал меня в щеку. – Что бы ты не сказала, я не думаю, что она хочет стать спичкой для твоего темперамента. Я удивляюсь, от кого ты его получила? У твоей матери такой же темперамент?

– Едва ли. Она хнычет вместо того, чтобы вопить. И в любом случае получает то, что хочет. Ей не надо беситься или орать на кого-либо.

– А как насчет твоего отца?

– Не думаю, что он способен впасть в гнев. Ничто, кажется, не волнует его. Он мягкий, как свежее масло.

– Значит, ты унаследовала свой темперамент от бабушки. Может быть, ты больше похожа на нее, чем думаешь.

– Я не хочу быть такой. Она не такая, какой в моем представлении должна была быть моя бабушка. Она…

Мы услышали шаги по цементной лестнице раньше, чем дверь с треском отворилась. Через мгновение убежище было освещено, и мы увидели двух полисменов. Я схватила Джимми за руку.

– Вот видите, – услышала я голос Клэр Сю за их спиной, я говорила вам, что не лгу.

– Пошли, парень, – один из полисменов обратился к Джимми. Он медленно встал.

– Я не вернусь туда, – дерзко сказал он. Полисмен двинулся к нему. Когда он приблизился, чтобы схватить его, Джимми нырнул и отскочил в сторону.

– Джимми! – закричала я.

Другой полисмен сделал быстрое движение и обхватил его за талию, оторвав от пола. Джимми попытался вырваться, но вдвоем полисмены быстро усмирили его.

– Отпустите его! – кричала я.

– Ты должен вести спокойно, иначе я надену на тебя наручники, парень, – пригрозил полисмен, удерживая его сзади. – Так как?

– Ладно, ладно, – согласился Джимми, его лицо было красным от растерянности и ярости. – Поехали.

Полисмен ослабил хватку и поставил Джимми на ноги. Он склонил голову в знак поражения.

– Пошли, – приказал другой полисмен.

Я повернулась к Клэр Сю, стоявшей в дверях.

– Как могла ты это сделать? – закричала я. – Ты, эгоистичная… – Она отступила назад, чтобы полисмены и Джимми могли пройти. Когда Джимми достиг двери, он обернулся ко мне.

– Я вернусь, Дон, обещаю. Наступит день, и я вернусь.

– Шевелись, – скомандовал полисмен, подталкивая его. Джимми едва не вылетел за дверь.

Я побежала за ними.

– Джимми! – кричала я. Я побежала по ступеням и остановилась.

Мой отец стоял рядом с бабушкой и Клэр Сю.

– Отправляйся в свою комнату, Евгения, – приказала бабушка. – Это ужасно неприлично.

– Иди, – сказал отец немного мягче, но лицо его потемнело от неодобрения. – Иди в свою комнату.

Я смотрела вслед Джимми и полисменам. Они уже были почти возле фронтона здания.

– Пожалуйста, – просила я, – не позволяйте им вернуть его обратно. У него была ужасная жизнь в другой семьей. Пожалуйста…

– Это не наша проблема, – сказала бабушка.

– Мы ничего не можем сделать, – подтвердил отец, – и это против закона – укрывать беглеца.

– Он не беглец, нет. – Я покачала головой. – Пожалуйста… – Я повернулась в сторону Джимми, но он уже скрылся из вида. – Джимми! – звала я и пошла за ним.

– Евгения! – вскричал мой отец. – Вернись сюда. Я побежала, но в тот момент, когда я достигла фронтона отеля, полисмен усаживал Джимми в кузов патрульной машины и захлопывал дверцу. Я остановилась, глядя на них. Джимми выглянул в окошко.

– Я вернусь! – выкрикнул он.

На крыше патрульной машины вспыхнула мигалка и они тронулись с места.

– Джимми!

Я почувствовала, как рука моего отца опустилась на мое плечо, удерживая меня.

– Очень неприятно, – откуда-то из-за спины произнесла бабушка, – что мои гости могут видеть это.

– Тебе лучше пойти к себе, – посоветовал мне отец.

Мое тело сотрясалось от слез, когда полицейский автомобиль уносил Джимми в ночь.

Глава 15

Секреты открываются

Когда огни патрульной полицейской машины исчезли вдали, я почувствовала, как пальцы моего отца мягко сжали мое плечо. Бабушка вышла вперед, чтобы взглянуть мне в лицо. Ее тонкие губы были поджаты, глаза расширены и блестели яростью. Под фонарями и яркими огнями на портике, ее кожа казалась мертвенно бледной. С поднятыми плечами и втянутой головой она напоминала коршуна, готового кинуться на мышь, и тотчас я почувствовала себя существом, попавшим в капкан.

– Как могла ты сделать подобную вещь? – прошипела она. Потом резко повернулась к моему отцу: – Я говорила тебе, она не лучше дикого животного, подобранного на улице. Она готова привести их всех сюда, если мы немедленно не воспрепятствуем этому. Ее надо отправить в какую-нибудь частную школу, которая специализируется на личностях такого сорта.